Сорос о Соросе. Опережая перемены - Сорос Джордж - Страница 64

• Предыдущая
• 64/77
• Следующая

За рамками области природных явлений критический процесс становится менее эффективным. В метафизике, философии и религии критерии отсутству­ют; в общественных науках стремление строго их придерживаться не столь сильно. Природа действует независимо от нашего желания; на общество, одна­ко, могут влиять теории, которые к нему относятся. Чтобы быть эффективными в естественных науках, теории должны быть истинными; но в социальных на­уках это не так. В них есть существенный недостаток: теории могут оказывать влияние на людей. Стремление твердо придерживаться научной договоренности здесь гораздо слабее, и в результате страдает межличностный процесс. Теории, стремящиеся изменить общество, могут маскироваться под научные, чтобы воспользоваться репутацией науки, хотя они не придерживаются научных принци­пов. Критический процесс становится здесь уже слабой защитой, поскольку со­гласие относительно его целей является не настоль подлинным, как в случае ес­тественных наук. Существует два критерия, с помощью которых могут оцени­ваться теории: истинность и эффективность, и они более не совпадают.

Средство, предлагаемое большинством ведущих специалистов по научному методу, заключается в том, чтобы в еще большей степени и с удвоенным упор­ством использовать правила, разработанные естественными науками. Карл Поп-пер предложил доктрину единства науки: одни и те же методы и критерии при­меняются при изучении как естественных, так и общественных явлений. В Ал­химии финансов я утверждал, что доктрина неверна. Существует фундаменталь­ная разница между этими двумя подходами: предмет исследования обществен­ных наук является рефлексивным по своей сути, а рефлексивность нарушает то разделение между утверждениями и фактами, которое сделало критический про­цесс столь эффективным в общественных науках. Само выражение «обществен­ные науки» является ложной метафорой. Более приемлемым представляется описание процесса изучения общественных явлений как алхимии, поскольку яв­ления могут изменяться в соответствии с желаниями экспериментатора так, как не могут изменяться природные явления. Называя общественные науки алхими­ей, мы сохраним критический процесс лучше, чем это делает доктрина единст­ва науки. Поступая так, мы признали бы, что критерии истинности и эффектив­ности не совпадают, и это не давало бы социальным наукам возможности экс­плуатировать репутацию естественных наук. Это открыло бы новые области ис­следования, которые в настоящий момент закрыты: развитие предмета исследо­вания оправдало бы изменение подходов. Социальные науки безмерно пострада­ли от попыток слишком подобострастно имитировать естественные науки.

После того как мы отказались от принципа объективности, как мы станем оценивать общественные теории? Искусственное различие между научными те­ориями, которые стремятся описывать общество, как оно есть, и политическими теориями, которые стремятся решить, каким оно должно быть, исчезает, остав­ляя простор для различных мнений. Различные взгляды делятся на два больших класса: один содержит те, которые предлагают жесткую формулу; другие дела­ют организацию общества зависимой от его членов. Поскольку мы не имеем де­ла с научными теориями, нет объективного способа решить, какой подход явля­ется правильным. Можно показать, однако, что последний представляет крити­ческий подход, в то время как первый – нет.

Определенные социальные схемы предполагают, что общество подчиняется законам, отличным от тех, которые введены его членами. Более того, утвержда­ется, что с помощью этих схем можно узнать, в чем заключаются эти законы. Та­кой подход делает эти схемы нетерпимыми к любому позитивному вкладу со стороны процесса критики. Напротив, они могут активно стремиться подавлять иные точки зрения, поскольку могут добиться всеобщего признания, только за­прещая критику и предотвращая возникновение новых идей – то есть разрушая критический способ мышления и блокируя изменения. Если, наоборот, режим разрешает людям решать вопросы, касающиеся социальной организации, такие решения не являются окончательными. Напротив, они могут быть отменены с помощью того же самого процесса, каким были приняты. Каждый свободно вы­ражает свои взгляды, и, если процесс критики работает эффективно, доминиру­ющий взгляд может довольно близко подойти к тому, чтобы представлять луч­шие интересы участников. В этом и состоит демократический принцип.

Для того чтобы демократия функционировала должным образом, необходи­мо выполнение определенных условий. Их можно сравнить с теми, что сделали столь успешным научный метод: прежде всего, должен существовать критерий, с помощью которого могут оцениваться конфликтующие идеи. Во-вторых, должно быть общее желание подчиняться этому критерию. Первое условие обеспечивается большинством голосов в соответствии с конституцией, а второе – верой в демократию как в образ жизни. Разнообразия мнений явно не достаточ­но для обеспечения демократии; если различные фракции придерживаются про­тивоположных взглядов, результатом может стать не демократия, а гражданская война. Люди должны верить в демократию как в идею; они должны считать при­нятие решений конституционными способами более важным фактом, чем побе­ду собственных взглядов. Это условие будет выполнено только в том случае, ес­ли демократия действительно представляет лучшую форму социальной органи­зации, чем диктатура.

Здесь существует круговое взаимоотношение: демократия может служить идеалом, если она является эффективной, и она является эффективной, только если она является общепринятым идеалом. Это взаимоотношение должно эво­люционировать в ходе рефлексивного процесса, в котором достижения демокра­тии усиливают демократию как идеал, и наоборот. Демократия не может быть введена указом.

Сходство с наукой здесь поразительное. Конвенция объективности и эффек­тивность научного метода также взаимно зависят друг от друга. Наука полагает­ся на свои открытия, чтобы сломать этот замкнутый круг:

они более говорят в ее пользу, чем иные аргументы. Для обеспечения своего существования демократия также требует позитивных достижений: растущая экономика, интеллектуальные и духовные стимулы, политическая система, которая удовлетворяет желания людей лучше, чем конкурирующие формы государства.

Демократия способна добиться этих достижений. Она дает свободу тому, что может быть названо позитивным аспектом несовершенного знания, – творчест­ву. Невозможно узнать, к чему это может привести. Непредсказуемые результа­ты могут оказаться лучшей оценкой демократии – так же, как это происходит в науке. Но прогресс не гарантирован. Позитивный вклад может быть сделан толь­ко самими участниками. Результат их мышления невозможно предсказать; они могут продолжать или не продолжать успех демократии. Вера в демократию как идеал является необходимым, но недостаточным условием ее существования. Это делает демократию как идеал еще более неясным. Она не может быть вве­дена с помощью уничтожения конкурирующих взглядов; ее успех не может быть гарантирован даже при всеобщем согласии с ней как с идеалом. Демократия во­обще не может быть гарантирована, поскольку она зависит от творческой энер­гии тех, кто в ней участвует. При этом она должна считаться идеалом, чтобы су­ществовать. Те, кто верит в нее, должны поверить в позитивный аспект несовер­шенного знания и надеяться, что это приведет к желаемым результатам.

• Предыдущая
• 64/77
• Следующая