Игра теней - Катериничев Петр Владимирович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/110
• Следующая

Удара он не заметил. Просто осел на песок, словно скошенный излетной винтовочной пулей…

— Луис, прекращай дурить, это не в твоем стиле… — произнес Сэм, не отрывая глаз от девушки. — А ты, красотка, попробуй-ка моего «молодца»…

Неожиданное беспокойство окатило Сэма холодной волной — он вдруг встретил взгляд девушки, темный, спокойный, как глубокое море. Он понял все разом…

— Ах ты…

Удар мыском в пах, потом в голову — парень рухнул на песок.

Хэлен быстро надела трусики, сложила свои вещи в сумку, вернулась к машине, вырвала провода радиостанции…

Разыскала среди хлама подходящую доску, поставила на нее сумку, толкнула по течению. Оглянулась на парней… Оклемаются… А чего делать-то было?..

Вошла в реку, поплыла быстро, кролем.

Рио-Браво-дель-Норте…

Волшебное название…

Луис пришел в себя первым. Повернулся неловко, кривился от боли. Огляделся.

Мэри нигде не было. Посмотрел на реку. Девчонка, полностью одетая, с сумкой через плечо удалялась от берега. Надо же! Эта шлюха уже в Мексике!

Девушка почувствовала взгляд, обернулась, приветливо помахала рукой.

Фернандес покачал головой, восхищенно процедил сквозь зубы:

— Стерва!

Директор Управления сидел какое-то время молча, разглядывая пустой стол.

Поморщился от боли в желудке. Достал из стола таблетку, бросил на язык, запил водой.

Поднял телефонную трубку:

— Пришлите ко мне Краузе.

Через десять минут лысый тщедушный человечек стоял перед столом директора.

— Краузе… Я попрошу вас выполнить одну работу…

— Да, босс?..

— Вы сможете убрать данные из Центрального компьютера?

— Конечно. Но — не бесследно.

— Их можно будет восстановить?

— Естественно. Центральный информационный компьютер защищен и дублируется…

— Тем не менее… Как скоро можно будет получить устраненные данные?..

— Если я заблокирую очищенные файлы своими шифрами, то не раньше, чем через год… Это при целенаправленном «копании»…

— Вы гарантируете этот срок?

— Нет. В таком деле гарантировать трудно.

— Мне нужно знать наверняка.

— Десять месяцев.

— Это точно?

— Абсолютно. Минимальный срок, за который наши спецы смогут раскодировать мои шифры, — около года. Так что — с запасом…

— Вы ручаетесь?

— Да. Если это будут наши спецы. Скажем, русские шифруют свои материалы по-иному; мы их раскодировать пока не можем — не понимаем принцип, по которому они работают. Так что, ежели они заберутся в Компьютер, — у них может получиться быстрее… Но вы же знаете, доступ в Центральный для русских практически исключен.

— Да, — подтвердил директор, при этом как-то криво улыбнувшись. Подал сотруднику листок с наименованиями файлов:

— Здесь все, что нужно убрать.

— Есть.

— Сколько вам понадобится времени?

— Около двух часов.

— Как только справитесь, доложите.

— Есть.

Директор снова сидит неподвижно. Морщится от боли в желудке, глотает еще одну таблетку. Отнестись к этим проблемам философски?.. Как там у Мэрфи?.. «Если какая-то неприятность должна случиться, она случается…» И… «Из всех возможных неприятностей произойдет именно та, ущерб от которой больше…» Нет.

Философски не получится… Слишком велики ставки. Директор поднимает трубку отдельно стоящего телефона:

— Уровень «Фишер» вызывает уровень «Гриффитс».

— Гриффитс слушает Фишера.

— Плохие новости.

— Слушаю.

— Под угрозой рассекречивания операция «Акция» и, возможно, «Янус».

— Что?! — Чувствовалось, что человек на том конце провода переводит дыхание. — Аргументирование, пожалуйста.

— Только что получены данные о возможности серьезной утечки в подразделении адмирала Макбейна…

— Кто?

— Его секретарша, Хэлен Джонсон. Выяснилось, что она на самом деле — Елена Подгорская.

— Подгорская?..

— Да. Дочь покойного Владимира Подгорского, шефа особого отдела ЦК.

— Что планируете предпринять?

— Было бы крайне интересно взять ее в разработку.

— Нет времени. Рассекречивание «Акции» и в особенности «Януса» грозит нам непредсказуемыми последствиями.

— Я это понимаю…

— Где сейчас Хэлен Подгорская?

— На базе разведки ВМС в Техасе. Под домашним арестом.

— Проведите вариант «эскейп».

— Есть. Как скоро?

— Немедленно.

— Есть.

— Кто еще, кроме вас, информирован об этом деле?

— Сотрудник отдела внутренней безопасности нашей «конторы».

— Тот же вариант.

— Есть.

— Материалы?

— Мною отдан приказ об их изъятии из Компьютера и блокировке файлов.

— Исполнять будет сотрудник «фирмы»?

— Нет. Это мой сотрудник.

— Копии?

— Только одна. У меня в сейфе.

— Все материалы запрещаю для копирования.

— Есть.

— Передадите их человеку, назвавшему пароль.

— Есть.

— Спасибо, Фишер. Мы ценим ваш профессионализм и оперативность.

— Благодарю, Гриффитс.

— Действуйте.

— Есть.

Директор положил трубку, вытер платком пот со лба. Вынул из «дипломата» ноутбук, вставил дискету, занесенные в оперативную память. Приказ приказом, а поберечься стоит… В их работе пословица имеет обратный смысл: «Больше знаешь — крепче спишь».

У капитана Лоурела с утра болела голова. Мигрени мучили его с детства; никакие врачи и никакие средства не помогали. Приступы возникали совершенно спонтанно иногда голова просто раскалывалась, так продолжалось несколько дней, а потом все прекращалось так же внезапно, как и начиналось. И еще — капитан Лоурел заметил любопытный факт: головные боли у него начинались перед крупными неприятностями.

Боль словно предупреждала его: необходимо что-то сделать или, наоборот, ничего не делать…

Впервые странная болезнь проявилась, когда Скотту Лоурелу исполнилось двенадцать. Он был командиром скаутов в родном Гринтауне; на выходные один из родителей обещал покатать ребят на самолете.

Голова начала болеть уже в понедельник. К уик-энду Скотти был настолько вымотан, что в любом другом случае остался бы дома. Но желание полетать над городком и даже подержаться за штурвал было сильнее. К тому же Лоурел тренировал волю. Он как раз тогда прочитал про спартанского мальчика, который бежал кросс с занозой в ноге, победил — и только потом стал вытаскивать занозу.

Для себя он решил: нестерпимая головная боль — это его «заноза в ноге», и он должен во что бы то ни стало перебороть ее.

На аэродроме ему стало совсем плохо.

Самолет был маленький, четырехместный. Он брал ребят группами по три человека; возвращались они с летного поля с сияющими глазами…

Скотт записался в последнюю группу. Он надеялся, что сумеет справиться с болью и с подступающей волнами тошнотой. И сидел тихо в тени летного домика, обхватив голову руками и кусая губы.

Особенно его донимал рыжий Бен. Он скакал вокруг орал беспричинно, толкал бедного Скотта и мешал ему сосредоточиться на своей боли, чтобы суметь загнать ее внутрь…

Когда пришло время полета последней группы, боль стала не просто нестерпимой — у Лоурела дико закружилась голова и его вырвало. Пилот его не взял. Рыжий Бен издевался, называл его сопливой девчонкой и напросился лететь вместо Скотта во второй раз — все равно одно место свободно. Его веснушчатое лицо почему-то напомнило Лоурелу мордочку крысы — столько в нем было торжествующего злорадства…

Когда легкий, словно игрушечный самолетик оторвался от земли, Скотти заплакал. И вовсе не от боли — от обиды, что мир так несправедлив!..

Самолет разбился при посадке. Внезапно выпорхнувшие птицы ударили о стекло, аэроплан потерял управление и неловко, боком, врезался в землю. Бензобак взорвался через три минуты после того, как подоспела аэродромная команда и сумела вытащить людей из-под обломков. Пилот повредил позвоночник, двое ребят отделались ушибами… Рыжий Бен, сидевший на месте Скотти, расшибся насмерть.

• Предыдущая
• 37/110
• Следующая