Кофейная книга - Фрай Макс - Страница 8

К ужину Анна не вернулась, а я специально поглядывала на стол, где она обычно сидела. Все как-то забегали и засуетились, и сходили в ее комнату, там ее тоже не было. И к отбою она не пришла, это было ЧП, небывалый случай, пришлось сообщить в полицию. Нас стали опрашивать, и мне даже не пришлось ничего говорить, ее соседки по комнате рассказали, что она шла встречаться с молодым человеком, который живет в соседнем городе.

Наутро ее по-прежнему не было. И я поклялась, что, если Анна вернется и с ней все будет в порядке, я пойду к здешнему начальству и расскажу про себя всю правду. Мой друг не понимал, почему я схожу с ума, он не знал, что это я во всем виновата. Я плохо себя чувствовала и не пошла учиться, и мой друг тоже не пошел, мы сидели вдвоем и пили кофе по-восточному, но мне ничего не хотелось, только плакать.

Анна вернулась к обеду, начальству рассказала совершенно неправдоподобную историю про то, как она упала в обморок и случайный знакомый отвез ее в больницу, а оттуда не выпускали, потому что хотели, чтобы она сдала анализы. А нам она рассказала, что он классный и было очень приятно, а на груди у него шрам, и он подарил ей мобильник, и она, наверное, не будет поступать в университет, он хочет жениться и много детей, и обещал познакомить ее с родителями, только ее теперь небось не скоро отпустят за ворота. Сейчас она сидит и рассказывает это по третьему разу очередной группе девушек, а я сижу и думаю, как завтра пойду к нашему начальству и сообщу, что во мне нет ни капли восточной крови. Я просто пошла на отборочные тесты за компанию с подругой. Дело было осенью, было уже холодно, и подруга уговорила меня сдать с ней заодно, и я прошла интеллектуальный тест, потом психологический, а потом тест на адаптацию к восточному языку. Там надо было повторять странные слова и пытаться различить странные звуки, и я так хорошо сдала этот тест, что экзаменаторша спросила, учила ли я восточный язык раньше. Остальные тесты я тоже сдала хорошо и осталась ждать окончательных результатов, а вокруг все говорили про Восток. Я знала, что на Востоке тепло и много древностей. Остальные знали не больше. Потом меня опять привели к психологу. В комнате сидели еще люди, и самый важный поздравил с результатами тестов и спросил, есть ли у меня документы о том, что во мне течет восточная кровь, и я сказала, что документов нет, и добавила — «не сохранились». Женщина, которая экзаменовала на адаптацию к языку, что-то прошептала важному на ухо, он кивнул головой и сказал — «ну да, я понимаю, бывает». Он сказал, что вообще-то это не по правилам, но они запишут с моих слов. Тут я поняла, что происходит, и хотела засмеяться. Но я в последнее время часто думала, как хорошо было бы куда-нибудь уехать. И я не стала смеяться. Родителям я сказала, что на Востоке очень хорошие университеты и что в молодости надо путешествовать. А подруга моя тесты сдала хуже и никуда не поехала.

Когда я все это расскажу, они наверняка отправят меня обратно. Как глупо — я даже не успела пережить Великую Жару и увидеть настоящую пустыню. Я думаю, она продолжит мне сниться, даже когда я вернусь домой и стану есть домашнюю еду, и я буду просыпаться с песком во рту.

Просыпаюсь с утра от того, что солнце светит с непривычной стороны.

Ну вот, теперь уже и солнце.

Поднимаюсь, выглядываю в окно. Нет, солнце на месте, но за ночь под окном выстроили шестиэтажный стеклянный торговый центр, который отражает лучи прямо в мой угол. Вяз для этого пришлось сместить в сторону особнячка с деревянной башней. Особнячок пока стоит, что, в общем-то, странно. Но ведь и я пока никуда не исчезаю, нас двое на этом острове, я и домик, который я помню красным. Теперь-то он серый, а успел побывать зеленым.

Рано проснулся. Хочется кофе, а в доме шаром покати. И делать-то вроде нечего: статья сдана, уже, должно быть, и деньги за нее пришли. Наскоро бреюсь, разыскиваю телефон, пустой кошелек, банковскую карточку. Карточка обнаруживается в Цветке. Это не я, честно. Мне не могло прийти в голову кормить Цветок банковскими карточками, не для того я его с помойки спас. Стряхиваю землю, огладив пальцем забавного гиппокампуса в уголке карточки. Надеюсь, от земли карточки не портятся.

Интересно, где сегодня банкомат. Чтобы его найти, надо расслабиться, не думать о кофе, не думать о деньгах, вообще не думать. Погулять я иду, вон погода какая, холода прошли, яблони цветут. Вчера на моей улице финские яблони цвели, все в розовых облаках, а сегодня уже китайки, сами огромные, длинные, ложатся ветвями на провода, а цветы у них мелкие.

Заворачиваю за угол: вчера мой банк был там, и банкомат у него был в отдельной будке, за дубовой дверью с медной ручкой. Сегодня там обувной магазин, перегородку между будкой и основным помещением снесли, в закутке продают стельки и шнурки. Не думай о банке, гуляй, дыши. Три дня не вставая за компьютером сидел.

Неделю назад можно было в ларьке, который стоял вот тут, пива купить, попивать на ходу. Но ларьков у нас теперь нет вовсе, здесь такое сильное течение, что сносит их первыми. Вдруг — на тебе — магазинчик в подвале. Удачно. Заскакиваю в подвал, нашариваю по карману последнюю мелочь, беру выпендрежную мятую бутылку и довершаю ею свой джинсовый имидж. За моей спиной хмурые мужики в синих комбезах начинают демонтаж вывески «Продукты», рядом, прислоненная к стене, стоит уже вывеска про какой-то гламур. То ли женская одежда, то ли еще что похуже. Хорошо, успел.

Звонит телефон.

— Митька, — раздается на том конце несчастный голос Светки, — ты не знаешь, где сегодня купить полипропиленового троса? Ты же у нас краевед.

— Не знаю еще, — говорю, — а тебе зачем?

— Да Наське обещала построить на даче лазалки, сегодня ехать, а все снаряги как корова языком слизала. Помоги, а, ты же всегда знаешь, что где! Пожалуйста…

— Ладно, ладно, — вздыхаю, — как только встречу — отзвонюсь.

Значит, теперь надо не думать еще и о веревках. Я так старательно не думаю о веревках, что вдруг обнаруживаю на углу банкомат моего банка. Засовываю карточку — о, доехало! Снимаю всё, наполняю кошелек пятью зелеными тысячами и несколькими синими полтинниками. С деньгами в кармане необходимое равновесие немедленно меня настигает, я уже не ищу ничего, не хочу кофе, не думаю о веревках, я самодостаточный человек посреди летнего городского острова.

В таком настроении я сразу, одно за другим, нахожу два прекрасных места.

На первом этаже старого Дома культуры появился продуктовый супермаркет. Позавчера тут была дубовая дверь, а теперь… нет, никаких сожалений, стеклянная, и ладно. То ли еще будет завтра. Захожу в магазин — и немедленно обретаю кофе в крафтовом пакете, кенийский, молотый, под названием «Живой кофе». Пахнет умопомрачительно. Это очень хорошо, что молотый, кофемолка у меня есть, но без крышки — течением снесло. Значит, кофе у нас есть, одно очко мне.

Второе место, большой строительный магазин, обнаруживается возле Печатного Двора, на месте фирменного книжного магазина. Вместо Печатного Двора там уже ресторан «Печатный Двор», ну, в сущности, небольшой сдвиг. А строительный магазин огромный и завораживающий. Застреваю там часа на два. Разглядываю инструменты, доски, штуки всякие полезные. На втором этаже даже скутеры продаются, и я несколько минут размышляю, не купить ли себе такой кататься по острову. Но стоит он, по крайней мере, трех статей, пока их напишешь, небось и магазина этого уже не будет. Там же, на втором этаже, обнаруживаются и веревки самого разного качества, намотанные на черные катушки. Звоню Светке. Обещаю постоять в дверях, подержать магазин.