Мост дружбы - Казанцев Александр Петрович - Страница 44
- Предыдущая
- 44/120
- Следующая
Аня опустила голову.
— Ты знаешь, — продолжала Елена Антоновна, — я видела его в Сочи и сразу поняла, что происходит между вами. Я поняла это, хотя мы сказали с ним всего лишь несколько слов… Еще ребенка вам надо иметь, вот что!
Аня скосила глаза, потом неожиданно быстро повернулась. Елена Антоновна подождала, но, видя, что Аня молчит, продолжала:
— Я решила обязательно с тобой повидаться. Ну зачем тебе эта реактивная техника или как она у вас там называется? Или уж будь врачом, или иди следом за Андреем. Он у тебя талантливый, сильный и достоин этого.
Аня засмеялась и отвернулась от Елены Антоновны.
— Вы ничего, ничего не понимаете, — сказала она, вдруг становясь серьезной. — Простите, Елена Антоновна, что я так сказала…
Елена Антоновна пожала плечами.
— Хотите, я объясню? — Аня вскочила. — Выдумаете, что я не женщина, что я выродок какой-то? Я никому об этом не говорила, но вам скажу.
Елена Антоновна тоже поднялась и пристально посмотрела на взволнованное, покрасневшее лицо подруги.
— Я не только потому бросила медицину, что не верю в нее. Я не могу сейчас иметь ребенка. Еще слишком больно, но… я хочу участвовать в том огромном, большом, значительном, что задумал Андрей. Я не только полюбила Андрея — я давно увлеклась его проектом Арктического моста.
— А потом увлеклась полетом на Марс?
— Ах, нет! — отмахнулась. Аня. — Это я только так всем говорила.
— И Андрею?
— Да, и ему.
— Сядь, сядь, Анна. Кажется, это очень серьезно. Я должна тебя понять.
— Поймите меня. Тогда, на корабле, я совсем не знала техники. Мне казалось замечательным то, что делал Андрей, и мне было горько, что я так далека от него в том, что ему ближе всего. А мне хотелось быть достойной его, даже равной ему. И вот… Вы знаете, я однажды вспомнила те реактивные самолеты… быстрее звука… о них Андрюша в бреду говорил… и о трубе… И вдруг я представила, что в Арктическом мосте должны мчаться такой же скоростью вагоны-ракеты. Это было так замечательно, что я несколько дней только об этом и думала. Я никому ничего не сказала тогда, но достала книги о ракетах — правда, очень непонятные…
— Аня, Аня, не может быть! — всплеснула руками Елена Антоновна.
— Но только когда Андрей был в Америке, я решила поступить в Институт реактивной техники, чтобы спроектировать ракетный вагон для его Арктического моста. Мотор у меня уже рассчитан, остался только вагон.
Елена Антоновна долго молча смотрела на свою подругу. Аня показалась ей совсем другой — гордой и печальной.
— Так вот ты какая… — тихо произнесла Елена Антоновна.
Аня опустила голову. Пальцы ее крошили кусочки коры с поваленного ствола.
— А как же теперь? — спросила Елена Антоновна.
— Я показала свой проект только одному человеку — Волкову. Вы знаете его. Он был у папы.
— И что же он сказал?
— Он одобрил проект — это ведь мой диплом — и понял меня. Это замечательный человек! Теперь я уверена во всем.
— Ты скажешь Андрею?
Аня подняла голову и с грустью проговорила:
— Я бы все давно рассказала ему, если бы он с самого начала не отнесся пренебрежительно к моей ракетной технике. А теперь — пусть он подождет, пусть моя законченная работа будет ему сюрпризом.
— Боже, какие вы оба глупые! Пойми хоть ты, что это гораздо серьезнее, чем ты думаешь.
Елена Антоновна пристально посмотрела в глаза Ане. Та упрямо встряхнула головой.
— Смотри, кто сюда идет! — Аня, по-видимому, была рада перемене разговора. — Это заместитель Андрея по строительству опытного туннеля. А я-то в таком виде… Давай убежим!
К берегу пруда быстро шагал Степан Григорьевич. Выйдя на обрыв, он сразу же увидел лодку с Иваном Семеновичем Седых.
— Иван Семенович, Иван Семенович!
Старик не изменил своей позы.
— Товарищ заместитель министра! — громко и отчетливо крикнул тогда Степан, сложив ладони рупором.
Эти слова настолько не вязались с обстановкой, что Иван Семенович оглянулся и, сев за весла, несколькими сильными движениями направил лодку к берегу.
— Что такое? — прошептала Аня, наблюдавшая за этой сценой из-за деревьев.
— Иди переоденься, — потащила ее к дому Елена Антоновна.
Но Аня упрямилась. Лицо ее стало напряженным, рука жесткой. Стоя неподвижно, она наблюдала, как причалила лодка, как Корнев протянул Ивану Семеновичу какую-то бумажку.
Аня вырвала из крепкой ладони Елены Антоновны свою руку и стала спускаться. Она встретилась с мужчинами на крутой тропинке.
— Анка, скорей машину! В Москву! — крикнул Иван Семенович.
Лицо Корнева было непроницаемо, но серьезность отца много сказала Ане. Не произнеся ни слова, она повернулась и быстро побежала наверх.
Мужчины торопливо прошли мимо встревоженной Елены Антоновны, не обратив на нее внимания.
Из ворот в конце аллеи выехала машина и, набирая скорость, промчалась к шоссе.
Елена Антоновна успела заметить, что за рулем сидела Аня в том же мокром платье. Сзади нее она увидела Ивана Семеновича в белом летнем картузе и Степана Григорьевича. Машина круто повернула и выехала на Московское шоссе.
— Что же случилось? — проговорила Елена Антоновна.
Маленькая машина неслась по шоссе с совершенно недопустимой скоростью. Но это, по-видимому, не удовлетворяло Ивана Семеновича.
— Что ты ползешь, как улитка? — ворчал он. — И за что тебя только милиционеры штрафуют!
Аня молчала, закусив губу.
В одном месте шоссе делало петлю и сотню метров проходило по вершине холма. Аня вдруг направила машину через канаву, включив передние ведущие колеса. Иван Семенович и Степан подались вперед, потом откинулась назад. Автомашина брала невероятно крутой подъем.
— Давай, давай! — пробасил Иван Семенович.
Через несколько секунд машина снова мчалась по шоссе. Аня оглянулась на отца. Глаза ее были сейчас холодными, серьезными.
— Может быть, ты мне все-таки скажешь, что случилось? — неторопливо спросила она.
— Да что тут объяснять! — сердито закричал Седых. — Вот она, радиограмма о бедствии.
— О бедствии… — прошептала Аня.
— От капитана плавучего дока Терехова: при первом же шторме все сооружение идет ко дну. Что я говорил? Нельзя с корабля тысячекилометровую трубу спускать… Давай обгоняй ту машину, да смелей… Черное море — это не пруд. Вот оно, техническое легкомыслие!..
Аня, бледная, по-прежнему закусив губу, смотрела широко открытыми глазами прямо перед собой. Ветер поднимал пыльные смерчи. Автомобиль летел по левой стороне шоссе. Встречные машины шарахались от него.
— Для спасения дока и людей капитан Терехов требует разрешения сбросить трубу туннеля в море, — сказал сухим, приглушенным голосом Степан Григорьевич.
Машина резко вильнула, хотя она мчалась сейчас по пустому шоссе. Седых вцепился в переднее сиденье.
— Тише ты, сумасшедшая!
Ветер свистел в ушах, врываясь через открытые окна. Первые капли упали на лобовое стекло. Сквозь косые струи дождя дорога была видна как в тумане.
— И что же? — твердым, но чужим голосом спросила Аня.
— Да вот то, что твой Андрей упрямится. А кто лучше капитана Терехова море знает? Раз он требует сбросить туннель в море — значит, серьезно дело!
Аня упрямо молчала, но почему-то Степан Григорьевич стал отвечать на ее молчание.
— Видите ли, Анна Ивановна, мы строим опытный туннель. Наша цель — сблизиться с трудностями, изучить их, ибо…
— Что «ибо», «ибо»? — оглянулась назад Аня. — Что «ибо», «ибо»? — возвысила она голос. — Вы скажите, куда мы сейчас мчимся?
— Куда? — загремел Иван Семенович. — Сейчас по радио дам приказ сбросить трубы в море.
Завизжали тормоза. Иван Семенович и Степан Григорьевич резко качнулись вперед.
— Бешеная, совсем бешеная! — закричал Седых.
Машина стала посредине шоссе.
— Не поеду, — обернулась она. — Ни за что!
— Как не поеду? — заревел Седых. — Да я тебя!..
Рядом с машиной остановился мотоцикл с милиционером.
- Предыдущая
- 44/120
- Следующая