Подруга (СИ) - Ткаченко Наталья - Страница 7

Слово "наказал" ещё долго билось в голове Ллио. Он всё не мог понять, как можно было так поступить с беззащитной девушкой, которая не сделала тебе ничего плохого, просто полюбила другого… Чёрная меланхолия всё больше овладевала им, пока однажды Странник не привёл его в чувство:

— Ты бы скорее дал себя медленно разрезать на тысячу кусков, чем позволил обидеть Ллан. И твой бывший друг как никто другой это понимал. Он хотел причинить тебе такую боль, которая ни с чем не сравнится. Не надо думать, будто он любил её и сделал это из ревности. Он всего лишь завидовал тому прекрасному, чего у него не было. И вместо того, чтобы искать любовь для себя, он попытался разрушить вашу. Но ему это не удалось, ты ведь всё равно любишь её? — Ллио кивнул. Странник хлопнул его легко по плечу: — Ну вот видишь. Значит, вы с Ллан всё равно победили.

Ллио тогда только шмыгнул носом и кивнул ещё раз. Странник умел находить правильные слова.

— Я не сидел в Лесах, как большинство наших сородичей, — усмехнулся Ванеллириан в ответ на заданный однажды вопрос. — Поэтому сумел узнать о жизни гораздо больше, чем они, — Странник вздохнул и посмотрел на Ллио виновато: — Но всё же, и во мне глубоко засели незыблемые истины, вроде непогрешимости нашего правосудия. Когда я думаю, что мог бы убить тебя на той дуэли… Не понимаю, что на меня нашло. Прости.

Разумеется, Ллио бросился заверять его, что "ничего страшного".

С Ванеллирианом у них установились отношения, какие были бы со старшим братом, если бы родные братья Ллио уделяли ему внимание. Но из-за разницы в возрасте и вкусах он ни с кем так и не сошёлся, а у Ванеллириана был удивительный талант находить общий язык с кем угодно. Половина Лесов ходила у него в друзьях, а другая — в поклонниках. Ллио причислял себя ко второй половине, но сам Странник уже занёс его в первую.

Ну и, разумеется, пока он не уехал, ни дня не проходило без разговора о Тхар и Тиле. А теперь Ллио с нетерпением ждал возвращения товарища. Знакомый Риана, который согласился завезти письмо по дороге, тоже должен был вскоре появиться в Лесах. Так что Ллио был как на иголках, целыми днями он бесцельно бродил по дому, пока его не отлавливала Миреллин и не усаживала за книги — в их семье дети получали домашнее образование, и, разумеется, за всеми событиями Ллио было не до уроков. Миреллин же считала, что это хороший способ отвлечься. Лучше всего у Ллио было с географией, просто потому, что он с интересом читал про те места, о которых рассказывала Тхар. И временами начинал мечтать: а мы могли бы пойти сюда, или сюда…

Он как раз представлял, что они с Тхар сидят под раскидистым деревом на берегу моря, светит солнце, перед ними расстилается золотистый песчаный пляж, и волны плещутся о берег… Ллио никогда не слышал, как это, и видел деревья, растущие на юге, только на рисунках и в оранжерее. Но в его представлениях картина полного счастья должна была выглядеть примерно так.

В этих мечтаниях он и пребывал, когда услышал громкий стук во входную дверь и голоса. Едва не опрокинув стул, юноша вскочил и бросился вон из комнаты.

В гостиной Миреллин со смехом пыталась выбраться из объятий… нет, вовсе не Странника, а незнакомого высокого эльфа с почти белоснежными волосами и тёмно-синими глазами. Не только цвет глаз и волос, но и слишком мощная для обычно стройных эльфов фигура и более резко очерченные (но всё равно, по-эльфийски изящные) черты лица выдавали в нём одного из немногочисленных северных эльфов.

Но самым необычным в госте были возмутительно коротко обстриженные волосы — позор для любого эльфа! Манеры тоже оставляли желать лучшего: вместо того, чтобы достойно поприветствовать хозяйку дома, он крепко обнял её за талию и держал на весу, встряхивая совершенно неподобающим образом.

— Ллиор, хватит, прошу! — Миреллин, не прекращая смеяться, шутливо заколотила кулачками по груди великана.

— Я тебя сто лет не видел, — низким мелодичным голосом отозвался гость. — Могу я хоть обнять дорогую подругу как следует при столь долгожданной встрече?!

Миреллин только покачала головой, улыбаясь, и Сингареллиор поставил её наконец на пол.

— А, Ллио! — заметил юношу Странник, наблюдавший до этого за разыгрывающейся на его глазах сценой с добродушной улыбкой.

Сингареллиор тоже обернулся, и улыбка чуть дрогнула на его губах. Ллио показалось, что гостю он неприятен, и это стало последней каплей. Слишком красивый эльф, позволяющий себе обнимать его маму, мама, ведущая себя как-то странно, Странник, не вмешивающийся в происходящее, исходящая от незнакомого эльфа уверенность в себе…

В списке личных врагов Ллио Сингареллиор пошёл третьим пунктом, после покойного бывшего друга и пресловутого Гарраша, укравшего сердце дорогой Тхар. И, поскольку первые два были недостижимы, Ллио вышел на тропу войны с третьим.

— Добрый день, — предельно холодно поздоровался он и демонстративно встал рядом с матерью, неприязненно глядя гостю куда-то в район подбородка.

— Сингареллиор Даллайред, — представился официально Ллиор, протягивая ему руку. Юноша всё же поднял глаза: гость больше не улыбался и смотрел на сына Миреллин изучающе. На его левом виске Ллио заметил сеть небольших шрамиков, уходящих под волосы, и белую, почти незаметную полосу, вертикально пересекающую щёку. Юноша поразился — какой же должна была бать рана, если даже эльфийские целители не справились до конца! Ллио почувствовал что-то вроде восхищения таким мощным, сильным и наверняка отважным эльфом. Но в ту же секунду заметил тщательно запрятанную смешинку в тёмных, как глубины северного моря, глазах.

Разумеется, Ллио решил, что эльф смеется над ним, и снова надулся.

— Ллио Алленгоранле, — холодно отозвался юноша и пожал протянутую руку. — Вы, похоже, давно знакомы с моей матерью?

Ллиор тепло улыбнулся и перевёл взгляд на Миреллин:

— Твоя мама — одно из лучших воспоминаний моей молодости!

Миреллин смущённо отмахнулась, а Ллиор продолжил:

— Мы с Рианом, Ллин и ещё несколькими ребятами были не разлей вода. Но со временем наша компания распалась: Ллин вышла замуж, Риан отправился свет поглядеть, остальные тоже разбрелись кто куда.

Отец никогда не придумывал сокращений от имени матери, и Ллио сейчас странно было понять, что некая Ллин — "светлая", или, в отрыве от значения полного имени, "солнечная" — это его мама. Как и большинство детей, он с трудом осознавал, что родители когда-то были молодыми и, возможно, совсем не такими, как сейчас.

— Ой, Риан говорил, ты переехал в Забытую Гавань! — вспомнила Миреллин.

— Да, — кивнул Ллиор. — Помнишь дедушкин дом? Он оставил мне его по наследству. Представь себе, как разъярились мои родственнички! — Ллиор засмеялся.

— Светлый лес! — поразилась Миреллин. — Они всё никак не могут смириться с тем, что твоя мать вышла не за северного?! Я думала, со временем…

— Ты их плохо знаешь, — хохотнул Ллиор. — Чистота рода — святое! — он пояснил для ничего не понимающего и от этого ещё больше надувшегося Ллио: — Моя мать, чистокровная морская эльфийка из невероятно древнего и знатного рода, вопреки традициям вышла замуж за обычного лесного эльфа. Более того, у них ещё трое детей родилось — я и мои сёстры! И, несмотря на постоянное осуждение со стороны родственников матери, родители до сих пор живут душа в душу. Но, поскольку благословения на брак они не получили, я долгое время был незаконнорождённым. И тут вдруг дед перед смертью признал меня и сестёр и выделил каждому по доле в наследстве! Подозреваю, что ему просто надоело смотреть, как родственнички грызутся из-за денег у его постели, вот он и решил испортить им удовольствие от своих похорон.

— Я всегда говорил, что чувство юмора тебе досталось от него, — усмехнулся Странник. — Тоже любишь подразнить окружающих!

— Только если они этого заслуживают, — усмехнулся Ллиор и гланул на Ллио.

Поскольку дуться дальше без риска лопнуть было уже невозможно, юноша хмуро спросил:

— А про Тилю вам Ванеллириан рассказал?