Мой непутевый дедушка - Трушкин Андрей - Страница 25

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая

Пока Васька осматривал экзотические для него окрестности, Игорь то и дело подбегал к телефонным аппаратам и вызванивал своего приятеля. Наконец ему повезло. Удовлетворенно кивнув, он опустил трубку:

– Пошли, тут недалеко. Нас уже ждут.

Игорь и Васька двинулись по проспекту, потом свернули в какую-то неприметную улочку. Та, в свою очередь, вывела их к современному торговому центру, возведенному на вершине кургана. Оттуда открывался вид на старинную мечеть и яркую среди серо-желтых лоскутов домов и участков частного сектора заплатку базара.

Именно туда — в узкие, склизкие от протекавших тут и там ручейков воды улочки и потащил Игорь Ваську. Несколько раз он останавливался, осматривался кругом, а потом уверенно шел дальше. Наконец они добрались до деревянной, рассохшейся до трещин двери. Игорь постучал в нее специально привешенным кольцом.

Во дворе, за дувалом, кто-то зашебуршился, пискнул что-то детский голосок, во дворе заблеяли бараны, и дверь, страшно скрежеща, распахнулась.

– Что не посмотрел — кто стучит? — улыбнулся Игорь.

– А нам тут бояться некого. У нас спокойно, — обнял его Тахир.

Тахир оказался юношей небольшого роста, лицо его, насквозь прокаленное солнцем, оживляли черные и блестящие, как мокрые изюмины, глаза. Уголки его глаз смеялись, но в двух узких полосках сжатых губ, коротком ежике волос и решительном, сухом рукопожатии чувствовалась скрытая сила.

Игорь и Тахир еще раз обнялись, похлопывая друг друга по плечам.

– А это мой приятель, тоже из Москвы, — представил Ваську Игорь. — Тот самый парень, у которого пропал дед. А Тахир, — обернулся Игорь к Ваське, — мой друг еще с тех пор, как мы альпинизмом занимались. Тут в горах, недалеко, километров восемьдесят, вечные снега. Вот там, на турбазе, мы и познакомились…

– Пойдемте в дом, — гостеприимно пригласил гостей Тахир, — а хотите, сядем на чайхане — там попрохладнее.

Васька прошел за приятелями через двор, аккуратно подметенный и освеженный водой, и увидел перед собой ступеньки спуска к большому каналу. С наслаждением он вслед за Игорем скинул туфли и присел на странном сооружении: на четыре сваи, две из которых были вбиты в воду, были настелены доски, а на них накиданы подушки и одеяла.

– Сейчас сестренка чай принесет, — пообещал Тахир и расстегнул рубашку.

Вскоре к ним спустилась маленькая девчонка лет пяти-шести, которая, несмотря на свой малый рост, с весьма хозяйственным видом тащила поднос с чайником, тремя пиалами и тарелками, на которых были насыпаны конфеты и сахар-нават.

Некоторое время Тахир и Игорь, соблюдая известный им церемониал, пили чай и обменивались последними новостями. Только тогда, когда Лейла — сестренка Тахира — принесла блюдо с черешней, Игорь приступил к делу:

– Насколько я понимаю, ситуация складывается непростая. Найти твоего деда, Васька, можно, только пойдя по его следам. Что мы знаем? Петр Никодимович уехал в Ташкент в поисках клада эмира бухарского. Так где его следует искать — в Ташкенте или в Бухаре?

Васька огорошенно молчал. То, что деда надо искать в Бухаре, казалось ему само собой разумеющимся. Однако теперь Игорь заставил его в этом засомневаться.

– Почему Петр Никодимович, — продолжал Игорь, — улетел в Ташкент, а не прямым рейсом в Бухару, а такой рейс есть, я проверял. Думаю, тут дело вот в чем.

С этими словами Игорь достал из своей сумки географический атлас:

– Смотрите сюда и, если сможете, возражайте. Представьте себе — на дворе 1920 год. С севера в Бухарский эмират рвется Красная Армия. Армия эмира достаточно сильна, он пользуется услугами английских военных советников. Но, думаю, наученный горьким опытом предшественников, Алимхан решил «подстелить соломки» и хотя бы временно припрятать сокровища. Это к тому, что клад вообще стоит искать на территории Узбекистана, а не в Афганистане, например.

Куда могли двинуться караваны с сокровищами? На юг?

– Нет, — отогнал муху Тахир. — Только не на юг. Там Каракумы — Черные пески. Через них летом мало кто отваживался ходить. А сокровища увезли в июле.

– А на севере, — ткнул пальцем в атлас Игорь, — Красные пески — они же Кызылкумы. На юго-востоке — Голодная степь, район в те времена достаточно бандитский. Да и потом вряд ли казну повезли в сильно удаленное место. Ведь деньги могли понадобиться в любой момент, хотя бы для покупки тех же английских пулеметов. Поэтому место для сокровищ нужно было выбирать такое, где и Красная Армия не смогла бы удержаться долго, и было кому присмотреть за казной.

Как раз летом и осенью 1920 года в Ферганской долине, а это на востоке от Бухары, велись серьезные боевые действия между Красной Армией и частями Курширмата — человека, близкого эмиру. И дела шли явно не в пользу красноармейцев. Именно туда, следовательно, и можно было направить караван — в Ферганскую долину.

Но, если вспомнить историю, в 1800–1826 годах Бухара воевала с Хивой и Кокандом. Поэтому отношения между кокандскими баями и бухарскими правителями оставляли желать лучшего. А значит, в Ферганскую долину караван не дошел. А что у нас стоит на пути между Ферганой и Бухарой?

Васька наклонился над атласом. Точкой, куда указывал Игорь, был Ташкент.

– Есть еще один довод за то, что к этому выводу пришли и Петр Никодимович, и мы. Духовник Алимхана — Ходжа Хаким жил в Ташкенте! А кому мог довериться эмир, как не человеку, известному строгим соблюдением законов шариата. Ходжа Хаким не смог бы обокрасть эмира, а потому Алимхан совершенно спокойно мог отдать ему казну на сохранение — то есть либо до своей победы, либо до победы Курширмата.

– Это могло быть, — подтвердил Тахир. — Бухара — вообще духовный центр ислама. Даже название города, переводится с санскритского «вихара» — «монастырь». А в Ташкенте до революции тоже было много святых и отшельников — каландаров, ходжей, мюридов, ишанов…

– Вот то-то и оно! — захлопнул атлас Игорь. — Возможно, остальные указания мы найдем в дневнике твоего прадеда, Васька, Никодима Афанасьевича. У Тахира родственница как раз работает в музее, где в запасниках должен храниться этот дневник. Ближе к вечеру туда и отправимся…

Вскоре Игорь и Тахир пошли в дом — потолковать о каких-то своих делах, а Васька, разморенный жарой, остался возлежать на чайхане.

Закинув руки за голову, он долго смотрел на воду, оценивал изящные па маленьких бесчисленных водоворотов, кружащихся в бесконечном вальсе, скользкую толщину канала, думал о его покорности заданному природой пути: с гор на поля, а оттуда — в облака, а потом — в океан, а дальше еще куда-нибудь, пока цепь странствий не замкнется и все хаотические передвижения воды не примут смысла…

От философских рассуждений Ваську отвлекла Лейла.

– Можина пиальки забрать? — пролепетала она, испуганно глядя на Ваську из-под своей длинной черной челки.

– Конечно, — улыбнулся Васька. — Давай я тебе помогу на поднос их поставить.

– Вы сегодня на самолете летали? — почувствовала себя увереннее девочка. — Страшно?

– Ничуть. Страшно интересно. Поднимаешься наверх, а дома оттуда — ма-асенькие, меньше спичечных коробков. Машины — еще меньше. А людей и вовсе не видно.

Широко раскрыв глаза, Лейла внимательно слушала.

– А я дядю Игоря помню, — решила и она похвастаться чем-нибудь. — Он с Тахиром вместе в Вавгане был.

– Это где? — поинтересовался Васька. — высоко в горах?

– Да-а… — неуверенно закусила губку Лейла. — Вавган — далеко в горах. И там теперь знают Усмановых, — не без гордости добавила она.

Уже когда Лейла ушла и его опять стало клонить ко сну, Васька вдруг понял, какой «Вавган» имела в виду девочка.

Это открытие так потрясло его, что сон с Васьки тут же слетел. Он вскочил с одеяла-курпачи и двинулся в дом.

Войдя в прохладный полумрак прихожей, слепленной, как и весь дом, из глины, смешанной пополам с соломой, Васька вежливо кашлянул.

Из комнаты выглянул Тахир:

– Что, жарко? Проходи к нам, еще чаю выпьем…

• Предыдущая
• 25/37
• Следующая