Сказка о силе - Кастанеда Карлос - Страница 85

• Предыдущая
• 85/90
• Следующая

Через что прошел, считаешь, что есть еще какой-то участок, который ты можешь назвать своим собственным, своим разумом. Это мираж. Твой драгоценный разум является только центром сбора, зеркалом, которое отражает все то, что находится вне его. Прошлой ночью, ты был свидетелем не только неописуемого нагваля, но также неописуемого тоналя.

Последний пункт объяснения магов говорит, что разум просто отражает наружный порядок и что разум ничего не знает об этом порядке. Он не может объяснить его так же, как он не может объяснить нагваль. Разум может только свидетельствовать эффекты тоналя, но никогда он не сможет понять его или разобраться в нем. Уже то, что мы думаем и говорим, указывает на какой-то порядок, которому мы следуем, даже не зная, того как мы это делаем, или того, чем является этот порядок.

Тогда я привел идею исследований западного человека в работах над мозгом и над возможностью объяснения того, чем этот порядок является. Он указал, что все эти исследования сводятся к тому чтобы признавать, что что-то происходит.

— Маги делают то же самое своей волей, — сказал он. — они говорят, что через волю они могут быть свидетелями эффектов нагваля. Я могу добавить теперь, что через разум, вне зависимости от того, что мы делаем или как мы это делаем, мы просто свидетельствуем эффекты тоналя. В обоих случаях нет никакой надежды когда-либо понять или объяснить, чему именно мы являемся свидетелями.

Прошлой ночью ты в первый раз взлетел на крыльях своего восприятия. Ты был еще очень боязлив. Ты отправился только в полосу человеческих восприятий. Маг может использовать эти крылья, чтобы коснуться других ощущений.

Например, вороны, койота, сверчка или порядка других миров в этом бесконечном пространстве.

— Ты имеешь в виду другие планеты, дон Хуан? — Конечно, крылья восприятия могут унести нас в удаленнейшие пространства нагваля или в невообразимые миры тоналя.

— А может ли маг, например, отправиться на луну? — Конечно, может, — ответил он. Но он не сможет оттуда принести мешок камней. Мы посмеялись и пошутили об этом, но его заявление было сделано с совершенной серьезностью.

— Мы прибыли к последней части объяснения магов, — сказал он. — прошлой ночью мы с Хенаро показали тебе две последние точки, которые образуют целостность человека — нагваль и тональ. Я однажды говорил тебе, что эти точки находятся вне нас и в то же время, это не так. Это парадокс светящегося существа. Тональ каждого из нас является просто отражением того неописуемого и неизвестного, что наполнено порядком. Нагваль каждого из нас является только отражением той неописуемой пустоты, которая содержит все.

Теперь ты должен посидеть на месте расположения Хенаро до сумерек. К тому времени ты поместишь объяснение магов на место. Так как ты сидишь сейчас здесь, ты не имеешь ничего, за исключением силы своей жизни, которая связывает клубок ощущений.

Он поднялся. — Задача завтрашнего дня состоит в том, чтобы броситься в неизвестное самому, в то время как мы с Хенаро будем следить за тобой не вмешиваясь, — сказал он. — сядь здесь и выключи свой внутренний диалог. Ты можешь собрать силу, необходимую для того, чтобы развернуть крылья своего восприятия и полететь в эту бесконечность.

Дон Хуан разбудил меня на самом рассвете. Он вручил мне переносную флягу с водой и сумку с сухим мясом. Пару миль мы шли в молчании до того места, где я оставил свою машину двумя днями раньше.

— Это путешествие — наше последнее путешествие вместе, — сказал он спокойным голосом, когда мы прибыли к моей машине. Я ощутил сильный толчок в моем животе. Я знал, что он имеет в виду.

Он прислонился к переднему бамперу, пока я открывал дверцу, и смотрел на меня с таким чувством, какого я никогда раньше в нем не замечал. Мы сели в машину, но прежде чем я завел мотор, он сделал несколько неясных замечаний, которые я тоже понял в совершенстве. Он сказал, что у нас есть несколько минут, чтобы посидеть в машине и коснуться некоторых чувств очень личного характера.

Я сидел спокойно, но на душе у меня было беспокойство. Я хотел что-то сказать ему, что-то такое, что существенно успокоило бы меня. Я напрасно искал подходящих слов, той формулы, которая, как я знал, выразила бы то, что я «знал» и без слов. Дон Хуан заговорил о маленьком мальчике, которого я когда-то знал, и о том, как мои чувства к нему неизменны с годами и расстоянием. Дон Хуан сказал, что он уверен, что всегда, когда я думаю об этом мальчике, моя душа радостно подпрыгивает, и я без следа эгоизма или мелочности желаю ему всего лучшего.

Он напомнил мне о той истории, которую я ему когда-то рассказал о маленьком мальчике. Историю, которая ему понравилась и в которой он находил глубокое значение. Во время одной из наших прогулок в горах вблизи Лос-Анжелеса маленький мальчик устал идти и я вынужден был посадить его к себе на плечи. Волна бесконечного счастья охватила нас тогда, и мальчик выкрикивал свои благодарности солнцу и горам.

— Это был его способ прощания с тобой, — сказал дон Хуан. Я почувствовал боль от того, что у меня перехватило горло.

— Есть много способов прощания, — сказал он. — наилучший способ, пожалуй, это удержать конкретное воспоминание радости. Например, если ты живешь, как воин, то тепло, которое ты ощущал, когда маленький мальчик ехал на твоих плечах, будет свежим и неизменным все время, пока ты живешь. Это способ прощания воина.

Я поспешно включил мотор и поехал быстрее, чем обычно, по каменистой почве до тех пор, пока мы не попали на грунтовую дорогу.

Мы проехали небольшое расстояние, а затем прошли остальной путь пешком. Примерно через час мы прибыли к роще деревьев. Дон Хенаро, Паблито и Нестор были там, ожидая нас. Я поздоровался с ними. Все они, казалось, были счастливы и полны энергии. Когда я посмотрел на них и на дона Хуана, меня охватило чувство глубокой привязанности ко всем ним. Дон Хенаро обнял меня и похлопал меня ласково по спине. Он сказал Нестору и Паблито, что я прекрасно выполнил прыжки на дно ущелья. Держа руку все еще на моем плече, он обратился к ним громким голосом:

• Предыдущая
• 85/90
• Следующая