Шагающая смерть - Кейт Уильям - Страница 92
- Предыдущая
- 92/318
- Следующая
– Мне это нравится не больше, чем вам. Но надеюсь, вы понимаете, что я просто не могу верить на слово каждому, кто приходит с улицы и изъявляет желание вступить в нашу организацию.
– Как я понимаю, моей клятвы недостаточно.
– Моя дорогая, если не ошибаюсь, вы все еще находитесь в резерве как офицер Гегемонии. И если не доложите о встрече со мной, то нарушите присягу. Я прав?
Она покраснела, но не опустила глаза.
– Да.
– В общем, все, что мне нужно, это доступ к вашему ОЗУ, какой-то фрагмент из памяти, корректирующий ваше отношение к нашему движению. Можете предложить что-то в этом роде?
Катя наморщила лоб и кивнула.
– Да, кое-что есть.
Синклер протянул руку ладонью кверху. Тут же сверкнули серебряные и золотые нити, вживленные в кожу.
– Тогда воспроизведите для меня. Пожалуйста.
Она опять кивнула, закрыла глаза, сосредоточилась. Потом протянула руку, прикоснувшись к его интерфейсу. Мысленно произнесла буквенный код и в мозгу появилось «меню». Ускоренный поиск, вызов.
«Персональный ОЗУ файл, извлечение 1213:281/41» – перед ней снова стоял Дэв во всем своем великолепии: Имперская Звезда, черный мундир, блестящие нашивки. Журчала и струилась водная музыка, приглушенно звучали голоса гостей Кодамы.
– И куда ты отправляешься? – спросил Дэв. В руке он сжимал сенсферу, да так, что побелели костяшки пальцев. – Локи? Или Новая Америка?
– Подальше от Земли и от Империи. – Она снова ощутила боль той ночи и еще чувствовала пристальное внимание Синклера. Хороший ИИ мог определить, является ли воспроизводимый фрагмент подлинным или же это цифровая модель, фантазия, а коммус на затылке мог служить в качестве модема, позволяющего ИИ как бы заглядывать ему через плечо. Она напомнила себе, что компьютер, возможно, больше интересуется структурой ткани одежды Дэва, чем ее эмоциями.
Мысль эта несколько успокоила ее, но смущение не ушло – к такому откровению она не привыкла, словно обнажаться перед посторонним.
– Хотелось бы мне, чтобы ты передумала.
– А мне бы хотелось, чтобы ты открыл глаза, Дэв, жаль, что ты не видишь сути Империи, ее политики…
Дэв оглянулся и покачал головой.
– Искусство и досуг, – тихо сказал он.
– Я не сказала ничего такого, – вызывающим тоном ответила она. – И моим мозгом они не завладели. Пока еще. А тот факт, что ты хочешь заткнуть мне рот, только подтверждает мою правоту. Дела действительно плохи, по крайней мере здесь, на Земле.
– Все не так уж плохо.
– Ты что, себя в этом убеждаешь? Или это из-за отца?
– Ну уж его оставь в покое!
Он замер, тяжело дыша. Лицо его горело.
– Знаешь, ты ошибаешься в оценке роли Империи. Ведь ей все же удается поддерживать мир в течение вот уже трех столетий. Одно-два восстания, вот и все. Центральные миры процветают, Пограничные полностью свободны и…
– Боже мой, Дэв, откуда ты свалился? Отключись и посмотриПограничные миры свободны! Да Империя держит их на коротком поводке. Она контролирует нашу торговлю, душит налогами и запрещает развивать собственную технологическую базу… «ради вашей же пользы». Но ведь ты землянин, верно? Тебе не понять, как мы живем, что чувствуем.
– Этого вполне достаточно, Катя, – вторгся голос Синклера. – Более, чем достаточно. Благодарю вас.
«Стоп. Отмена операции. Возврат». Она снова была в комнате отеля, слезы щипали глаза. Катя моргнула.
– Должно быть это все нелегко для вас. – Синклер развел руками. – И все же, поверьте, необходимость убедиться существовала. Мне ужасно жаль, что пришлось подвергнуть вас такому испытанию. Понимаете, я нуждаюсь в ваших услугах, а потому должен точно знать, могу ли полностью вам доверять.
– Что же это за услуги? – нахмурилась Катя. – Пока что, мистер Синклер, мы больше давали, а вы брали. Так может, теперь вы скажете, чего именно хотите от нас.
– Вообще-то – «генерал Синклер», – несколько натянуто произнес он. – И мы ведем войну. Нет, нет, настоящая стрельба еще не началась, по крайней мере, пока. Молю Бога, чтобы этого не случилось. Но мы сражаемся за независимость. Более того, мы сражаемся за возможность быть самими собой. Возможно, это самая важная борьба, которую когда-либо вели люди. На кон поставлено не только сохранение конституционалистского движения, но и выживание самого рода человеческого.
– Не уверен, что понимаю, – сказал Руди.
– Многообразие, – Синклер произнес это слово шепотом, как будто в нем заключался магический смысл. – Человеческие существа развиваются и преуспевают благодаря многообразию. В человеческом обществе, как и в природе, это означает выживание наиболее приспособленных, причем на миллион экспериментов приходится 99,99 процентов неудач. Война за независимость в Америке в XVIII веке. Французская республика. Большевистская революция. Нацисты. Левые социалисты в США. «Зеленые». Все это были различные социальные эксперименты. Одни оказались успешными, по крайней мере, на какое-то время. Другие потерпели неудачу, захлебнувшись в крови. Гегемония – это тоже эксперимент, но впервые за всю историю это эксперимент со всем Человечеством, все яйца в одной маленькой корзине. Если она треснет… – он поднял и резко опустил руку.
– Древняя Греция стала маяком для западной цивилизации, – продолжал Синклер. – Почему? Отдельные города-государства – Афины, Спарта, Коринф и десятки других – развивались каждый по-своему, изолированные друг от друга горами, пересекавшими их крохотный полуостров. Когда между ними начался обмен, зародились новые идеи, новые мировоззрения. Демократия. Атомистическая теория. Гелиоцентризм. То был золотой век, свет которого и сегодня доходит до нас.
– Выход в космос должен был бы открыть новые возможности для социальных экспериментов, – говорил Синклер. – _Можно сказать, нам, некоторым образом, не повезло: мы слишком рано наткнулись на гиперпространственное передвижение. Возможно, если бы у нас была еще тысяча лет, в течение которых развивались бы отдельные общества на отдельных планетах, каждое со своим собственным мировосприятием, культурой, идеологией… – он пожал плечами. – Так не случилось. К несчастью. И теперь нашим культурным развитием руководит Гегемония и делает это чертовски грубо и неуклюже. Наши хозяева не столько заботятся о нуждах колоний, сколько о способах их эксплуатации. У нас одна одобренная культура, один образ мыслей, разрешенных к существованию. Нам не дают развиваться, душат налогами, которые идут на содержание аппарата. Нам нужно встряхнуться, найти для себя звезды и открыть дорогу тысячам судеб, а не одной!
– А не означает ли это, что мы получим несколько весьма грозных войн? – мрачно усмехнулась Катя. – Я припоминаю, что между этими древними греческими городами-государствами существовал не только обмен, они ведь частенько воевали.
– Греция представляла собой весьма ограниченную область, да и производительность труда не была высокой. Перед нами же Галактика, в которой 400 миллионов звезд. Думаю, что места хватит для всех, при всем нашем многообразии, и к войне, как средству решения споров, прибегать не придется.
Да это же, подумала Катя, самая настоящая оптимистическая ВИР-драма – Вселенная изобилия, в которой нет места войне. Ей почему-то не очень во все это верилось. Человек останется человеком, сколь далеко бы он не зашел.
– А пока, – сказал Синклер, – мне нужны вы. Вы все.
Катя вдруг поняла, куда он клонит.
– "Операция Юнаги", – прошептала она. – Вы опасаетесь, что если Дэв вступит в контакт с ксенофобами, то Гегемония попытается использовать их против вас!
– Это верно лишь отчасти. Мои источники сообщают, что он уже отправлен на Эриду, чтобы предпринять такую попытку. У него один комель. Итак, у меня для вас предложение, дамы и господа, но только для добровольцев. Я и мой штаб, мы отправляемся на Эриду через 3 дня. Мне бы хотелось, чтобы вы – все восемь человек – сопровождали нас. Оказавшись там, мы свяжемся с местным отделением «Сети». Ваша помощь, помимо всего прочего, крайне необходима еще и для обучения наших военных формирований.
- Предыдущая
- 92/318
- Следующая
