Клад замедленного действия - Трушкин Андрей - Страница 28

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая

— Вот незадача! — удивился Гришка, вытряхнул все из корзины на пол и стал забрасывать вещи по одной обратно. — Нет, не выпал, смотри-ка! Значит, я, когда приехал, из куртки его таки вынул.

— Вот тебе и логика! — прыснул Олег.

— Логика тут ни при чем, — рассердился Гришка. — По логике все правильно. Просто голова моя дурная, — постучал он по ней, — не годится иногда ни для чего, кроме как яйца за завтраком об нее разбивать.

— А что, часто случается? — прищурился Олег.

— Что — яичница по утрам?

— Нет, об голову их разбивать.

— Бывает. Привычка такая дурная — с детского сада.

— Ну вот ты себе мозги-то все, наверное, и отшиб…

— Нет, не все, — отмахнулся Гришка, — маленько осталось. Пошли опять ко мне, сейчас я вспомню.

Гришка с размаху сел на свою кровать, подпер щеки руками и уставился на отражение в полированной плоскости шкафа.

— Ну вот, приехал я из деревни, в куртеце. Первым делом что я стал делать?

— Первым делом мы с тобой по сети в «Кваку» начали играть.

— Точно. Первым делом начали играть в «Кваку», — подтвердил Гришка. — Но не мог же я в «Кваку» резаться в куртке? Это же не бронежилет! Тем более что бронежилеты из других материалов делают, — печально закончил он. — Значит, куртку я где снял? В прихожей. Там ее и повесил. Ну, наверное, потом проездной и вынул. Точно! Ах, я осел! — вскочил с места Гришка. — Меня ведь когда мама в тот день от ящика отогнала, я книжку взял, ну, детективчик, как раз, когда мы с тобой в деревню уезжали, я его читал. Мне там осталось страниц двадцать. Хотел с собой в деревню взять, да забыл. Потом, считай, целый месяц мучился: кто же его пришил все-таки?

— Кого — его? — удивился Олег.

— Ну там главного героя.

— А… А что, его пришили?

— Да, кажется, — неуверенно сказал Гришка, который читал массу всякой беллетристики, в первую очередь фантастики и детективов, и она оседала у него в мозгу каким-то странным, перепутанным клубком. — Но дело не в этом, а в том, что читал я эту книжку, а чтоб о проездном не забыть, его в эту книжку и положил. Ну, навроде как закладку.

— Слава богу! — вздохнул Олег. — Давай теперь книжку-то эту найдем, проездной изымем.

— Так вот тут беда какая, — потупился Гришка. — Книжку-то я в библиотеку сдал. Она библиотечная была. А пока мы с тобой по деревням прохлаждались, так я ее вообще просрочил.

— Ну ты даешь! — развел руками Олег, проглотив готовые сорваться с языка обидные слова. — Что же теперь делать?

— Да ничего. В библиотеку бежать, — тут же нашелся Гришка, который редко когда унывал. — Книжку-то я сдал когда? Два дня назад. Авось ее никто еще и не брал.

Олег, правда, сильно сомневался, что книжка, а тем более интересный детектив, долго пылилась бы на полке библиотеки, но попытаться стоило.

Мальчишки в который раз галопом пронеслись через родительскую комнату.

— Господи! — схватилась за голову Гришкина мама. — Да вы исчезнете с глаз моих когда-нибудь наконец!

— Да, сейчас, мы этим и занимаемся! — завопил Гришка и через полминуты друзья, хлопнув стальной дверью, помчались к лифту.

Библиотека, на их счастье, еще работала.

— Здрасьте, Эмилия Ивановна, — с ходу обратился Гришка к библиотекарше, будто она была родной тетей. — А вы знаете, где книжка, которую я сдавал?

— Ты кто, мальчик? — недоуменно рассматривала Эмилия Ивановна не в меру общительного посетителя. — Какую книжку?

— Да я у вас тут читатель, Трофимов. Господи, да я уже два года к вам хожу, — подпрыгивал на месте Гришка, пытаясь рассмотреть корешки книг, которые лежали стопкой на столе библиотекарши.

— Ах, Трофимов? Понятно, — стала рыться в карточках читателей Эмилия Ивановна. — Вот он есть, Трофимов. Так какую книжку ты ищешь, Трофимов?

— Ну там детектив Чейза. Сейчас не помню, как называется. «Мертвым насморк не помеха» или что-то в этом роде.

— Ах, эту книжку? Ее забрали. Взял другой читатель. Впрочем, может, уже вернул, — сказала библиотекарша. — Пойду на полке посмотрю.

Она исчезла и рылась минуты две в своих анналах.

— Да, вот нашла, — наконец протянула она Гришке книжку.

— Это не та, — сказал Гришка. — Та была в серой обложке, а эта в зеленой.

— Какая разница? — посмотрела на обложку библиотекарша. — Чейз, «Мертвые насморка не имеют»…

— Да мне нужна именно та книжка. Я в ней проездной на метро забыл, ну понимаете, как закладку?

— А, понимаю, — сказала библиотекарша. — Так бы сразу и сказал.

Она ушла и вернулась на этот раз с целой стопкой из пяти книг. Все они были книгами Чейза про мертвецов и насморк — в разных переводах. Соответственно, и названия у них были разные — в зависимости от фантазии переводчика.

— Ага-ага, — принялся перебирать детективы Гришка. — «Мертвый насморк»… «Насморк вмертвую»… «Мертвые не сморкаются»… «Смерти — по соплям»… Хм-м… Это явно не то. А, вот — «Мертвым насморк не помеха», — выхватил из стопки нужную книгу Гришка. — Он осторожно потряс ее за корешок, и на пол выпал проездной на метро.

Библиотекарша подняла его, посмотрела на дату и удивленно произнесла:

— Так он же давно просроченный!

— Да, но он дороге мне как память! — забрал у нее ценную улику Гришка и, крикнув уже в дверях одну фразу: «Спасибоатеперьядомойпошелзайдукакнибудьвследующийраз!», вылетел, отодвинув в дверях какого-то дядьку, на улицу.

Чтобы продвинуться в расследовании дальше, Гришке и Олегу нужна была консультация специалиста. Сами они извлечь из проездного билета на метро могли разве что общую информацию. Этим они и занялись на следующий день. Они выяснили, что данная магнитная карта должна была использоваться в московском метрополитене и ни в каком ином, что действителен он был пять поездок с момента первого прохода. Мальчишки прочитали две стандартные фразы: о просьбе сохранять билет до конца поездки и о том, что подделка проездных документов преследуется по закону. Над последней угрозой ребята усмехнулись. Никто, естественно, билеты, особенно одноразовые, до конца поездки не сохранял, а пройдя через турникет, оставлял их либо на поверхности турникета, либо бросал в появившиеся в метро после долгого перерыва мусорные корзины. Что касается подделок, то далеко не все граждане, даже юного возраста, блюли закон. Среди знающих людей уже давно передавались, что называется из рук в руки, способы сделать из проездного на десять поездок проездной на двадцать поездок, и способами этими пользовались не только тайно, но и даже тиражировали их в Интернете и некоторых журналах.

На обороте проездного, после буквы «М», которая, собственно говоря, и обозначала метрополитен, стояли четыре цифры, после них еще четыре, а далее следовали день проезда, время проезда и количество оставшихся поездок.

Гришку и Олега сейчас в первую очередь интересовали эти неизвестные комбинации из четырех цифр. По мнению Гришки, здесь наверняка должна была быть закодирована информация о том, через какой именно турникет и на какой станции проходил человек. Недолго думая, мальчишки подошли к ближайшей станции метро. Но им не повезло. Станция оказалась переполнена народом. Хотя, раздвигая людей локтями, им удалось пробраться к тому турникету, во главе которого стояла контролерша, говорить тетка с ними не стала.

— Скажите, пожалуйста… — только успел заикнуться вежливый Олег, протягивая проездной, как контролерша выхватила его из рук мальчишки, бухнула: «Просроченный!» и отодвинула ребят в сторону, вгрызаясь глазами в чье-то очередное удостоверение.

Гришка покачал головой, давая приятелю знать, что с этой теткой номер не пройдет, и двинулся в кассу. Отстояв там минут пять, друзья расстались с очередной порцией денег и скормили турникету по магнитной карточке.

— Ладно, — решил ободрить друга Гришка. — К счастью, в Москве не одна станция метро и не одна дежурная.

Чтобы не ехать далеко, ребята, как только спустились по эскалатору вниз, постучались в стеклянную будочку дежурной по эскалатору. Та до этого клевала носом, но тут встрепенулась, как львица, которая должна была выполнять в цирке прыжок через горящее кольцо, но не вовремя задремала, и рыкнула не хуже дикого зверя:

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая