Брак и мораль - Рассел Бертран Артур Уильям - Страница 13

Там, где ревность и половое истощение становятся союзниками, как это часто бывает, влияние антисексуального момента особенно велико. Мне кажется, именно это было главной причиной усиления аскетизма в обществе, где царила половая распущенность.

Однако такое историческое явление, как целибат, имеет другое происхождение. Жрецы и жрицы, посвятившие свою жизнь служению божествам, рассматривались как те, кто вступил в брачные отношения с этими божествами и, следовательно, обязан воздерживаться от половых сношений со смертными людьми. Естественно, что их считали святыми, и именно отсюда идет связь между святостью и целомудрием. Ведь еще и в наши дни в католической церкви монахинь называют Христовыми невестами. Безусловно, именно поэтому для них считается позором половая связь с кем-либо из простых смертных.

У меня есть подозрение, что были и другие причины, хотя и более скрытые, чем те, что были нами рассмотрены, которые усиливали влияние аскетизма в античной цивилизации в ее последние дни. Бывают времена, когда жизнь улыбается нам, мужчины обладают силой и потенцией, когда наше банальное существование полно радости и приносит нам чувство совершенного удовлетворения. Но бывает и по-другому: когда мужчины чувствуют себя усталыми, когда все радости мира не приносят удовлетворения и когда люди ищут утешение в поисках духовности и путей к будущей жизни, чтобы возместить чувство пустоты при взгляде на этот подлунный мир. Сравните «Песнь песней» с «Экклизиастом»: в первой древний мир еще в расцвете сил, во втором он уже идет к своему краху. Я не берусь судить, в чем причины этого различия. Быть может, это какая-то очень простая и даже физиологическая причина вроде той, что сидячая городская жизнь пришла на смену активной жизни на свежем воздухе; возможно, что стоики были замкнутыми и угрюмыми людьми и что автору «Экклезиаста» пришла в голову мысль «все есть суета сует» потому, что он не занимался физическими упражнениями.

Как бы там ни было, несомненно, что подобные настроения легко могли побудить людей к проклятию половых отношений. Вероятно, все те причины, о которых мы уже говорили, и множество других вызвали у людей, живших в последние века античности, чувство усталости и прострации, и аскетизм – всего лишь одна из характерных черт этого общего настроения. К несчастью, именно в этот мрачный период упадка были сформулированы принципы христианской этики. Мужественным людям более позднего времени потребовалось приложить много усилий, чтобы преодолеть тот взгляд на жизнь, который принадлежал больным, уставшим от жизни и разочаровавшимся в ней людям, утратившим всякий смысл своего биологического существования и необходимость продолжения жизни. Но этот вопрос уже относится к предмету обсуждения, который вы найдете в следующей главе.

«Корни брака, – пишет Вестермарк[24], – надо искать в семье, а не считать семью следствием брака». В дохристианскую эпоху такой вывод выглядел бы тривиально, но с появлением христианства он стал суждением, важность которого необходимо подчеркивать. Дело в том, что у христианства, в особенно сти у св. Павла, была совершенно другая точка зрения на брак: брак необходим не для того, чтобы рождались дети, а для того, чтобы исключить грех прелюбодеяния.

Точка зрения св. Павла на брак сформулирована предельно ясно в «Первом послании к Коринфянам», которые составляли христианскую общину. В этой общине появился любопытный обычай жить со своей мачехой, и апостол Павел считал своим долгом предостеречь членов общины. Его точка зрения сводится к следующему[25]:

Из этого можно сделать вывод, что св. Павел совершенно не упоминает о детях: биологическая суть брака была для него совершенно невозможной вещью. И это вполне естественно, поскольку он считал, что грядет Второе Пришествие и этот мир скоро придет к своему концу: тогда люди будут разделены на овец и козлищ, и единственное, что важно, это оказаться среди первых, а не среди вторых. Св. Павел утверждал, что половые сношения даже в браке являются препятствием, мешающим достичь спасения[26]. Тем не менее состоящие в браке будут спасены; но поскольку прелюбодеяние есть смертный грех, то прелюбодеи будут непременно среди козлищ. Помню, я спросил у доктора совета, как бросить курить, и он сказал, что мне надо положить в рот кисленький леденец и сосать его всякий раз, как придет желание закурить. Именно в таком духе рекомендует апостол Павел брак как средство против греха прелюбодеяния.

Он не предполагает, что брак может доставлять удовольствие так же, как и прелюбодеяние; он просто думает, что в браке его слабым братьям будет легче не поддаться искушению совершить грех. Ему не приходит в голову, что брак очень хорошая вещь, а жена может быть прекрасной и желанной подругой, – в центре всех его мыслей прелюбодеяние, и вся этика отношений между полами строится с учетом этого греха. Здесь есть нечто похожее на то, как если бы кто-нибудь утверждал, будто хлеб выпекают только для того, чтобы помешать людям воровать пирожные.

Апостол Павел не снизошел до того, чтобы объяснить нам, почему он считает прелюбодеяние грехом. Остается только предположить, что он, отбросив закон Моисея и, следовательно, имея теперь возможность есть свинину, желает показать, что он так же строго следует нормам морали, как и ортодоксальный еврей. Вероятно, за те долгие века, когда свинина была для евреев запретным блюдом, она стала казаться им столь же желанной, что и прелюбодеяние, и именно это побудило апостола Павла ввести элементы аскетизма в свое учение.

Вынесение проклятия всем внебрачным связям было нововведением христианской религии. Ветхий Завет, как и большинство сводов законов древних цивилизаций, действительно запрещает внебрачные связи, но имеет в виду половые сношения с замужней женщиной. Это очевидно всякому, кто внимательно прочтет Ветхий Завет. Когда Авраам со своей женой Сарой приходит в Египет, он утверждает, что Сара его сестра, и фараон, веря этому, берет ее в свой гарем; когда же он узнает, что она жена Авраама, фараон возмущен тем, что Авраам скрыл от него правду, – ведь из-за этого он непреднамеренно совершил грех. Именно таков был кодекс древнего общества. Согласно ему женщина, имеющая половую связь вне брака, предавалась проклятию, но это не распространялось на мужчин, за исключением того случая, когда у мужчины была связь с замужней женщиной, – ведь в этом случае мужчина был виновен в нарушении прав собственности.

С точки зрения христианской этики все внебрачные половые связи безнравственны, и эта точка зрения, как мы видим из послания апостола Павла, основана на убеждении, что всякая половая связь – в браке или вне брака – достойна сожаления. Но подобная точка зрения противоречит биологическим законам и может рассматриваться всеми здоровыми людьми как ужасное заблуждение. То, что она стала одним из принципов христианской этики, сделало христианство в течение всей его многовековой истории силой, толкающей людей к психическим заболеваниям и нездоровому образу жизни.