Змей - Касслер Клайв - Страница 11

• Предыдущая
• 11/81
• Следующая

Вдруг до ее сознания донесся чей-то голос:

— Прогулка на верблюде, мисс?

Нина часто заморгала. Пирамида оказалась на месте, темнокожие рабы исчезли, а перед ней стоял улыбающийся погонщик верблюда.

— Хотите покататься, мисс? Недорого.

— Спасибо. Не сегодня.

Вернувшись в отель, Кирофф быстро зарисовала и недостроенную пирамиду, и лебедку. Позднее она показала рисунок знакомому инженеру. Тот с удивлением рассматривал набросок, бормоча, что это потрясающе и гениально. В конце концов инженер спросил, не может ли он похитить идею для проекта одного современного крана.

После того случая в Гизе с Ниной было еще несколько подобных историй, причем она не могла управлять видениями по своей воле. Если бы ей доводилось слышать и видеть прошлое каждый раз, когда в руки попадал предмет искусства, Кирофф уже оказалась бы в сумасшедшем доме. Иногда Нину притягивало как магнитом к каким-то местам и явлениям. Однажды ей довелось побывать в уменьшенной копии Колизея на одном из курортов под Римом. Сцены боя, боль, ужас, песок, залитый кровью, стоны умирающих предстали перед девушкой настолько живо, что ее затошнило. На миг ей показалось — она сходит с ума. После этого Нина не спала несколько ночей. Может быть, поэтому она не любила римлян.

Конечно, сейчас перед ней не римский амфитеатр. Повторяя это себе, Нина доплыла до края пристани, положила руку на камень и закрыла глаза. Перед ее глазами возникла ясная картина: грузчики тащат амфоры с вином и маслом, доносится хлопанье парусов о деревянные мачты. Но все это — только воображение. Кирофф с облегчением вздохнула.

Она сделала еще несколько снимков. Жаль, что не удалось обнаружить затонувший корабль, зато вот якорь.

Нина уже собиралась уплывать, как вдруг ее внимание привлекло какое-то тусклое мерцание на дне. Она принялась быстро разгребать песок и наткнулась на кусок камня, который явно был частью чего-то большого. Заинтересовавшись, она продолжила расчищать песок. Теперь открылся большой нос — часть каменного лица длиною восемь футов от подбородка до макушки. Нос был широкий и приплюснутый, а губы полные.

На голове не то шапка, не то шлем. Выражение лица сердитое.

Нина положила руку на холодный камень.

Губы будто бы дрогнули, собираясь заговорить.

Прикоснись ко мне. Мне нужно многое рассказать.

Нина отшатнулась и потрясенно взглянула на каменное лицо. Черты не изменились.

Прикоснись ко мне.

Нина явно слышала голос. Теперь тише.

«Стоп, девочка. Ты слишком долго была под водой».

Сердце колотилось о грудную клетку. Пора возвращаться в реальный мир.

Смуглый коренастый человек бросился навстречу Нине, завидев, что она приближается к зонтикам.

— Разрешите помочь вам с сумкой, доктор Кирофф, — с сильным испанским акцентом предложил Рауль Гонсалес.

— Все в порядке, — ответила Нина.

Она привыкла сама управляться с цветастой сумкой, а кроме того, просто предпочитала не допускать чужих к своему снаряжению.

— Мне нетрудно, — галантно продолжал испанец, улыбаясь во весь рот.

Кирофф слишком устала, чтобы вступать в пререкания и, не желая оскорбить чувства встречающего, отдала тяжелую ношу. Гонсалес подхватил увесистый баул, как пуховую подушку.

— Похоже, день прошел удачно, — заметил Гонсалес.

Нина утерла пот с лица, отпила из бутылки воды, приглядываясь к собеседнику. Работая в такой области, где любая мелочь может оказаться ценнейшей находкой, приучаешься замечать все. Она не могла точно определить, что собой представляет Гонсалес. Правда, кое-что ее настораживало. Нина обратила внимание, что в те минуты, когда сам Рауль считает, будто его никто не видит, улыбка напрочь исчезает с его лица, а взгляд становится холодным и неподвижным. Нина была очень привлекательной женщиной и не раз ловила на себе мужские взгляды. В такой ситуации мужчины напоминают львов, охотящихся на газелей. Складывалось впечатление, что Гонсалес всегда охотится. Он частенько оказывался за спиной у Нины. И не только у нее. Похоже, Рауль любил подкрадываться ко всем членам экспедиции.

Будучи в приподнятом настроении из-за многочисленных находок, Нина слегка утратила бдительность.

— Да, день удачный, — просто ответила она. — Очень удачный. Очень.

— Я и не ожидал другого от такого заслуженного ученого. С нетерпением жду рассказа обо всем.

Рауль донес сумку до палатки Нины, поставил у входа и стал прогуливаться по лагерю, будто председатель какой-нибудь инспекционной комиссии.

О себе Гонсалес рассказывал, что рано «ушел на покой», заработав состояние на операциях с недвижимостью в южной Калифорнии. А теперь он занимался археологией ради собственного удовольствия. Выглядел Рауль лет на сорок пять — пятьдесят, ростом был пониже Нины на несколько дюймов, а его мощному торсу мог бы позавидовать и молотобоец. В эту экспедицию Гонсалес попал через организацию «Тайм квест», занимающуюся предоставлением платежеспособным клиентам возможности поучаствовать в раскопках. Любой за пару тысяч долларов получал шанс долго копаться в земле и пыли. Солнечные ожоги третьей степени прилагаются бесплатно.

Считая Нину и профессора Нокса, в экспедиционной партии состояло десять человек. Гонсалес, мистер и миссис Боннел — пожилая американская пара из Айовы, также попавшая в экспедицию за деньги. К великому сожалению Нины, был здесь и невыносимый доктор Физель из Департамента по древностям Марокко. Он, говорят, приходился кузеном королю. Еше в состав отряда вошли молодой помощник Физеля Касим, повар и два водителя-бербера.

Все члены экспедиции собрались в Тарфайе, городе-порте, известном также нефтяными скважинами. Марокканское правительство предоставило членам экспедиции транспорт и организовало доставку техники и оборудования.

Даже сейчас большая часть страны безлюдна и почти необитаема, если забыть о маленьких берберских поселениях. Обширные территории Марокко вообще не осваивались до тех пор, пока «Мобил» и другие компании не начали разработку месторождений нефти.

С начала археологических работ в профессоре Ноксе произошла разительная перемена. Теперь в нем невозможно было узнать строгого, академичного наставника: шорты и майка цвета хаки промокли от пота, нос покраснел и начинал шелушиться. А вообще профессор копался в земле с большим удовольствием, как ребенок в песочнице. В пробковом шлеме и мешковатой одежде он походил на персонаж со страниц журнала «Нэшнл джиографик».

— Что за день, — вздохнул Нокс, сдвигая шлем на затылок. — Я почти уверен: придется прорыть еще не менее двадцати футов, прежде чем наткнемся на что-либо поистине ценное. И если вы считаете, что работа со мной — сизифов труд, можете присоединиться к этому напыщенному ослу Физелю, — продолжал ворчать профессор. — А вы кажетесь довольной собой. Как это может быть? Я все вижу по глазам. Поскорее рассказывайте, Нина, иначе отправлю вас на дополнительную работу.

Профессор назвал коллегу по имени, и это напомнило студенческие годы, когда наставник нещадно отпускал колкие замечания. Теперь Кирофф получила шанс отыграться за все шпильки.

— Не хотите ли сперва принять душ, освежиться? — любезно поинтересовалась она.

— Нет, не хочу. Умоляю, юная леди, не будьте жестокой. Вам это не к лицу.

— У меня был хороший учитель, — с улыбкой парировала Нина. — Не отчаивайтесь, профессор. Пока вы принесете стул, я налью чаю со льдом.

Уже через пару минут Нокс сидел, чуть наклонив голову, и внимательно слушал свою ученицу. Она подробно описала все, как исследовала лагуну, опустив только историю с каменной головой. Тяжело обсуждать такое. Может быть, потом...

Нокс слушал заинтересованно, не перебивая. Он только однажды вставил реплику, когда Нина замолчала на секунду, чтобы перевести дух:

— Я так и знал. Так и знал. Дальше, дальше.

— Вот и весь рассказ, — проговорила Кирофф через несколько минут.

• Предыдущая
• 11/81
• Следующая