Тактика долга - Кейт Уильям - Страница 10
- Предыдущая
- 10/84
- Следующая
Обычно такого рода дела были в ведении офицера по административным вопросам, но Лори Калмар-Карлайл не было на Гленгарри. Она принимала участие в конференции на Таркаде и планировала вернуться обратно не раньше семнадцатого числа. Когда они последний раз разговаривали по РЛС-связи, она обещала ему по возвращении какой-то сюрприз. Зная характер Лори, бессмысленно заранее спрашивать ее, что за сюрприз она ему приготовила. Она всегда была непредсказуемой.
«Если бы этим сюрпризом был отпуск, — с тоской подумал Грейсон, — месяцев шесть или больше, стандартных месяцев, а не этих гленгаррианских недомерков. И очутиться бы в каком-нибудь тропическом раю, на планете, где нет ни одного боевого робота и десантного корабля и не было в течение последних пяти столетий».
Больше всего его угнетала мысль о том, что как только разрешится этот кризис, то обязательно возникнет другой. Потом еще один и еще… Черт побери, он скоро превратится в обыкновенного клерка в чине полковника. Это портило ему настроение больше, чем физическая усталость от бесконечного просмотра бегущих по экрану компьютера цифр.
В дверь кабинета постучали.
Карлайл почувствовал что-то похожее на облегчение. Любой перерыв в нудной работе был ему в радость.
— Войдите, — отозвался он.
Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и вошел оружейный мастер Легиона Вернон Артман. Это был чернокожий мускулистый мужчина. Он вступил в Легион двадцать пять лет тому назад на Галатее. Артман служил в артиллерийско-технической службе, но в его обязанности входило не только следить за состоянием военного снаряжения подразделения, но также проводить все виды обучения военному искусству. И хотя оружейный мастер имел высокий командный чин, но, придерживаясь давней традиции, он предпочитал, чтобы его называли сержантом. У Артмана был острый, пронизывающий взгляд наставника, умный и понимающий. Во всем его облике — от тонкой ниточки усов, волосок к волоску, до безукоризненно чистой и отутюженной формы — чувствовалось спокойное достоинство ветерана.
— У вас найдется для меня свободная минута, полковник?
— Для вас всегда, сержант. В чем дело?
— Как всегда, полковник. Неприятности.
— Возьмите стул и садитесь. Я внимательно слушаю вас.
Артман кивнул на экран компьютера, на котором потоком струились цифры.
— Кажется, я выбрал не совсем подходящее время.
— Подбросила мне работенку одна из наших новеньких, — объяснил Грейсон. — Да так, пустяки. Просто она использовала в работе местное время вместо стандартного.
— Это, наверное, Колвей, сэр?
— Да, Джулия Колвей. А как вы догадались?
Артман едва заметно пожал плечами:
— Просто знаю. Она никогда не умела переводить местное время в стандартное. Это просто не укладывалось у нее в голове.
Он помедлил, как будто пытался понять, какое настроение у Грейсона.
— Я пришел поговорить о вашем сыне, сэр.
Грейсон сразу догадался, о чем пойдет речь. Кое-что ему было уже известно…
— Что он сделал на этот раз?
— Вы не волнуйтесь, пока ничего страшного не произошло. Но мне кажется, вам следует взглянуть вот на это.
Протянув руку через стол, Артман передал ему тонкую пластиковую дискету. Грейсон взял ее и поместил в считывающее устройство, стоящее на столе. Поверх текущей работы раскрылось окно. На экране появилась таблица очков, набранных испытуемым на тренажере, а также данные о быстроте его реакции, число поражений в бою и замечания инструктора относительно ошибок, встречающихся при имитации боевых действий.
— Только за последнюю неделю быстрота всех реакций упала на 8,5 процента, — каким-то неживым голосом произнес Артман. — Это составляет 24,2 процента с момента начала режима проверочных тренировок четыре месяца тому назад. Он делает много ошибок во время тренировочного боя. Поправки составляют 10 процентов. Но самое неприятное, Алекс делает очень глупые ошибки, непростительные даже для новичка.
— Например?
— Вчера он «поджарился» в «Грифоне», встретившись лицом к лицу с «Убийцей». Таких глупых промахов не допустил бы даже мальчишка. У него несомненный талант к вождению боевого робота, он может «слиться» с ним в единое целое. Но сейчас… Да вот посмотрите сами.
Перегнувшись через стол, Артман показал на схематическое изображение боя на экране: переплетающиеся цветные линии на графике позволяли тренируемому изучить после занятий свое поведение в данном учебном бою.
— Вот здесь. Через двенадцать секунд после встречи «Убийца» стал поворачиваться налево, применяя свою обычную тактику. Как бы бросая вызов: «Эй! Попробуй достань меня!» Ваш сын должен был по логике двинуться вперед, резко повернуть налево и напасть на него сзади. Но вместо этого он повернул направо! — Черный палец Артмана двигался вдоль поднимающихся вверх и нисходящих вниз цветных линий до точки, где все линии сошлись, а потом в конце графика резко упали вниз. — «Убийца», обладая большей скоростью, перехватил инициативу и зашел в тыл «Грифону». А через шесть секунд…
Грейсон почувствовал, как холодные мурашки побежали по телу. Не так-то просто смотреть на запись смерти своего сына в бою… пусть это и не настоящая смерть, а только ее имитация.
— Мне кажется, сэр, — продолжал Артман, выпрямляясь во весь рост, — Алекс не оправился от того, что произошло с ним во время последней кампании. Судя по таким вот данным, я могу сделать вывод, что он быстро теряет все свои навыки водителя робота.
Грейсон долго смотрел на экран компьютера, прежде чем ответить. Он уже ознакомился с посланием, переданным на его личный терминал сегодня утром Элен Джамисон: очень осторожное и взволнованное сообщение о том, что Алекса мучают ночные кошмары, в которых он переживает различные эпизоды прошедшей Гленгаррианской кампании. Она поставила Алексу диагноз «ПТСС» и рекомендовала вывести его из состава батальона.
— Что вы посоветуете, сержант? — медленно произнес Грейсон.
— Отстранить его от вождения робота, это обязательно, — без тени сомнения сразу ответил Артман. — Я не имею в виду отправить его в отставку, но, вероятно, и эту возможность следует рассмотреть. Сейчас самое важное дать возможность Алексу полностью оправиться от пережитого им за прошедшую кампанию.
— Знаете, сержант, — сказал Грейсон, — существует такое мнение, что необходимо опять сесть в седло, если ты упал с лошади.
Артман удивленно поднял брови:
— Сэр? Что такое лошадь?
— Верховое животное, обитавшее когда-то на Земле. Четвероногое, достаточно крупное. Его пытались вывезти на другие планеты в начале освоения космического пространства. Но оно может жить только на планетах, схожих с Землей. Смысл сказанного мною в том, что при обучении верховой езде на лошади необходимо большое терпение, и, думаю, всаднику не раз приходилось падать с нее, прежде чем он научится держаться в седле. В те давние времена считалось, что после падения нужно заставить себя сесть в седло, иначе никогда не научишься ездить на лошади.
— Конечно, в этих словах есть доля правды. Но в данном конкретном случае существует и определенная опасность.
— Какая опасность?
— Вы слишком многого требуете от своего сына, торопите его. Или, я бы сказал, вы невольно заставляете его самого требовать от себя больше, чем он может, пытаясь жить по вашим критериям.
— Понимаю. У вас есть доказательства этого?
— Я знаю, что он взял ваши профили тренировок и тщательно изучал их задолго до того, как сам сел в кабину боевого робота.
— Я не знал этого.
— Думаю, он рассматривает Гленгаррианскую кампанию как личное поражение. Его подразделение потеряло шестьдесят процентов состава, прежде чем вы подоспели и выручили оставшихся в живых и спасли сына на глазах у его подчиненных. — Артман покачал головой. — Не так-то просто для мужчины жить с этим дальше. А еще тяжелее, когда твой отец не кто-нибудь, а сам Грейсон Карлайл, сэр.
— Я благодарен вам за откровенный разговор, сержант.
Артман развел руками.
- Предыдущая
- 10/84
- Следующая
