Народ, или Когда-то мы были дельфинами. - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 34

— Нет. Просто хочу понять. И ни у какого другого острова нет белокаменных якорей богов, верно?

— Да! — закричал Атаба. — А ты хочешь меня сбить, чтобы я сказал что-нибудь неправильно!

Он подозрительно огляделся, словно ересь могла прятаться в кустах.

— И как, получилось?

— Нет, демонский мальчишка! То, что я тебе сказал, — истинная правда!

Мау перестал долбить, но молотка из рук не выпустил.

— Я нашёл ещё один якорь богов. Это не якорь Воды. А это значит, старик, что я нашёл тебе нового бога… и, кажется, он — брючник.

В конце концов они подплыли туда на большом каноэ.

Мило, Мау и Пилу ныряли по очереди с молотком и стальным зубилом из сундука с «Милой Джуди». Они молотили по кораллу, крепко зажавшему белый куб.

Мау как раз цеплялся за каноэ, переводя дух, когда с другого борта вынырнул Пилу.

— Не знаю, хорошо это или плохо, — сказал он, боязливо оглядываясь на Атабу, который сгорбился на корме, — но там внизу, за первым камнем, ещё один.

— Ты уверен?

— Посмотри сам. И вообще сейчас твоя очередь. Только осторожно — отлив уже очень сильно тянет.

И правда. На пути вниз Мау пришлось бороться с течением. Пока он спускался, Мило уронил на дно молоток с зубилом и поплыл вверх, разминувшись с Мау. Казалось, они трудятся под водой уже несколько часов. Под водой было очень трудно бить молотком: казалось, он утратил свою силу.

Вот камень, за которым нырял Мау сначала. Камень освободили от коралла, но там, где коралл отбили, теперь виднелся угол другого куба, из белого камня, который ни с чем не перепутаешь. Что это значит? Неужели ещё какие-то боги? «Нам и с этими хлопот полон рот, — подумал он, — новые ни к чему».

Он провёл пальцами по барельефу, высеченному на первом из только что найденных камней. Изображённая вещь напоминала инструмент из сундука брючников — Мау держал этот инструмент в руке и гадал, для чего он, пока Пилу не объяснил. Но в здешних местах не было никаких брючников, даже когда дедушка Мау был ребёнком. Мау точно знал. А коралл был древний. И вообще, один из этих кубов врос прямо в скалу, словно жемчужина в устрицу. Мау никогда не нашёл бы его, если бы волна не разбила риф.

Наверху раздался всплеск. Протянулась рука и схватила молоток. Перед глазами Мау возникло яростное лицо Атабы, и старик обрушил молоток на камень. Кверху побежали пузыри — жрец что-то яростно кричал. Мау попытался выхватить молоток и получил на удивление сильный удар ногой в грудь. Ничего не поделаешь, придётся всплывать с тем воздухом, какой у него ещё оставался.

— Что случилось? — спросил Пилу.

Мау висел на борту каноэ и задыхался. Старый дурак! Зачем он это сделал?

— Что с тобой? Что он делает? Решил наконец помочь? — спросил Пилу с бодростью человека, ещё не знающего, что происходит.

Мау покачал головой и опять нырнул.

Старик всё так же бешено колотил по камням. Мау решил, что не стоит рисковать и напрашиваться на ещё один пинок. Достаточно подождать. Атабе, как любому другому человеку, нужно дышать, а сколько воздуха может вместить эта тощая грудь?

Неожиданно много.

Атаба со всей силы колотил по камням, как будто рассчитывал пробыть тут весь день… а потом появилось облако пузырьков — у старика окончательно вышел весь воздух. У Мау мурашки побежали по коже. Безумие какое-то. Что опасного может быть в куске камня? Почему этот старый дурак готов испустить дух, лишь бы его разбить?

Мау пробился вниз через усиливающийся отлив, схватил тело и потащил обратно на поверхность. Он почти швырнул Атабу в руки братьев. Каноэ закачалось.

— Вылейте из него воду! — крикнул Мау. — Я не хочу, чтобы он умер! Тогда мне не на кого будет орать!

Мило уже перевернул Атабу головой вниз и хлопал его по спине. Вылилось много воды, а затем начался кашель. Старик продолжал кашлять, и Милу опустил его на палубу.

— Он пытался разбить новые камни, — сказал Мау.

— Но они выглядят как якоря богов, — сказал Мило.

— Да, — сказал Мау.

Они действительно так выглядели. Что бы он ни думал про богов и их якоря, эти камни выглядели как якоря богов.

Мило указал на стонущего Атабу.

— А он — жрец, — сказал он. Мило уважал факты. — И он пытался разбить камни?

— Да, — ответил Мау.

В этом не было сомнения. Жрец пытался разбить камни богов.

Мило посмотрел на него.

— Я не знаю, что думать, — сказал он.

— На одном из этих камней, там, внизу, изображён циркуль-измеритель, — бодро сказал Пилу. — Им брючники измеряют расстояния на своих картах.-

— Это ничего не значит, — произнёс Мило. — Боги старше брючников и могут изображать на камнях что им угодно… Эй!

Атаба снова нырнул через борт. Ноги мелькнули и исчезли в воде.

— Это он камень с измерителем хотел разбить! — зарычал Мау и тоже нырнул.

Теперь вода с силой неслась через пролом. Она перехватила Мау на пути к тощей фигуре и решила с ним поиграть, швырнуть его на острые зубья коралла.

Жреца она уже поймала. Он боролся, пробиваясь к каменным кубам, но отлив, который мчался уже в полную силу, схватил его, треснул о коралл и отбросил. Тонкая струйка крови расцвела в воде, потянулась за телом.

Никогда нельзя бороться с приливом! Он всегда сильнее! Неужели старый дурак этого не знает?

Мау поплыл за стариком, изгибаясь всем телом, как рыба, всеми силами стараясь держаться подальше от краёв пролома. Впереди Атаба пытался всплыть, уцепиться за что-нибудь, но его смыло в белую пену.

Мау вынырнул набрать воздуху и снова нырнул…

«Мау, в воде кровь, — сказал Локаха, плывя рядом. — А за рифом живут акулы. Что теперь, маленький краб-отшельник?»

«Да не будет!» — подумал Мау и попытался двигаться быстрее.

«Он зовёт тебя «демонский мальчишка». Он тебе улыбается, а за глаза распускает слухи о твоём безумии. Что он тебе?»

Мау постарался не думать. Углом глаза он видел серую тень — она легко плыла вровень с ним.

«Маленький краб-отшельник. Здесь ты не найдёшь себе раковину. Ты направляешься в открытое море».

Есть вещи, которые бывают, и те, которые не бывают, подумал Мау и почувствовал, что под ним открылась глубина. Сквозь волны над головой ярко светило солнце, но внизу всё было зелёное, и эта зелень постепенно переходила в чёрный цвет. Вон Атаба. Он висит в солнечных лучах и не двигается. Кровь кольцами расходится в воде вокруг него, как дым от медленно горящего костра.

Тень закрыла солнце — над головой мелькнул серый силуэт.

Это было каноэ. Мау схватил тело жреца. Появился Пилу в облаке пузырей. Он на что-то лихорадочно указывал.

Мау повернулся туда и увидел акулу. Она уже нарезала круги. Акула была маленькая, но когда в воде кровь, любая акула слишком велика. А эта, казалось, заполнила собой весь мир Мау.

Он сунул Пилу тело старика, не сводя глаз с акулы. Она проплыла мимо — он взглянул в её безумный закатившийся глаз. Мау начал слегка бултыхаться, чтобы акула не отвлекалась от него, и не останавливался, пока над головой не закачалась лодка — это Атабу втащили туда во второй раз.

Он видел: акула бросится на него после второго круга. И…

…и вдруг ему стало всё равно. Вот мир, весь мир, молчаливый шар мягкого голубого света, и акула, и Мау — без ножа. Маленький шарик пространства без времени.

Мау медленно поплыл по направлению к рыбе. Кажется, её это обеспокоило.

Мысли приходили медленно и спокойно, без страха. Пилу и Атаба уже не в воде, и это главное.

Старик Науи сказал: «Если на тебя нападает акула, ты уже мёртв, а когда ты мёртв, любой способ стоит того, чтобы его попробовать».

Мау тихо поднялся на поверхность и глотнул воздуха. Когда он снова опустился в глубину, акула повернула и стала приближаться, разрезая воду.

Стой… Мау медленно работал ногами, акула приближалась, серая, как Локаха. У него только один шанс. В любой момент явятся другие акулы, но на залитой светом арене секунды проходили медленно.