Последнее предупреждение - Казанцев Кирилл - Страница 6

• Предыдущая
• 6/62
• Следующая

Отвечать Василий не счел нужным. Позволил себе легкую демонстрацию пренебрежения к посреднику. Слегка отомстил за неприятные намеки...

Загрохотали подвешенные под потолком динамики, замигали разноцветные лампочки, и он уверенно направился к соседнему столику...

Когда минут через семь или восемь он вместе с новой знакомой вернулся на свое место, "независимый юрист" уже исчез. Так же незаметно, как и возник до этого. О том, что он вообще здесь появлялся, напоминали лишь оставленный на столе нетронутый бокал с пивом да визитная карточка в кармане рубашки Скопцова. "Мефистофель хренов! – насмешливо подумал Василий. – Змей, блин, искуситель! Шел бы ты!.." В данный момент его гораздо больше занимало веселое щебетание молодой соседки, чем предложения всех юристов мира.

...Он опять был там. В Чечне. В разрушенном Грозном. Только теперь было лето. Ласковое солнце теплой ладонью поглаживало лоб и щеки. Зажмурившись, как сытый кот, он подался вперед, навстречу этой, так редко выпадающей, ласке. Но тут же опомнился – война! В руках появился автомат, руки привычно подняли оружие. Колени согнулись, переводя корпус в положение полуприседа, делая его менее заметным для снайперов. Голова в каске-"сфере", похожей со стороны на капустный кочан, прильнула к крышке ствольной коробки. Теперь окружающее представало уже не таким ярким и безоблачным, как минуту назад. Развалины наполнились скрытой угрозой. Может быть, потому, что сейчас он смотрел на них через трезубец прицела.

Пошла работа. Быстрый осмотр своего сектора, фиксация деталей. Вороненый ствол, хищно рыская, движется синхронно взгляду. Указательный палец лежит на спусковом крючке – а вдруг что... Ничего... Тишина и покой... Только жаркое солнце и немыслимо густой голубизны небо... И никого, ни одного человека вокруг. Даже не то что человека – вообще ни одной живой души. Даже птиц не слышно. И давно уже ставших привычными выстрелов – тоже...

Но где же все?! Где Командир, где ребята, где Леха, с которым они работают в паре и который должен прикрывать его спину?! Подожди, Скопа! Леха ведь погиб! Два или три дня назад! Он ясно увидел жуткую мешанину из костей, мяса и ткани – именно так выглядела грудная клетка напарника, развороченная выпущенной почти в упор очередью "ПК". Убили Леху... Правда, и бородатый "нохчо"-пулеметчик не ушел. Но кому от этого легче?..

Мысль о потере напарника еще не успела окончательно сформироваться, а он уже опять работал. Не опуская автоматного ствола, легко, как профессиональный танцор, крутанулся на сто восемьдесят градусов, одновременно мелкими семенящими шажками смещаясь влево. Осмотр сектора потерянного напарника... И здесь ничего подозрительного. Все в норме...

Странно, что не слышно выстрелов. На войне тишина не успокаивает, наоборот, нервирует, заставляет искать опасность там, где ее, может быть, и нет. Он вертел головой, как ветер вертит флюгером на крыше, и все равно ничего не мог найти.

Сколько прошло времени?.. Минута?.. Час?.. Или месяц?.. Он не знал, не мог сориентироваться. На его глазах время замедлилось, сгустилось, скрутилось в спираль. А потом его не стало вообще. И он понял, ясно, четко и сразу, что никакой опасности вокруг нет.

Выпрямился, опустил автомат. Оглядевшись по сторонам, заметил недалеко, метрах в пятнадцати, остатки кирпичной стены. Что немаловажно, стены глухой, без окон и дверей. Значит, можно будет не бояться нападения сзади.

Он комфортно устроился у этой стены, на обломке бетонного фундамента блока. Автомат поставил под правую руку, на землю, рядом с ним, бросил смертельно надоевшую "сферу". Глубокая, слегка покачивающаяся на обтянутом пятнистой тканью донышке каска была похожа на ночной горшок. Впрочем, какое это имеет значение?..

Мучительно хотелось курить. Он представил себе беленькую палочку сигареты с золотым ободком у фильтра. Рот наполнился слюной. Но, обшарив карманы камуфляжа и "разгрузки", он не сумел отыскать не то что сигареты – бычка завалящего не было! И вообще, к его удивлению, карманы оказались девственно-чисты. Ничего. Ни носового платка, ни спичек, ни других мелочей, которые обычно не замечаешь, но они всегда с тобой. Только патроны, в магазинах, рожках и россыпью, гранаты, медицинский пакет...

Придется обойтись без курева... Подставив лицо и коротко остриженную голову солнечным лучам, он постарался переключить, перевести мысли на другое направление. Надо просто думать о чем-то хорошем, добром, дорогом для тебя... Это поможет отвлечься, забыть, хотя бы на короткое время, о пакостной привычке... А о чем хорошем может думать солдат на войне?.. Все правильно. О доме...

Только воспоминаниям не суждено было развернуться в полной мере – справа, за стеной, послышались шаги. Рука непроизвольно потянулась к автомату, а слух, как бы работая в автономном режиме, привычно идентифицировал – один человек. Походка уверенная, шаг твердый, размеренный – видимо, знает, что никого здесь нет, не опасается нарваться на пулю. Или просто не боится никого...

Вспотевшая ладонь никак не могла ухватить выскальзывающее цевье оружия, а шаги приближались, становились все громче и громче. Неизвестный был уже практически рядом, а проклятый автомат, как живой, уворачивался от ставших вдруг влажными пальцев. И в тот момент, когда из его горла готов был уже вырваться крик отчаяния, из-за угла разрушенного дома вышел его взводный, старший лейтенант Марков. Командир...

Он радостно рванулся было ему навстречу, но что-то вязкое крепко держало ноги. Опустив глаза, увидел ноги – они почти по колени погрузились в густую, желеобразную грязь, появившуюся неизвестно откуда. Попробовал вытащить сначала одну ногу, потом вторую... Бесполезно. Ничего не получалось. Грязь держала свою добычу с напором и силой медвежьего капкана.

А взводный в это время проходил мимо, не обращая на него внимания, глядя прямо перед собой и, как на параде, печатая шаг. И одет он был как-то непривычно... На нем были не истрепанные и изодранные в городских боях тряпки непонятного цвета, какими щеголяла практически вся бригада, а новенький, с иголочки, идеально подогнанный камуфляж. Берцы начищены до зеркального блеска, солнышко весело играет орденами и медалями. Нет ни оружия, ни броника, ни "разгрузки", а вместо ставшей уже привычной "сферы" – яркое пятно берета, лихо сдвинутого к правому уху.

– Командир! – громко заорал он уже в спину взводного. Тот четко, как на плацу, на два счета, развернулся через левое плечо. Звякнули медали. Холодные до полной безжизненности глаза были устремлены куда-то поверх головы бойца.

– А-а, Скопа... – и голос тоже холодный, аж мороз по коже. – Ты что здесь делаешь?

Он не нашелся, что ответить. Зачем-то указал на свои увязшие ноги и жалобно проблеял:

– Вот...

– Ерунда! – все так же глядя в пространство, заявил Командир. – Ты мне лучше скажи, Машу нигде не видел?

– Н-нет!

– Ладно... – Запустив большие пальцы за ремень, взводный одним коротким отработанным движением согнал складки заправленной в брюки куртки за спину. – Пойду, поищу...

Командир вновь развернулся. Хрустнуло под каблуками берцов кирпично-бетонное крошево.

– Подожди, Командир! – истошно заорал он в удаляющуюся трапециевидную спину. – Я с тобой!

– Оставайся здесь, Скопа. – Взводный даже головы не повернул. – Тебе с нами нельзя...

– Почему? – Он готов был заплакать от отчаяния. Страшно оставаться одному в чужом и враждебном городе. Даже с оружием...

Командир не отвечал... Прямая спина удалялась, затихали шаги. В последнюю очередь среди развалин исчез огонек берета. Он опять остался один на один с подлючей грязью, которая категорически не желала отпускать свою добычу.

Неожиданно с той стороны, в которую ушел Командир, ударила отдаленная автоматная очередь длинной ровной строкой. Потом еще одна. Точно такая же, как и первая.

• Предыдущая
• 6/62
• Следующая