Мост дружбы - Казанцев Александр Петрович - Страница 84

• Предыдущая
• 84/120
• Следующая

Кото жадно впитывал впечатления полета, но они омрачались чувством тошноты, с которым он едва мог совладать. Самолет ощутимо качало. Он то и дело проваливался куда-то вниз, и Кото чувствовал, что теряет вес.

Берингов пролив быстро промелькнул внизу. Кото различил землю слева. Чукотка…

Впереди вечные льды Ледовитого океана. Муцикава непрестанно делал наблюдения, устанавливая местонахождение самолета. Солнце исчезло. Самолет влетел в ночь. Яркие полярные звезды разбрызганным светом наполнили холодное черное небо. Полированной платиной отливали залитые лунным сиянием беспредельные снега, испещренные темной сеткой теней от торосов.

Льды, льды, льды…

Муцикава закончил наблюдения и дал указание Джейну немного изменить курс.

— Двадцать галлонов чертей и два пропеллера вам в глотку! Неужели я отклонился? В жизни не было со мной этакой штуки!

Однако Джейну, несмотря на все его проклятия, пришлось повиноваться.

В унылом однообразии простирался внизу застывший океан, над которым висел самолет. Движения совершенно не ощущалось. Остановилось как будто и время. Кото положительно не знал, как долго летят они над ледяной пустыней.

Кото ждал, что новые впечатления захватят его, но все лишь угнетало.

— Здесь… здесь снижаться, — почему-то хрипло проговорил Муцикава, протирая очки.

Пилот, повинуясь приказанию, положил самолет на правое крыло.

Спустившись ниже, он стал делать круг, выискивая подходящее место для посадки. Ледяное поле, представлявшееся сверху таким гладким, при ближайшем рассмотрении оказалось сплошь усеянным торосами, похожими на гигантские ледяные барашки невидимых волг.

Самолет кружил около получаса. Муцикава снова и снова проверял его местонахождение, заставлял ругающегося Джейна вновь возвращаться к намеченному пункту.

Кото удивился решению Муцикавы опуститься именно здесь.

Джейн, несмотря на свое ухарство, никак не осмеливался снизиться. Лунный свет был обманчив, и там, где Кото видел ровную снежную площадку, опытный глаз пилота подмечал неровности. Муцикава начинал раздражаться. Не полетят же они, в конце концов, обратно, так и не найдя места для посадки!

— Эй! — прокричал он Джейну. — Я вижу, вас прогнали с военной службы не за лихачество, а за трусость!

— Сделай себе галстук из собственной ноги! — пробурчал Джейн, продолжая кружить над торосистыми льдами.

Довольно долго еще бормотал он проклятия по адресу Муцикавы. Вдруг самолет резко пошел книзу: Джейн или обнаружил подходящую площадку, или решился на риск.

Быстро замелькали внизу белые пятна. Помчались бледные серебристые струи льда и снега, сливаясь в обманчивые слепящие полосы, темными вспышками проносились черные тени…

— Торосы!

Поздно… поздно…

Самолет тряхнуло. Кото полетел вперед и ударился о стенку лбом. Через стекла кабины он видел мчащиеся мимо глыбы с длинными тенями.

Что-то захрустело, заскрежетало. Кото упал на пол кабины. Последнее, что он увидел через разбитое стекло, был неподвижный снег, залитый мертвым, металлическим светом…

Кото очнулся от того, что ему снегом растирали щеки.

— Я жив? — тихо спросил он.

— Да, извините, пока вы живы, — иронически заметил Муцикава.

Кото попытался встать. Это ему удалось. Кажется, все цело: руки, ноги, голова. Огляделся. Они с Муцикавой стояли на снегу. В нескольких шагах лежал, беспомощно уставив в небо одно крыло, их самолет.

У Кото похолодела спина. Муцикава насмешливо смотрел на него.

— Да, — сказал он, отвечая на немой вопрос Кото, — эта машина уже не поднимется в воздух.

— А где же пилоты?

— Один из них подобен этой машине, извините, другой возится с ним.

— Значит… значит, посадка была неудачной?

— Извините, ничего не могу добавить к сказанному.

— Что же теперь делать? — растерянно спросил юноша.

Муцикава пожал плечами:

— Выполнять задание компании, строить ледовый аэродром. Ведь мы получаем жалованье, а время не ждет.

— Получаем жалованье… — механически повторил Кото.

— И нельзя терять ни минуты! Я только что определил наше местонахождение. Надо спешить.

Кото не понял, почему надо спешить.

— Но надо дать знать по радио, чтобы за нами послали другой самолет.

— Это всегда успеется, дорогой мой. Наше радио в полном порядке, но по некоторым причинам, о которых я говорил вам перед отлетом, радиосвязью не следует злоупотреблять. Нас могут перехватить, обнаружить наше местопребывание, а нашу работу надо рассматривать, извините, как производственный секрет. Вот когда мы закончим, тогда можно будет…

— Да-да, — согласился Кото.

— Итак, немедленно за дело. Сейчас я вызову этого одноглазого Скопса. Что касается пьяницы Джейна, то он нам уже ничем не поможет.

В течение нескольких часов три человека без устали работали, выгружая из самолета части холодильной установки, присланной из Буффало, и легкие алюминиевые трубы. Вконец измученные люди наскоро поужинали и, разморенные теплом отапливаемой кабины, улеглись спать.

Раненый пилот долго стонал, мешая Кото уснуть. Наконец юноша забылся тревожным сном, полным льдов, лунного света и мчащихся черных теней.

Муцикава скоро разбудил Кото.

— Нам некогда спать, извините, — сказал он, бесцеремонно расталкивая юношу.

Кото послушно встал.

Опять работали втроем. Собрали холодильную установку, опробовали двигатель внутреннего сгорания, приводящий в движение компрессор, проверили турбодетандер, в котором происходит сжижение воздуха за счет работы, производимой предварительно сжатым и охлажденным воздухом. Все было в порядке, была даже получена первая порция жидкого воздуха.

Одноглазый мрачный Скопс вылил ее себе на голую ладонь, демонстрируя, что жидкость с температурой минус 195o по Цельсию ему не страшна. Жидкий воздух и в самом деле не сжег ему руки, которая мгновенно покрылась газообразной прослойкой, плохо проводящей тепло.

Теперь предстояла самая трудная задача: спуск под лед каркаса, состоявшего из металлических труб, предназначенных для циркуляции жидкого воздуха.

По указанию Муцикавы во льду были вырыты глубокие лунки и заложены толовые шашки.

Молодой Кото закладывал электродетонаторы и протягивал саперные проводники, присоединив их к переносной подрывной машине. Лежа с ней за грудой торосов в ожидании сигнала Муцикавы, проверявшего в последний раз толовые заряды, он думал о непонятно выбранном Муцикавой месте для ледового аэродрома.

Казалось странным, что будущий аэродром, под которым возникнет ледяная гора, усеян огромными глыбами; очистить от них аэродром им будет не под силу.

Муцикава и бортмеханик Скопс залегли за дальними торосами. Кото увидел, что Муцикава махнул платком. Юноша дрожащей рукой всунул ключ в отверстие.

Полная тишина всегда царит над полярными льдами в безветрие. Но особенно тягостной казалось она перед взрывом.

Лежа за глыбой, Кото рассматривал гребень торосов. Он досчитал до десяти, потом резко повернул ключ.

По снегу метнулись прозрачные тени, а через мгновение тишина раскололась грохотом.

Все вскочили.

Выброшенные глыбы и куски льда валялись повсюду. Сверху еще сыпались воющие осколки.

Муцикава шел впереди. Кото и бортмеханик двигались за ним.

Осмотрев результат взрыва, они снова принялись рыть лунки. Снова соединял Кото заряды со своей подрывной электрической машинкой.

Для японцев и Скопса не существовало утра, дня или ночи. Муцикава прекращал работу только тогда, когда изнеможение валило людей с ног. Они кое-как добирались до кабины самолета и там отогревались чашкой крепкого кофе, ухаживали за умирающим Джейном.

На третий день, когда часть труб огромного каркаса была спущена под лед, пилота похоронили.

Скопс насыпал над могилой небольшой снежный холмик и воткнул в него помятую алюминиевую часть крыла самолета.

Звезды по-прежнему светили ярко. Словно издеваясь над беспомощным самолетом, все время стояла летная погода.

• Предыдущая
• 84/120
• Следующая