Выбери любимый жанр

Паутина Шарлотты - Уайт Элвин Брукс - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Как-то раз в тёплый день Ферн и Эвери надели купальники и пошли к ручью поплескаться, а Уилбур топал за ними, как приклеенный. Когда Ферн забрела в ручей, Уилбур тоже пошёл за ней, но обнаружил, что вода холодная — пожалуй, слишком холодная, на его вкус. Поэтому, пока дети плавали и брызгали друг на друга водой, Уилбур наслаждался, катаясь в грязи у берега, где было так тепло, влажно и вязко.

Каждый день был счастливым, а каждая ночь — мирной.

Уилбур был тем, что фермеры называют "весенним поросёнком", а это попросту значило, что родился он весной. Когда ему исполнилось пять недель, мистер Арабл сказал, что поросёнок уже достаточно подрос и пора его продавать. Ферн разревелась, но тут уж папа не уступил. Аппетит у Уилбура рос, и вдобавок к молоку ему стали давать объедки со стола. Мистер Арабл не собирался откармливать его дольше, а десятерых его братьев и сестричек уже продали.

— Он должен покинуть нас, Ферн, — сказал папа. — Ты уже достаточно порадовалась, выхаживая малюточку-поросёнка, но Уилбур больше не младенец, и его нужно продать.

— Позвони Закерманам, — предложила мама Ферн. — Твой дядя Гомер откармливает пару свиней, и если Уилбур будет там жить, ты сможешь навещать его когда захочешь.

— Сколько мне попросить за него? — спросила Ферн.

— Ну, — ответил папа, — это ведь недоросток. Скажи дяде Гомеру, что у тебя есть поросёнок и ты продаёшь его за шесть долларов. Посмотрим, что он ответит.

Так и порешили. Ферн позвонила, и сняла трубку тётя Эдит, которая могучим голосом стала звать дядю Гомера из хлева. Когда он узнал, что просят всего шесть долларов, то тут же согласился. На другой день Уилбура увели из его дома под яблоней, и стал он жить у навозной кучи в подвале закермановского хлева.

Глава III

ПОБЕГ

Хлев был просторным и старым. В нём пахло сеном и навозом, по'том усталых лошадей и упоительно сладким дыханием спокойных коров. Это был запах покоя — будто ничего уже не могло случиться в нашем старом мире. Пахло зерном и упряжью, дёгтем и резиновыми сапогами, а ещё — новыми канатами. И если кота жаловали рыбьей головой, то в хлеву пахло рыбой. Но больше всего пахло сеном, потому что на просторном сеновале над головой всегда было много сена, и его оттуда сбрасывали вилами коровам и лошадям, и овцам.

Зимой животные почти всё время находились взаперти, в хлеву стояло приятное тепло, а летом, когда широкие двери были распахнуты настежь, хлев продувало лёгким ветерком, приносившим приятную прохладу. Здесь были стойла для рабочих лошадей и привязи для коров, ниже главного настила была овчарня. а ещё ниже — свинарник Уилбура, и здесь были навалены всякие вещи, какие только можно найти в сараях: лесенки жернова, вилы, разводные ключи, косы, газонокосилка, лопаты для снега, топорища, молочные вёдра, пустые мешки и ржавые крысоловки. В таком хлеву любят свивать себе гнёзда ласточки и играть дети, и всё это принадлежало дяде.

Ферн — мистеру Гомеру Л. Закерману.

Новое жилище Уилбура располагалось в нижней части хлева, прямо под коровником. Дядя Гомер знал, что навозная куча — самое милое место для поросёнка, потому что поросёнку нужно тепло, а в подвале хлева с южной стороны было всегда тепло и уютно.

Ферн навещала его чуть не каждый день. Она разыскала выброшенный стульчик доярки и поставила его в овчарне рядом с загончиком Уилбура. Здесь она тихо просиживала долгие полуденные часы и раздумывала, и прислушивалась, и наблюдала за ним. Овцы вскоре познакомились с ней и ей стали доверять, так же как и гуси, жившие вместе с овцами. Все животные доверяли ей, потому что она была такой тихой и приветливой. Дядя Гомер не разрешал выводить Уилбура и заходить в его загон, но позволял ей сидеть рядом на стульчике и смотреть на поросёнка сколько захочется. Она была счастлива просто находиться рядом с Уилбуром, а он был счастлив тем, что Ферн сидела тут, прямо за загородкой. Увы, других радостей жизни у него не было: ни прогулок, ни поездок, ни купаний.

Раз в июньский день, когда Уилбуру исполнилось уже почти два месяца, он забрёл на маленький дворик рядом с хлевом. Ферн в тот день почему-то не пришла, и Уилбур стоял на солнце. Ему было одиноко и скучно.

— Здесь совсем нечего делать, — подумал он, медленно подошёл к кормушке, обнюхал её: не осталось ли чего с обеда, нашёл там ленточку картофельной кожуры и съел. Зачесалась спина, он прислонился к забору и стал тереться о доски. Устав от этого, он вернулся внутрь, забрался на верх навозной кучи и сел. Спать ему не хотелось, и рыть не хотелось, ему надоело стоять без движения и надоело лежать.

"Мне нет ещё и двух месяцев, а я уже устал от жизни", — сказал он. И опять вышел во двор.

"Когда я здесь снаружи, — говорил он, — мне остаётся только вернуться внутрь, а когда я внутри, мне остаётся только выйти во двор."

— А ведь ты ошибаешься, друг, друг, друг, — вдруг произнёс чей-то голос.

Уилбур глянул за забор и увидел гусыню.

— Тебе совсем незачем оставаться на этом гря-гря-грязном дворике, — сказала гусыня, которая тараторила так быстро, что успевала трижды повторить чуть не каждый слог и слово, и выпаливала их, как пулемётные очереди. — Одна доска здесь отстала. Ты-ты-ты-ты толкни-толкни её и выйди.

— Что? — скажи понятнее.

— То-то-то-гда я повторюсь, — сказала гусыня. — Я просто посоветовала тебе выйти погулять. Здесь снаружи так здорово!

— Ты говоришь, доска отстала?

— Да-да-да-да-да!

Уилбур подошёл к забору и убедился, что гусыня права: одна доска действительно отстала. Он опустил голову, закрыл глаза и толкнул. Доска поддалась, и через минуту он уже протиснулся сквозь забор и стоял в высокой траве снаружи. Гусыня прогоготала:

— Ну, как тебе нравится свобода?

— Здорово, — ответил Уилбур, — кажется, она мне это нравится. Ему было странно ощущать себя за забором, где между ним и огромным миром не оставалось уже никаких преград.

— А куда мне теперь пойти?

— Ку-ку-ку-да хо-хо-чешь! Хочешь — во фруктовый сад, и рой там землю, хочешь. — в огород, и нарой себе редиски. Ищи всё, что в земле. Ешь траву! Ищи зерно!

Овёс, овёс ищи! Бегай повсюду! Скачи, прыгай, пляши, дрыгайся! А там за фруктовым садом лес, лес, лес! Как чуден мир, когда ты молод!

— Я понял! — взвизгнул в ответ Уилбур, подпрыгнул в воздух, перевернулся, пробежал несколько шагов и встал, как вкопанный. Он принюхался к дневным запахам и направился к саду. Задержавшись в тени яблони, он уткнул своё крепкое рыльце в землю и стал её копать и подковыривать. Он был страшно счастлив и успел изрыть порядочный кусок, прежде чем его заметили. Первой заметила его миссис Закерман и закричала из окна кухни:

— Гомер! Поросёнок убежал! Лэрви! Поросёнок убежал! Гомер! Лэрви! Поросёнок убежал! Он там под яблоней!

— Ну, теперь я отхвачу за грешки, — подумал Уилбур.

Гусыня тоже услышала шум и заголосила: "Так беги, беги, беги! Вниз беги, беги, беги! В лес беги, беги, беги! А в лесу тебя ни-ни-ни-когда не поймают!"

Кокер-спаниель услышал шум и пустился из хлева в погоню. Мистер Закерман тоже услышал и вышел из-под навеса, где он ремонтировал машины. Батрак Лэрви тоже услышал шум и бросил грядку со спаржей, которую он полол. Все двинулись к.

Уилбуру, а тот и не знал, что ему делать. До леса казалось так далеко, да он никогда и не бывал в лесу и не знал, понравится ли ему там.

— Заходи за него, Лэрви, и гони к хлеву, — распорядился Закерман. — Не суетись, не спугни его, а я схожу за ведром пойла.

Весть о побеге Уилбура мигом разнеслась среди животных. Когда кто-нибудь убегал с фермы, это всегда возбуждало огромный интерес у других. Гусыня крикнула соседке-корове, что Уилбур сбежал, и скоро об этом узнали все коровы. А потом одна корова сказала овце, и об этом узнали все овцы. А ягнята услышали от мам-овечек. Лошади в стойлах навострили уши, услышав крики гусыни, и скоро все лошади тоже знали. "Уилбур на свободе!" — говорили они, и все животные шевелились и поднимали головы, услышав, что один из их друзей освободился, и не сидел больше взаперти в загоне или на привязи.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело