Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 46

• Предыдущая
• 46/88
• Следующая

Она порылась в холодильнике в поисках «Маунтин дью». Эрон говорил, что пристрастился к этому напитку, когда учился в колледже, но налила только один стакан. Себе.

Когда-то Чаз хотела поступить не в колледж, а в кулинарную школу. После смерти мачехи она накопила достаточно денег на билет до Лос-Анджелеса, однако работу оказалось найти труднее, чем ожидала, особенно для девушки без диплома о среднем образовании. Ее планы заработать на учебу, трудясь официанткой в дорогом ресторане, скоро рухнули. Пришлось довольствоваться уборкой и подачей блюд в двух дешевых мексиканских закусочных, а жизнь в Лос-Анджелесе была очень дорогой. Даже работая по шестнадцать часов в день, Чаз была вынуждена тратить свои сбережения, чтобы хоть как-то прожить.

Но вскоре все стало еще хуже. Однажды Чаз пришла с работы домой и обнаружила, что ее обокрали. Чаз приказала себе не паниковать. Пусть придется временами обходиться без обеда, подумала она, но все же, если работать сверхурочно, она сумеет заплатить за комнату, а с покупкой машины можно подождать.

И у нее бы все получилось, но какой-то пьяный водитель сбил Чаз, когда та переходила улицу, торопясь в прачечную. К счастью, ей повезло: отделалась лишь треснувшими ребрами и сломанной рукой – но зато потеряла обе работы, потому что не могла мыть посуду с гипсом на запястье. Не прошло и месяца, как Чаз оказалась на улице.

На кухню зашел Эрон:

– У тебя не найдется поесть? У меня с самого ленча крошки во рту не было.

У нее в шкафу было полно всякой «мусорной еды», но ему это знать не обязательно.

– Только хлопья и фрукты, будешь?

Она спрятала стакан с газировкой за тостером, подальше от Эрона, не из жадности, а потому что ему это вредно.

– Пожалуй. Все лучше, чем ничего.

Чаз вытащила пакет с хлопьями, сунула Эрону чашку с клубникой, и он стал кидать ягоды в миску, не позаботившись предварительно их нарезать. Чаз оттолкнула его и все сделала сама.

На кухне имелась крохотная встроенная обеденная тумба. Пока Эрон ел, Чаз вытерла ящик со столовыми приборами. Она уже заметила, что Эрон прекрасно умел ими пользоваться, и надеялась, что Бекки это понравится, если та, конечно, заметит его.

Она дождалась, когда Эрон доест хлопья, и, забрав у него из-под носа пустую миску, заявила:

– Сейчас я тебя подстригу.

– Ни за что! Меня устраивает моя прическа.

– Ты похож на переросший куст. Хочешь, чтобы Бекки обратила на тебя внимание или нет?

– Если Бекки так легкомысленна, что заботится только о внешности, значит, мне она не нужна. – Эрон окинул взглядом джинсы и черную футболку Чаз и спросил: – И вообще, с чего ты взяла, что разбираешься в моде?

– У меня свой стиль.

– У меня тоже.

– Ну да, самый идиотский.

Она еще раз оглядела его зеленую футболку со странной надписью: «Вся твоя база принадлежит ЮЭС».

– И что такое ЮЭС?

Эрон закатил глаза, словно пораженный тем, что она не знает такой чепухи:

– «Зеро уинг», японская видеоигра. Ты что, только сегодня на свет родилась? Вот это история! Советую тебе ее найти – увидишь, какой это класс!

– Не важно! – отмахнулась Чаз, доставая из ящика ножницы. – Идем в ванную. Не хочу, чтобы твои волосы валялись по всему дому.

– Слушай, стриги себя, – фыркнул Эрон, показывая на ее всклокоченную голову. – На мне не надо экспериментировать.

Самой Чаз ее прическа нравилась, а вот Эрон вел себя как идиот. Она швырнула ножницы на тумбу и сказала:

– Что ж, тогда можешь забыть о Бекки. И заодно о любой другой женщине, потому что они на тебя даже не посмотрят.

– Почему я должен слушать советы человека, у которого у самого нет никакой личной жизни?

– По-твоему, у меня нет личной жизни?

– Что-то я не замечал рядом с тобой ни одного парня.

– Это еще не означает, что у меня нет личной жизни! Чаз не сказала ему, что не может вынести даже мысли о сексе. Так было не всегда. В старших классах у нее было два бойфренда, и с одним она переспала. Он оказался тем еще поганцем, но ей нравилось спать с мужчиной. Тогда. Не теперь.

Эрон смотрел на Чаз, словно был ее шринком, и это так ее взбесило, что она набросилась на него:

– Сними наконец свои дурацкие наушники! Ты выглядишь как кретин.

– Я подожду в машине.

Он вышел и затопал вниз по лестнице к черному ходу.

– Можешь идти! Но у меня есть картофельные чипсы и «Маунтин дью»! – крикнула она вслед.

– Рад за тебя.

Хлопнула дверь, и все стихло.

Чаз вернулась к дивану и взяла кулинарную книгу, которую перед этим изучала. Она была рада, что Эрон убрался!

Чаз потянулась к лежавшему на столе блокноту. Ей нужно было составить список всего необходимого для завтрашнего ужина. Но блокнот выскользнул из рук и упал на ковер, а Чаз закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.

Все утро Брэм якобы забывал одеться, и к полудню Джорджи ужасно хотелось стукнуть кулаком в соблазнительно голую грудь. Он либо шатался по заднему двору в одних боксерах, попивая скотч, либо – и это было последней каплей – полуголый чистил какие-то канавы, по его словам, засорившиеся. Можно подумать, все в Голливуде чистят свои сточные канавы!

Он наказывал ее за то, что она ушла от него среди ночи и до утра проспала в собственной комнате. Ну и пусть. Суть их отношений – в безграничном разврате. Не в интимности ночных ласк.

Джорджи попыталась скрыться на кухне, но Чаз в это утро была особенно невыносима. Отказалась от помощи и проигнорировала все попытки Джорджи завести с ней разговор. При виде Джорджи с видеокамерой в руках Чаз накинула на голову шарф и изобразила одного из детей Майкла Джексона, что выглядело смешно, но было не совсем тем, что Джорджи хотела.

Несмотря на вероятность дождя, они решили, что ужинать будут на веранде. Джорджи сама накрывала на стол, и ей очень нравилось это занятие. Взяв голубую керамическую миску, она составила центральную композицию из артишоков, лимонов и листьев эвкалипта. Композиция вышла немного кривой, но Джорджи все равно осталась ею довольна. Ярко-желтые подставки под тарелки подчеркивали кобальтовую посуду, а пара коротких толстых свечей все уравновешивала.

Джорджи спиной почувствовала приближение Брэма, но решила не поворачиваться. Он ущипнул ее за попку и спросил:

– Почему стол накрыт на семерых?

– На семерых?

Пора было сообщить новости, но Джорджи вела себя так, словно не поняла вопроса.

– Давай посчитаем: мы с тобой, папа, Рори с Тревом, Лора, Мег… все правильно.

Рука, исследовавшая ее попку, замерла.

– Ты сказала… Рори?

– Ну да.

– Рори Кин придет к нам на ужин?

– Ты никогда не слушаешь, что тебе говорят! У тебя в одно ухо влетает, в другое – вылетает! Словно мы женаты так давно, что я тебе надоела.

– С нами ужинает Рори?!

– Хочешь сказать, что я тебя об этом не предупредила?

– Я впервые об этом слышу! Ты спятила? Твой отец меня не выносит. У меня только две с половиной недели до истечения срока действия прав, и я не желаю видеть его рядом с Рори.

– Я позабочусь о нем.

– Ну да, как же! Точно так, как заботилась до этого.

– Я думала, ты будешь счастлив.

Джорджи сделала обиженное лицо, но Брэм на это никак не отреагировал.

– Рори нравится этот сценарий, – сказал он скорее себе, чем ей. – Если бы я только смог убедить ее довериться мне.

– Боюсь, твое дело проиграно, – сказала Джорджи и передала Брэму их разговор с Рори. – Почему ты везде таскал тех кретинов, которые тогда пристали к Рори?

Горечь, которую Брэм так долго скрывал, вырвалась наружу.

– Потому что был идиотом! У меня не было семьи, и я думал… Черт, каким же я был болваном тогда!

Но Джорджи и так прекрасно понимала, что им руководило в то время.

Брэм сник и отвел глаза.

– Парни говорили, что Рори все это придумала. Я хотел верить им, вот и поверил. А когда поумнел, ее уже не было рядом. К тому времени как я отыскал ее, моя карьера пошла ко дну. И, скажем так, она усомнилась в искренности моих извинений.

• Предыдущая
• 46/88
• Следующая