Охота на медведя - Катериничев Петр Владимирович - Страница 74

• Предыдущая
• 74/89
• Следующая

— Дональд?..

— Директор и совладелец частной охранной фирмы. Кинозвезды, ненавязчивая охрана элитных тусовок, увеселений золотой молодежи, кастингов... «Мягкий стиль».

— Почему тебя взяли?

— Я красивая. У меня — отменная реакция. И еще я... резкая. Это все Дональд так определил.

— Как ты попала в Москву?

— Меня наняли. Тебя охранять.

— Именно меня?

— Именно.

— И ты сразу согласилась?

— Гринев, знаешь, сколько получает охранник даже в нашей фирме?

— Зачем мне?

— Если просто — миллионером с этого не стать. А за твою охрану предложили тысячу долларов. В час.

— Сколько?

— Двадцать четыре тысячи в сутки.

— Какой я дорогой...

— Без учета накладных расходов.

— Кто поручил меня охранять?

— Не знаю. Клиент почел за благо остаться неизвестным.

— И вы не пытались прояснить?

— Олег... Когда столько платят... Нет, Дональд даже отговаривал меня от поездки в дикую Россию, говорил что-то о русской мафии... Словно я в Америку с Луны свалилась, а не выросла здесь! Но и отговарил он... очень неуверенно.

Агентство получает двадцать процентов моего гонорара. Да и я, признаюсь честно, так много никогда еще не зарабатывала.

Олег усмехнулся невесело. «Все хорошо, прекрасная маркиза...»

— Борзов об этом знал?

— Естественно, нет. Меня подвели очень грамотно.

— Извини, Аня... А то, что было с нами...

— Нет. Это в условия контракта не входило.

— Просто ты хотела лично узнать клиента...

— Руки на руле, а то бы получил. Все, что я тебе говорила ночью, — правда.

Олег молча смотрел в ветровое стекло. Скривил губы в усмешке, произнес грустно:

— И что это меняет?

— Все.

Обиталище, в какое привезла Гринева Аня, было похоже на любую меблированную, но нежилую квартиру. Все есть — и нет чего-то очень важного, что именуется уютом и создается лишь руками любимой и любящей женщины.

Аня быстро сварила кофе, Олег безразлично выпил чашку, упал в кресло, уставился в телевизор, щелкнул пультом. Самое странное, что события сегодняшнего утра не оставили в его душе ни смятения, ни испуга. Словно все, что произошло, происходило не с ним и совершенно его не касалось. Как и раньше, когда он узнал о смерти Марка Розена и Марины, как и потом, когда Валентин Сергеевич Савин опустил веки и удавка стянула горло, ни потом, когда Савин ткнулся лицом в стол и по его гладкой поверхности медленно разливалась черная сукровица...

— Тебе сделать еще кофе?

— Ага. И какао с чаем.

— Ты очень напряжен, Гринев. Ты что-то решаешь?

— Ага. Решаю.

Что благородней духом — покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль надо оказать споротивленье?

И, ополчась на море бед, Сразить их противоборством...

— продекламировал Олег нараспев.

— Ты заговорил стихами...

— Нет. Это говорит сама судьба.

— Кто знает свою судьбу?

— Судьба — индейка. И хорошо бы только в ваших Штатах и в День благодарения... А что наяву?.. Каждый мнит себя великим лицедеем и жаждет восторга публики, и высоких ролей, и великого предназначения... А получает... «Я — ням, а вы — ням? А я — два раза ням! Ну оч-ч-чень вкусный овальчик!»

— Ты о чем, Гринев?

— О жизни.

— При чем здесь овальчик?

— Наша душевная реклама.

— Вот телевизор я пока посмотреть не удосужилась.

— Сейчас посмотрим. Досуга теперь — навалом.

Олег пробежал по каналам.

«The Future-in-the-Past Tense образуется при помощи глагола...» — монотонно вещала сухая серьезная дама в очках. Гринев «зацепил» один из спутниковых образовательных каналов.

— The Future-in-the-past, — размеренно повторил Олег вслед за ученой дамой. — Будущее в прошедшем.,.

— Как-то ты это мрачно повторил... Ведь на самом деле и в Австралии, и в Америке никто сложные составные времена в речи не употребляет.

— А в жизни?

— Ив жизни.

— Жизнь гораздо больше всего, что мы хотим в нее вместить. И течет независимо от наших стремлений и планов.

— Кофе сделал тебя мрачным. Может быть, водки?

— Не теперь.

— Что с тобою, Олег?

— Ничего особенного. У меня впереди вечность. Только большинство людей не ведают сроков ее прихода, а я...

— Неужели знаешь?

— Да. От пары часов до пары суток. Это делает жизнь мимолетной, как сорванные ветром шапочки одуванчиков. Вот только одуванчик, как маленькое солнышко, когда угасает, дает жизнь десяткам таких же, как он, и они расцветут через месяц-другой, а я... Так что через час мы расстанемся. Твои сумасшедшие заработки иссякнут, но ты будешь жива.

— А ты? Ведь глупо сидеть вот так! Нужно что-то делать!

— Я убил рынок. Чтобы его поднять. Он поднимется. Но не теперь. Теперь его черед. Рынок убьет меня.

— Рынок не может убивать.

— Зато люди могут. — Гринев усмехнулся горько:

— Я все рассчитал правильно. Но не правильно выбрал время.

— Время не выбирают. Его создают. Настоящее из прошлого, прошлое из будущего...

— Создают?

— Иначе — «прервется связь веков», как сказал упомянутый тобою поэт.

Олег глянул на экран телевизора. Он не помнил, как переключил канал. Шла какая-то документальная передача; на экране были Леонид Ильич Брежнев, Косыгин, еще какие-то люди... А голос диктора вещал бодро и уверенно:

«...В интересах политики разрядки международной напряженности... выполняя решения исторического XXIV съезда КПСС, весь советский народ... В Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС Леодин Ильич Брежнев принял делегацию американских промышленников... с чувством глубокого удовлетворения он подчеркнул, что политика разрядки уже дает реальные, ощутимые результаты и позволит советскому и американскому народам... Представители американских деловых кругов с сочувствием и пониманием отнеслись...»

Олег мотнул головой... снова взглянул на экран... Где он видел того, что стоит чуть позади Брежнева?.. И еще одно лицо — очень знакомое, но его показали совсем мельком...

— Связь времен... связь... связь... — забормотал Олег, прикрыв глаза.

«Время, молодой человек, не выбирают. Его создают».

Ну да, старик. Старик из метро. Старик тогда улыбался, но улыбка его была странной: словно он знал и про людей, и про страну что-то такое, о чем сами они давно забыли и зареклись вспоминать.

«Нас не раздавят. А время... Время, молодой человек, не выбирают. Его создают».

"С отцом вашим я был весьма хорошо знаком. Вы очень похожи на него. — Старик смотрел на него пристальней, внимательней, качал головой:

— Все стоящее в людях проявляют годы. Все пустое и бездарное — тоже".

Олег тогда поморщился — таким неуместным показалось ему это сомнительное стариковское философствование среди мечущейся толпы.

«Вы теперь спешите... — уловил его настроение собеседник, подал простенькую визитку. — Заходите как-нибудь. На чаек».

Олег вспомнил и еще одну мысль... «Вставший на путь воина должен постичь сокрытую от многих связь корней и ветвей фамильного древа. Воин, не постигший этого таинства, не сможет уразуметь сути и смысла священного долга».

Время не выбирают. Его создают.

Олег лихорадочно провел рукой вдоль пиджака, кивнул сам себе, выудил из внутреннего кармана прямоугольник визитки.

Сергей Кириллович Корсаков. Телефон. Адрес. «Заходите как-нибудь. На чаек».

Олег бросил скорый взгляд на часы. Время «Деловых новостей». Переключил на центральный канал. Дикторша вещала долго и витиевато. Обо всем, кроме важного.

Ну же...

— И в заключение нашего выпуска — информация с Московской фондовой биржи.

Нам только что сообщили, что биржа сегодня прекратила свою работу по техническим причинам. Массовые сбои в системах электронных торгов привели к тому, что руководство приняло решение прекратить работу до понедельника. Как сообщил нам официальный представитель МФБ, причиной компьютерных неисправностей послужили недавние перебои в электроснабжении этого района столицы, которые и привели к технологическому сбою всей электронной системы торгов. К понедельнику специалисты смогут устранить все неполадки и работа биржи возобновится в полном объеме.

• Предыдущая
• 74/89
• Следующая