Выбери любимый жанр

Темная любовь (антология) - Кинг Стивен - Страница 56


Изменить размер шрифта:

56

Из покаяния искупление. Из ничтожества экстаз. Из смерти жизнь. И блаженство.

Бедный Дональд Фирн, сказала Мария, нависая надо мной в свете лампы, поставленной у меня между ног. Мария всадила шило глубоко в одну из моих ушных дыр и расширила ее с выворачивающей болью и струйкой крови. В расширенную дыру она всунула толстый гвоздь с завода Пуэбло. Я стиснул зубы и резко вдохнул, но почувствовал, как у меня встает сильнее. Боль это было все, на что я надеялся.

Мария вернулась примерно час спустя, разбудив меня резким ударом по низу живота.

Живи Дональд Фирн в наше время, продолжала она, он нашел бы девицу, которая согласилась бы на все это добровольно, и не пришлось бы бросать ее в колодец.

Мария всегда что-нибудь такое говорила, когда я отдавался на ее милость. Она говорила, как злодей в кино, рассказывающий герою, что именно он с ним сделает, вместо того чтобы просто убить его сразу и покончить с делом. Это увеличивало ставку игры, добавляло дополнительный элемент опасности и неизвестности.

Например, Джеффри Дэймер, говорила она, работая у меня в носовой дыре окровавленным шилом Ему нужны были сексуальные рабыни, но он совсем неправильно подошел к делу. Он пытался в домашних условиях делать лоботомию электродрелью, рассчитывая, что его жертвы станут зомби, отвечающими на каждый кивок его пальца, но они вместо этого все умирали.

Он так и не понял, что нужно было делать.

Во все мои ушные дыры она уже загнала по гвоздю и сейчас прилаживала к моему носу гвоздь побольше и потолще. Она превращала меня в дикаря из индустриальных джунглей, втыкая гвозди во все существующие дыры. Кровь капала у меня из носа в горло, и мне приходилось ее глотать, чтобы не задохнуться Дыхание стало тяжелым, я старался контролировать его, чтобы не потерять сознание. Она бы все равно делала свое дело, а я не хотел ничего пропустить.

Дэймер мог бы пойти в те же самые бары, где выбирал своих жертв, или дать объявление в журнале и получил бы сколько угодно добровольных "рабынь", которые возвращались бы неделю за неделей и делали бы все, что он хочет, лишь бы он их не убивал. Что было бы зряшным расходом материала.

Но он же хотел еще и есть их, напомнил я.

Тело мое примите, едите, ответила она. Кровь мою пейте, кровь нового завета.

Толстые гвозди входили в отверстия, заменяя кольца у меня на бровях, сосках, пупке, мошонке и по всей длине пениса, и наконец на кончике, где было знаменитое кольцо. Член был мокр от теплой крови и похож на эротическую подушечку для иголок. Все дыры пульсировали, разорванная плоть вопила от боли. Пока она работала, я вскрикивал, инстинктивно пытался отодвинуться от ее пальцев, хотя она делала именно то, что я хотел. Тело ощущало боль, но мозг говорил ему, что это удовольствие.

Такой реакцией наслаждается каждый, кто любит огненно-наперченные мексиканские блюда. Бодибилдеры привыкают к внутренним обезболивающим средствам собственного тела, потому что все время рвут мускулы в клочья огромными силовыми качалками. Многие являются мазохистами, даже не зная этого или не желая себе в этом признаваться. Остальные садисты, не признающие этого факта.

Мы с Марией были свободны. Мы познали себя. Но никто из нас не знал, насколько далеко готов зайти другой.

Вряд ли я тебя когда-нибудь пойму, сказала она, беря тяжелую кривую хирургическую иглу и прицепляя к ней тонкую полоску сыромятной кожи. Я тебе нужна, чтобы тебя третировать. В этом все дело. Ты хочешь, чтобы я тебя связывала, била, колотила, обижала. Для этого ты живешь. И мне не понять, что ты в этом находишь. Я ежусь от страха, если у меня порез или заусеница, а ты смотришь на раны как на дар Божий.

Это он и есть, ответил я.

Последние желания?

Я посмотрел на нее с жадной тоской, но сказать мне было нечего.

Она ткнула иглой мне в угол рта и стала сшивать губы. Закончив, она крепко затянула сыромятину. Пробежав руками по моей груди, она закрутила гвозди в сосках, будто хотела их вырвать.

Я попытался вскрикнуть, но мог только приглушенно мычать.

Видишь? сказала Мария. Теперь тебя никто не услышит. Кажется, мы готовы.

Она отвязала мне руки и ноги, и я лежал неподвижно, ожидая, когда восстановится кровообращение. Подготовка была закончена. Настало время главного события. Она дернула меня за поводок, заставив сесть, потом стащила с алтаря, заставив встать на ноги.

Идем, Гэри, сказала она. Наступает твое время. Время тебе откликнуться на зов судьбы.

Мария вывела меня из круга света лампы. Я был голый, татуированный, израненный гвоздями продукцией моего покойного деда, инструментами плотника, принятыми у Кающихся символами страдания Кристо. Резкий ветер с гор холодил тело и заставлял кусты шалфея танцевать в свете фонаря Марии. Земля под моими босыми ногами сохраняла еще тепло солнца. На небе было больше звезд, чем я в жизни видел, и они смотрели на нас с неба единственные наши свидетели.

Я тяжело дышал носом, сглатывая кровь: Язык ощупывал сыромятную нить, сшившую губы. Чувства мои обострились, но сам я был слаб, голова кружилась, колени подгибались. Кровь текла по внутренней поверхности бедер, капая на песок. Я шел за Марией вверх по холму, и глаза мои гипнотически были прикованы к лампе, а она качалась вперед-назад, как у железнодорожного кондуктора.

Мы нашли колодец, спрятанный под слоем хрупкой фанеры. Мария присела и отодвинула ее в сторону, потом посветила фонарем в глубину.

Здесь она умерла, сказала Мария. Иди посмотри. Не бойся.

Я сделал шажок к краю, и Мария подтолкнула меня чуть вперед. Я попытался разглядеть дно, но видел только земляные стены и зияющую черноту. Я покачнулся, будто падая, но Мария меня удержала.

Я тебя держу, Гэри, сказала она. Ты теперь мой.

Мария что-то достала из сумки и показала мне. Это был пикадор многохвостая плеть из кактусовых волокон, и на конце каждого хвоста закреплен зазубренный и острый кусок обсидиана. Она дала его мне и сжала мои руки на рукояти. Я знал, что с ним делать.

Она шла впереди, но оглядывалась через плечо, а мы шли процессией к старому калварио Кающихся, который стоял в темноте в сотне ярдов от морады.

Я шел, как я видал на фотографиях Кающихся: сгорбившись, подставив небу спину, заметая длинными волосами землю и тяжело опуская пикадор себе на спину. Каждый камешек обсидиана был маленькой бритвой, пускающей кровь. Мария счастливо мне улыбалась, оборачиваясь. Я повторял это снова и снова, по очереди через каждое плечо. С каждым ударом Мария пела "Отче наш" или "Аве Мария". Я не давал себе пощады один удар плети на каждом шаге, и пока мы дошли до креста, их вышла, наверное, сотня.

Моя спина превратилась в кровавую реку. Кающиеся шли не голыми, а одетыми в белые хлопковые бриджи, которые поглощали красный поток. У меня такого белья не было, и потому у меня ягодицы и почти все ноги промокли. Ветер холодил, будто я вылез из-под душа в холодную ночь.

Ты Кающийся, сказала Мария, хотя у настоящего Кающегося не было бы всех моих проколов на теле это был ее собственный фетиш, инспирированный Дональдом Фирном и собственным плодовитым воображением Марии.

Я свалился у ног Марии, но она подняла меня за поводок, чтобы я помог ей вытащить крест из дыры, где он стоял. Он был высотой девять или десять футов, сколочен из тех же крепких бревен, что дверь и алтарь в мораде, выветренных, посеребрившихся и потрескавшихся от бурь. Кто-то уже покопал вокруг, и я заметил рядом лопату и еще один мешок с инструментами. Сначала я испугался, что Мария решила позвать в нашу компанию кого-то неизвестного, но потом сообразил, что именно сюда она ходила, пока я спал когда она хотела, чтобы я поверил, будто она меня бросила. Она взялась с одной стороны, я с, другой, и вместе мы подняли массивный крест, и он опрокинулся, взметнув облако пыли, тут же развеянное ветром. У меня руки и ноги тряслись от холода, побледнели от потери крови и готовы были вот-вот отказать.

Ты есть Избранный, сказала Мария, не сводя с меня глаз. Кристо возрожденный. И судьба твоя принять на себя грехи мужей земных.

56
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело