Кубатура сферы - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/71
• Следующая

— И сотовый забрал? — улыбнулся Малахов. — Он у него в нагрудном кармане был.

— И еще тот, который в столе. — Тимур стал вытаскивать из кармана трофеи.

— Это все?

— Ну, там у него еще «стальки» кусок был. Видать, мзду берет. — Рымжанов разжал ладонь. Небольшой кругляк отсвечивал металлическим блеском. — Судя по весу, может до двух грамм золота нагнать.

— Не выбрасывай, по возвращении сдашь, — предупредил Малахов. — Ладно, Гера, поставь ему колпак.

Он не спросил, почему Тимур так легко узнал «стальку». Впрочем, подготовительный инструктаж слушали все.

Тельбиз кивнул и направился к стоящему рядом с диспетчерской внедорожнику. Клава подогнала его поближе, но на всякий случай не вплотную к диспетчерской. Открыв заднюю дверь машины, Гера достал металлический рифленый ящик. Заученными, доведенными до автоматизма движениями откинул запорные замки, извлек несколько небольших прямоугольных блоков и жгут проводов. Захлопнул крышку и на ней, как на монтажном столе, быстро соединил блоки. Потом вернулся к дому и запихал собранную конструкцию под невысокий порог между прогнившими досками.

— У него теперь только полевушка работать будет. И то если провод не перебьют, — удовлетворенно сообщил Гера. — А колпак он вряд ли догадается искать.

— Тогда — по коням! — Малахов двинулся к машине. — А то и вправду темнеет.

— А чего это он пугал? — спросила Клава, прежде чем повернуть ключ стартера. — Ведь местность до Лелива даже Зоной назвать нельзя.

— Да понты это! Привык дилетантов запугивать. Небось и проводника нам хотел навязать, — ответил Вадим. — Но в темноте действительно не стоит кататься.

Малахов отметил про себя, что группа, как всегда, работает слаженно — выполнение обычных рутинных инструкций происходит автоматически. Вот, например, Клава, готовя машину в дорогу, не забывала общий аудиомониторинг.

Машина энергично поелозила по грязи, широко разлитой затяжной осенью вокруг вертолетной площадки, выскочила на асфальт и ринулась по разбитому шоссе на запад. Через несколько минут, перемахнув чудом сохранившийся мост через Припять и слегка визгнув резиной на перекрестке, внедорожник уже несся к контрольно-пропускному пункту в Зону «Лелив». Вдали виднелся полосатый шлагбаум и белый куб КПП под серой шиферной крышей. Ближе к пропускному пункту удалось разглядеть старенький бронетранспортер поддержки, скромно спрятавшийся среди еще не облетевших щемяще желтых берез. Из здания вышел человек в камуфляже и в защитной полусфере на голове. Охранник держал наперевес M16. Американская винтовка смотрелась диковато в этих местах. Весь вид охранника говорил о нерушимости границ, по крайней мере здесь, на въезде в Зону.

— Ишь, хохлы, под НАТО норовят мимикрировать, — буркнула Клава, тормозя у опущенного шлагбаума.

— Унутрення мытна сэрвиция Украйины. Выйдить з автивки та предъявыть докумэнты, — произнес человек с ружьем заученную фразу, пахнув самогонкой в открытое окно машины.

Он решительно выхватил пропуск и паспорта всех членов группы из рук Малахова и скрылся в здании. Сразу же оттуда вышел другой. Он тоже был в военной форме со странными коричневыми шевронами и околышем того же цвета. Судя по трезубам на погонах — лейтенант.

— Мыныстерство по Чернобылю. Автивку до догляду, будь ласка. — Опять выученная фраза. Офицер произнес ее строго, уверенно, не глядя на прибывших.

— Смотрите, — безразлично ответил Малахов.

— Видчынить двиркы.

— Что? Вы извините, товарищ военный, но мы по-украински не очень. — Малахов, конечно, понимал, чего хочет проверяющий. Он так же прекрасно понимал, что надо скорее проехать в Зону, но что-то ему подсказывало, что нельзя идти на поводу у этих капэпэшников. Вадим спинным мозгом чувствовал, что пропускать их не хотят.

— Москаль мени не товариш! — грубо отрезал человек в форме. — Нэ розумиешь — йидь до своей Моськвы.

— Да мы только оттуда приехали. Вы же читали документы? У нас международная миссия, она под протекторатом и нашего, и вашего президентов.

— Я таких папирьцивь надывывси стока, — вяло протянул лейтенант и неожиданно сообщил: — Всэ, повертайтэ назад. Я нэ можу вас пропустыты.

— Это чего вдруг? У вас тут что, местная незалежность?

Эта фраза совсем взбесила проверяющего.

— Ты, сука, нашу незалэжнисть нэ чипай, за знущання над национальными святынямы криминальна видповидальнисть. Руки у гору, зараз ты у мэне зрозумийешь, дэ тут хто!

Военный резким движением выхватил из кобуры пистолет. Сделал он это эффектно, но допустил одну, ошибку. На мгновение бросил взгляд на свою кобуру, сбрасывая кожаную петлю с рукоятки пистолета. Когда он опять перевел глаза на Малахова, ему прямо в лоб смотрел ствол модернизированной «беретты» калибра десять миллиметров. Охранник скорее всего и не видел никогда такого странного оружия. Вроде и похоже на пистолет, но явно мощнее.

— Бросить оружие и лечь на землю! — медленно, почти по слогам, проговорил Вадим.

Лейтенант оторопел и замешкался, не желая нюхать осеннюю дорогу, да к тому же остаться совершенно безоружным. Резкий удар по руке выбил оружие, вторым ударом Тимур положил незадачливого вояку лицом на мокрый асфальт, не забыв дать пинка напоследок. Клава была уже за рулем, Гера Тельбиз наводил порядок внутри домика КПП.

Малахов достал из багажного отделения «Патриота» небольшой темно-зеленый тубус и, огибая здание КПП слева, осторожно двинулся к БТРу. Крадучись он подошел вплотную к боевой машине. Бронетранспортер был пуст, видимо, техника обслуживалась теми воинами, которых сейчас били в помещении КПП. Вадим отошел метров на пятнадцать, привел тубус в боевое положение, выпустил ракету, целясь в двигатель БТРа. Ракета резко ударила по броне и прошла навылет, навсегда лишив транспорт способности двигаться. Когда Вадим подходил к КПП, таможенная служба уже была полностью обездвижена. Четыре человека лежали на асфальте как бревна. Длинные и неподвижные. Возле них, держа таможню под прицелами, стояли Тимур с Германом. Клава, прислонившись к машине, со скучающим видом осматривала придорожный лес.

— Господа, расскажите нам, чем мы обязаны столь пристальному вниманию с вашей стороны? — поинтересовался Малахов.

— Ты подохнешь, москаль, — ответил один из тех, кого скрутили внутри будки, и, тихо взвыв после короткого пинка Тимура, продолжил: — Сулима звонил, велел не пропускать.

— Как он мог звонить? Что ты несешь? — Малахов взревел. — И с каких пор диспетчер драной вертолетной площадки руководит у вас армией?

— Только что звонил, у него «зеленая сопилка» есть.

— Вот блин, — тихо ругнулся Тельбиз. — Они тут за счет Зоны имеют неплохую экипировку. Кто мог знать?

— Это я виноват, — вздохнул Тимур. — Надо было лучше искать. Правда, ведь было только словесное описание, и я…

— Сейчас придется вернуться и добыть образец, чтобы впредь не ошибаться, — прервал его Вадим. — Ты, коричневый, покажи, где твоя «сопилка»?

Почему-то Малахову захотелось поднять именно того, свидомого лейтенанта, который вел себя так нагло и оскорбительно. Тот с готовностью вскочил и затараторил, отряхивая мундир:

— Сейчас, товарищ начальник! Вы ж не подумайте, мы ж не со зла! Просто нам тут всю ночь сидеть, а если не выполнить, шо Сулима скажет? А до утра можно и «соплю синюю» поймать, а как с ней потом жить?

— О, русский язык вспомнил. Веди, воин. — Вадим рук таможеннику на всякий случай не развязал.

Лейтенант заколебался, он хотел подобрать свою фуражку, которая валялась в грязи. Тимур сжалился и нахлобучил головной убор на пленного, придав тому совсем несуразный вид.

— Так мы ж на службе, товарищ начальник, на службе не можно по-русски, а только ридной мовой, а если застукают, так и погоны содрать могут. — Лейтенант семенил к домику пропускного пункта, сохраняя униженно-подчиненную позу.

— Меньше бояться надо! Такие боязливые полицаями становились и от страха нам в Крыму в спины стреляли. А в итоге — где твоя родина? Львовская республика да чернобыльский анклав? Все просрали.

• Предыдущая
• 2/71
• Следующая