Вася-капиталист - Третьяков Юрий Федорович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая

Сначала Вася с удовольствием отдыхал, потом соскучился, а Марсианина все не было.

Время от времени калитка приоткрывалась и в узенькую щель выглядывала какая-то дошкольная мелкота, судя по выпученным глазам, марсианские братья и сестры. Сколько их всего, сосчитать было трудно, так как они располагались в несколько рядов и все время менялись местами, даже у самой земли чьи-то глаза с любопытством разглядывали Васю. Малыши чем-то шуршали и хихикали, делясь впечатлениями.

Наконец Васе это надоело, и он крикнул:

— Эй, вы!

Калитка сразу закрылась, и за ней началась какая-то возня, шепот и даже, похоже, легкая потасовка, потом опять появилась щель, и в нее уставился на Васю чей-то любопытный глаз.

— Скоро, что ль, ваш выйдет?

— Он кушает! — пискнули за калиткой, и она опять захлопнулась.

Прошло еще столько времени, что даже самый большой обжора, по Васиным расчетам, должен был бы управиться с обедом, и, дождавшись очередной вылазки маленьких марсиан, Вася спросил:

— Он что там, спать лег, что ли?

— Нет, — ответили младшие марсиане. — Ему варят три крутых яйца!

Когда Вася уже окончательно потерял терпение и собрался уйти, появился сам Марсианин. В руке у него была сетка с какими-то кульками и бутылкой молока.

Вместе с ним вышла его мать и, критически оглядев Васю, сказала:

— Значит, это ты хочешь провожать Эдика в лес? Я его отпускаю. Но с одним условием. Во-первых, недолго, во-вторых, близко к воде не подходить, в-третьих, проследить, чтоб он все это съел. Да смотри, чтоб он ноги не промочил. А также далеко не ходить, чтоб он не переутомился. Ты старше его, значит, за него отвечаешь. Слышишь? Я на тебя надеюсь.

Она обернулась к Марсианину и погрозила пальцем:

— А ты слушайся его и не вздумай устраивать какие-нибудь выходки, иначе эти походы будут в первый и последний раз! Даете слово? Ну, смотрите!

Она поцеловала Марсианина, словно отправляла его обратно на Марс, а не в тот лес, который синел на горе, видной от дома, потом махала ему вслед рукой, и вместе с ней махали руками маленькие марсиане, высыпавшие на улицу в несметном количестве.

Сытый Марсианин, видимо, ощущал прилив сил и всю дорогу до Васиного дома скрипучим медленным голосом рассказывал:

— Я открыл… знаешь что? Знаешь… откуда… происходит… электричество? Оно… происходит… из кошки! Если… ее… погладить… искры… так и… сыплются… тр-тр-тр… Так вот… если собрать… миллион… различных кошек… да состроить… такую… машину… чтоб их всех… вместе… гладила… и к каждой кошке… присоединить… провод…

Дома Вася наспех поглотал холодный суп, перепрятал кошелек под шифоньерку, взял канистру, и они пошли в лес.

Канистру Вася дал нести Марсианину, а сам пошел впереди, заложив руки за спину и выпятив живот — настоящий плантатор-эксплуататор. Жалко, что курить он не научился, а то сигара здорово бы ему пошла!

Однако слабосильный Марсианин, тащивший канистру, согнувшись набок и поминутно меняя руку, очень скоро совсем выдохся, стал отставать и отдыхать на каждом шагу.

— Эх, ты! — не вытерпел Вася. — Дай-ка сюда! Так мы с тобой и к вечеру не дойдем!

Марсианин охотно отдал канистру и, сразу повеселев, бодро зашагал рядом, иногда даже забегая вперед и заглядывая Васе в лицо, чтобы увидеть, как он относится к его следующему открытию:

— В петушином… голосе… содержатся… такие… еще неоткрытые… волны!.. Они… вызывают… самый… крепкий… сон! Когда… я… жил… в деревне… то… как только… запоет… петух… засыпал… самым крепким… сном! И разбудить… меня… было… уже… невозможно! Если собрать… миллион… различных… петухов…

Как видно, рабское положение нисколько раба не угнетало, а наоборот — придавало ему дополнительную бодрость…

Но едва только они миновали мост через речку и очутились на опушке леса, он выбрал себе местечко под первым попавшимся деревом, где и уселся, сказав:

— Отдохнем… мне… нельзя… переутомляться. Слыхал… что мама… говорила?

Отдыхал он долго, а Вася ждал, сидя на пеньке. Подогнать раба он боялся: а может, и правда, — нельзя ему переутомляться, вдруг он больной какой-нибудь? Очень уж у него тщедушный вид…

Несмотря на это, аппетит у Марсианина был прямо-таки удивительный!

Он раскрыл свою сетку, приговаривая:

— Ну-ка… чего… она мне… тут… насовала?.. Та-ак яйца… бутерброды…. Со с чем? С колбасой… Подзаправимся… чуть-чуть…

— Куда же в тебя только лезет? — возмутился Вася — Тощий, а прожорливый! Ты же дома ел!

— Ну… и… что ж? — прошамкал набитым ртом Марсианин. — Для здоровья! Я… быстро… проголадываюсь…

Он облупил яйцо и в два глотка съел его, прикусывая бутербродом, точно так же поступил со вторым яйцом. Запил все молоком, а бутылку с остатками аккуратно заткнул пробкой.

Потом самодовольно похлопал себя по животу, который, впрочем, остался таким же втянутым, как был.

— Нормально… подзаправился… Сейчас… отдохнем еще… чтоб… в животе… все… перемешалось… и тогда… можно… идти…

Вася любовался лесом, который не видел с прошлого лета. Журчали невидимые ручейки, листьев на деревьях еще не было, но в ветвях сновало множество птичек, и поэтому тени от ветвей все время дрожали и перемещались. Отовсюду слышались птичьи голоса, а земля была вся голубая от подснежников.

Только развеселившийся Марсианин надоедал:

— Вася, а это… какой-такой… цветок… желтый? А эта… тропинка… куда… ведет? Неужели… не знаешь? А мы… не заблудимся?.. А если… заблудимся… то… что?..

Когда невдалеке вдруг защелкал соловей, Марсианин пришел в восторг и заржал на весь лес:

— Ги-ги-ги-ги-ги!..

Соловей, конечно, испугался и замолчал или совсем улетел.

Наконец Марсианин почувствовал себя настолько отдохнувшим, что выразил желание идти дальше.

Кое-где в низинах было еще сыро, под ногами хлюпала вода. Марсианин ни за что не хотел идти по сырости, задирал ногу чуть ли не под самый Васин нос, чтобы показать подошву:

— Сыромятные… сразу… будут… как кисель! Промочу… ноги… простужусь… а мне… этого… нельзя…

Васе пришлось на собственной спине перетаскивать капризного раба через все сырые места, причем Марсианин так обнаглел, что кричал на него, как на лошадь:

— Но! Поехали! — и даже пытался пришпоривать Васю своими грязными тапочками.

Пронзительный его голос не умолкал ни на минуту, заглушая шум леса, пение птиц, гудение пчел и шмелей.

— Да замолчи ты!

— А что?

— Давай послушаем, как птицы поют…

Марсианин замолчал на короткое время, но потом опять раздался его скрипучий голос:

— А это… какая… птица? А что… она ест? А как… скворцы… в Африке… узнают… что у нас… тепло… и можно… уже… лететь… домой?..

Когда наконец дошли до озерка, в котором могли водиться водоросли, Марсианин сел на сухой пригорок и запустил руку в свою сетку. Он шуршал бумагой, проверяя запасы еды, отщипывал там что-то и клал себе в рот. Молоко он допил, сказав:

— А то… прокиснет…

И сам себе возразил:

— У меня… не прокиснет!..

Расстелив на пригорке Васину куртку, он улегся кверху животом и задремал.

А Вася, скинув ботинки и подсучив брюки, полез в озерко. Оно оказалось совсем чистым: водоросли еще не выросли, хоть вода была теплая, как парное молоко.

Побродив по озерку, Вася вылез, обулся, и, толкнув Марсианина в бок, дернул из-под него свою куртку:

— Вставай, что ли, развалился, как поросенок… пошли!

Сонный Марсианин потер глаза:

— Уже… уходим? Чего же… так… рано?.. Шли-шли… А вон в то… озеро… ты лазил?.. А то… лезь… я подожду…

Постепенно он опять ожил. Краткий сон на свежем воздухе содействовал его аппетиту, на ходу он то и дело совал в рот какие-то куски, извлекаемые из авоськи, и сопровождал их разными замечаниями, вроде:

— Заправимся!.. Подзаложим!

Опять он с удовольствием залезал в сырых местах Васе на спину и, как Васе показалось, значительно потяжелел, возможно, от съеденной пищи. Чтобы извлечь из раба какую-нибудь пользу, Вася опять попробовал нагрузить его канистрой:

• Предыдущая
• 8/20
• Следующая