Повелители кладов - Трушкин Андрей - Страница 35

• Предыдущая
• 35/43
• Следующая

Наконец все изыскательно-маскировочные работы были завершены, и Никос подвернувшейся веткой пальмы, оторванной от дерева и занесенной сюда бурей, замел все следы их пребывания в траншее.

На этом, однако, приключения не кончились, поскольку изыскателям еще предстояло выбраться с территории Фортеццы. Проще всего было бы выйти через ворота. Но это было небезопасно, ведь билетер мог вспомнить, что троица никаких билетов не покупала. Из-за страшной жары туристов в крепости что-то не было видно. Спрыгивать же на веранду, где проживали преступники, тоже не хотелось. Однако отступать было некуда, и Вовка, вздохнув, будто перед прыжком с высокой скалы в море, решил:

— Пойдем через веранду.

Когда кладоискатели свесились вниз с того самого участка стены, где они перебирались в Фортеццу, то поняли, что задача их усложняется. Как и в горах, здесь оказалось, что влезть на что-либо легче, чем потом с этого "чего-либо" спуститься. Для того, чтобы запрыгнуть с веранды на крепость, требовалась только смелость, а вот для того, чтобы решиться на прыжок вниз, необходимо было обладать ловкостью и силой Тарзана.

Достаточно широкая площадка стены представляла из себя неплохой участок для приземления. Веранда же, во-первых, была огорожена перильцами, во-вторых, над ней сверху качался на ветру навес. Для того, чтобы попасть на ее пол, необходимо было, разбежавшись, прыгнуть со стены, сгруппироваться в комок и пролететь между перилами и импровизированным парусиновым балдахином.

— Я представляю, как эта верандочка затрясется, — мрачно запророчествовал Лешка, — когда ты, Вов, туда сиганешь.

— Да, — с сомнением поглядел плотный Вовка на достаточно хилую конструкцию веранды. — Но ведь Бутяков как-то сюда прыгал?

— А может, и нет? — пожал плечами Иконников. — Может, у них функцию циркового акробата Грибков-Майский исполняет. По комплекции он вполне подходит — маленький, сухонький.

— Может, и так, — согласился Вовка, — только давайте на что-то решаться, а то засекут нас на стене. И так стоим тут, как три маяка у гавани в атолле.

— Я думаю, надо все это быстро проделать, — с опаской поглядел на закрытые белыми деревянными решетчатыми ставенками окна дома Никос. — Пока они будут разбираться, что к чему, мы успеем убежать.

— Да, хорошо, если на обычную "хулиганку" спишут, — процедил Лешка.

Но делать было нечего. Соскакивать со стены где-либо в другом месте Фортеццы было еще опасней. Во-первых, запросто можно было переломать все кости. Во-вторых, на открытых участках их могли заметить полицейские. Здесь же, как ни крути, была практически идеальная точка для выхода в город, безопасная во всех отношениях, если не считать тех неприятностей, которые могли проистекать от хозяев дома или от их жильцов.

Никос вызвался "лететь" первым и предложил, чтобы вся их экспедиция выстроилась в затылок друг к другу и так же, буквально след в след, совершала прыжки. Произвести операцию нужно было очень шустро: ведь раз попавшись, они рисковали завалить все дело с поиском клинка.

Никос передал лопату Вовке, еще раз на глаз прикинул расстояние, разбежался и, легко сложившись почти вдвое, соскочил на веранду. Хотя стук, конечно, при этом был, но вовсе не такой оглушительный, как представлялось ребятам. Вовка ловко бросил Никосу лопату в чехле, тот поймал ее и тут же ринулся к лестнице.

Вторым десант совершил Вовка, но приземлился он не так удачно, как Никос. Он хлопнулся, будто подброшенный вверх лягушонок, на все четыре конечности, и от этого неудачного соскока веранда дрогнула.

Не теряя времени, Лешка прошипел для храбрости что-то типа "Банзай! Ура! Хенде хох! Вау!", оттолкнулся от стены и взмыл в воздух. Матерчатый край балдахина задел его волосы, но в целом приземление оказалось удачным, вот только веранда почему-то качнулась еще сильнее, чем при Во-вкином падении. На цыпочках Лешка бросился за угол и, уже заворачивая за него, услышал, как в комнате, куда выходили двери с веранды, кто-то завозился и басом прохрипел:

— Гадом буду, Грибок, землетрясение.

— Бутя, линять надо, — ответил заспанный визгливый тенорок. — Ща рухнет тут все к едрене фене!!!

Не удержавшись, Лешка прыснул в кулак и скатился вниз по лестнице, где друзья тут же оттащили его в сторонку. Лешка вкратце пересказал, что ему удалось услышать, и Вовка облегченно вздохнул:

— Надо же, считай, по краю пропасти прошли и не попались. Хорошо еще, что они дрыхли там, а то бы сообразили, что "землетрясение" какое-то странное.

Затаившись за углом обшарпанного дома, друзья выглянули наружу и увидели, как с каменной лестницы кубарем, тряся своими телесами, скатился Бутяков в трусах и одном шлепанце, а вслед за ним ссыпался худой, весь в синих наколках Грибков-Майский. Они ошарашенно смотрели по сторонам, ожидая увидеть последний день Помпеи или извержение вулкана Кракатау. Видно, и до них допели исторические сведения о том, что несколько минойских цивилизаций на Крите были уничтожены землетрясением. Однако дома стояли как стояли, люди ходили как ходили, и никакой вселенской катастрофы вокруг не наблюдалось. Мимо прошли какие-то юные — то ли немецкие, то ли датские — туристки и при виде хмурых, всклокоченных тюменских жуликов прыснули со смеху. Бутяков мрачно почесал щетину и посмотрел на Грибкова-Майского.

— А я чего, Бутя? — развел тот руками. — Ну, век воли не видать, балла четыре было.

— Привыкли они тут к этому, — буркнул Бутяков. — Как в Японии. Там, говорят, тоже по четыре раза на дню землетрясение бывает — и ничего.

Вяло переругиваясь на тему: чья очередь шлепать по жаре за пивом, жулики поднялись к себе наверх, а наблюдавшие за ними сыщики решили отойти подальше от бандитского гнезда, чтобы обсудить дальнейший план действий.

Никос вывел компанию в порт, к небольшой гавани, где на причале впритык стояли несколько катеров и яхт. От воды веяло хоть какой-то прохладой, и Вовка с облегчением плюхнулся на мягкое кресло таверны. Никос, которого семья не баловала карманными деньгами, осторожно присел рядом и предупредил, что просто сидеть здесь нельзя, нужно что-нибудь заказать.

— Не тушуйся. Я плачу, — махнул рукой Вовка. — Не на улице же нам опять разговаривать. А покалякать нам, — окинул он взглядом своих собеседников, — есть о чем.

Не успел Вовка закончить свою тронную речь монарха, решившего облагодетельствовать подданных, как из здания, находящегося через узенький тротуар от столиков, вывернул какой-то небритый хмырь в застиранной синей майке, шлепанцах "прощай, молодость" и мятых брюках. Его липкие глазки оценивающе пробежались по лицам ребят. Хозяин таверны сразу определил, что на бутылку вина эти посетители не раскошелятся, но тем не менее улыбнулся насколько мог приветливо.

— Подозрительный он какой-то, — шепнул Лешка Вовке.

— Омары, омары, — защебетал мужик, — пицца, кока-кола. Йес?

— Не берите у него омаров, — обронил Никос, повернувшись вполоборота с таким видом, будто говорил о какой-то яхте. — Кто его знает, может, они у него тут и несвежие.

Действительно, вид хозяина вызывал у ребят недоумение, потому что все владельцы многочисленных таверн, оккупировавших большую часть побережья города, были либо молодые предупредительные парни в кристально белых рубашках, либо убеленные сединами любезные стариканы, также весьма опрятные и располагающие к себе, чего никак нельзя было сказать об этом мужике.

— Ладно, — решил Вовка, — закажем мороженое. Мороженое — продукт молочный, а молоком отравиться практически нельзя. Просто сил уже нет куда-то идти, — вздохнул он и принялся обмахиваться бейсболкой.

Пока небритый мужичонка бродил где-то в глубине своей харчевни, разыскивая мороженое, Вовка и Лешка, занятые своими мыслями, озирались, вертя головами. Место было романтичное — нечего сказать. Яхты и лодки, покачиваясь на волнах, мягко, будто кошка, прижимающаяся к ноге хозяина, терлись о причал, за столиками негромко переговаривались люди, где-то вдали, навевая мысль о еще более дальних странствиях и увлекательных приключениях, загудел пароход. Однако Никос быстро спустил витающих в местном безоблачном небе Лешку и Вовку на грешную землю.

• Предыдущая
• 35/43
• Следующая