Меня не купишь - Касарьего Мартин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/37
• Следующая

— Где кассета? — спросил Гарсиа.

— Успокойся, — откликнулся я, — она в мусорном баке, там же, где бы следовало быть и всем вам.

— Не стоит так говорить, Макс, — сказал Гарсиа с видимым облегчением. — Я позволяю тебе многое, но не все, не забывай об этом.

— Кто-нибудь хочет? — Никто не пикнул. — Ну и прекрасно. По крайней мере, не придется объяснять принцип действия этого сложного механизма.

Я выжимал апельсины, их густой сладкий сок стекал в стакан, а тем временем мои мозги напряженно соображали, как они сумели найти нас. Предположить, что наше убежище выдали Эльза или Роза, казалось абсурдом. Я решил, что они застукали Эльзу. Мне сразу не понравились ее бесконечные появления и исчезновения. Но в конце концов, разве она виновата, что привлекает внимание больше, чем улыбка на лице уличного полицейского?

— Ты не так уж сильно хромаешь, крестник. Я действительно рад! Как будто просто растяжение подвязки.

— Это называется растяжение связки, Фредо, то есть, извини, крестный.

— Так я и говорю! Растяжение подвязки — правда, забавно? Я думаю, это пошло от того, что человек бежит сломя голову, испугавшись каких-нибудь бритоголовых, шнурки развязываются, он падает — и вот тебе и растяжение подвязки! Мне нравится изучать язык, наблюдать за его эволюцией. Если бы в сутках было сорок восемь часов, — Гарсиа устремил мечтательный взгляд на обшарпанные стены, — я бы посвятил один из них изучению грамматики и латыни, их влияния на слова, но невозможно успеть в жизни все… Клянусь, крестник, я ужасно завидовал, глядя, как ты держался в этих домищах в Пуэрта-дель-Йерро и в Моралехе или на какой-нибудь свадьбе в Херонимосе. Ты единственный ничем не отличался от остальных гостей. Помнишь разряженную девицу, которая приняла меня за шофера, а я потом трахнул ее в туалете, вот такую расфранченную? Она еще обозвала меня разряженным попугаем. Попугай, попугай, а что ты хочешь? Я сам себя сделал. Мой отец был портным, обшивал приличных людей, а мать мыла полы в сортире на Северном вокзале, царство небесное им обоим. — Гарсиа перекрестился. — А у тебя мать — настоящая дама, сразу было видно — высший класс, в ней было больше достоинства, чем во всем Университете Комплутенсе [16]. А твой отец! Истинный кавалер, какие были только в старину. А вот поди ж ты! У тебя-то все и пошло кувырком… Мои бедные родители звали меня храбрым портняжкой, я был главным забиякой во всех драках. А Тоби (Гарсиа опять торопливо перекрестился) называли портняжным ящиком, потому что у него всегда карманы раздувались от всякой всячины, ну помнишь, его еще звали как-то похоже на музыкальный инструмент, ну такой, вроде немой, вечно бегал за дурачками. Как же его звали… А как твои старики, Макс? Что с ними стало?

— Они эмигрировали.

— И правильно сделали, черт меня побери! Испания теперь совсем не та, с этим Общим рынком, опустыниванием, все норовят плеснуть уксуса в наше молоко, все едут сюда: негры, колумбийцы, китайцы, итальянцы. Спорим, что мы в конце концов начнем лопать спагетти на завтрак? Ну ладно, о чем это мы? Я говорил, что ты создаешь мне проблемы, лезешь куда не следует. Мы иметь проблем, как говорил Англичанин. — Гарсиа старательно передразнивал английский акцент. — Помнишь Англичанина? Одно дело — иметь широкие рукава, в которых вечно что-то пропадает, а другое — когда из тебя делают деревенскую дурочку. У меня пропали три килограмма чистого кокаина. — Он опять заговорил своим обычным голосом.

— Тот, кто это сделал, уже получил по заслугам, — встрял Однорукий, бросив на меня угрожающий взгляд.

— Заткнись, обрубок, — оборвал его Гарсиа, не пытаясь скрыть раздражение. — Здесь говорю только я.

— Я знаю, что Годофредо мертв, я же тебе сказал, что видел твой ролик. Кстати, его звали Годо, а не Фредо.

— Что ты хочешь этим сказать? — забеспокоился Гарсиа. — Выражайся яснее, а то временами ты слишком мутишь, крестник.

— Я говорю, что если от имени Фредо отдает фильмами про гангстеров, то скорей оно подходит тебе, чем ему.

— Не злоупотребляй моим терпением, Максимо Ломас. Не злоупотребляй моим хорошим отношением.

Стакан с соком был почти полон. Я протянул его Розе. Ее словно парализовало.

— Спасибо, — прошептала она и взяла стакан. Она едва могла говорить. Я подумал, что у нее пересохло горло.

Я принялся выжимать сок для себя. Это заняло почти столько же времени, сколько длились философские разглагольствования моего бывшего шефа.

— Этот парень был по уши в дерьме, — заявил Альфредо Гарсиа. — Годо или Фредо — это все глупости, чистая случайность. Он подворовывал, торговал то там, то тут, жульничал, вечно путался во всяких делишках, да и вообще смахивал на футбольного шулера-агента. Он грабил машины, воровал магнитолы и кассетники, угонял автомобили… Макс, этот мальчик сам лез на рожон. Я не могу сказать, что на все двести процентов уверен, что это он упер кокаин, но это неважно. Он — сорняк, дурная трава, он задолжал черномазым из Лавапьеса сто пятьдесят монет, вроде пустяк, но для черных угольков это деньги, черт побери, у черномазых сучья жизнь. С другой стороны, этот Хулио Сесар, которому ты накостылял, — полное барахло, ничтожество, может, его вышлют завтра — и никто не заметит, и шут с ним, но все-таки воровать кокаин — свинство… Каналья!

— Что значит «каналья»? — спросил Однорукий.

— Было бы о чем говорить, — продолжал Гарсиа, ухом не поведя на вопрос Однорукого, — ноя должен был начать с кого-то. А этот сопляк палец о палец не ударил, не почесался даже, сразу решил отхватить костюмчик на вырост. А он ему велик! Все нужно делать постепенно, начинать снизу и подниматься потихоньку.

— Так, как этот? — Я ткнул пальцем в сторону Однорукого, шарившего в моем холодильнике. Вряд ли ему удастся найти что-то стоящее. — До чего он дослужился? Он кто — капрал или твоя правая рука?

Однорукий достал из холодильника яйцо. Весьма недружелюбно взглянул на меня и раздавил его, сжав указательным и большим пальцами с двух концов. Чтобы раздавить таким образом куриное яйцо, нужна звериная сила и такая же злость. Бросил его в мойку и вытер тряпкой руку. Бедный Однорукий, мне было жаль его. Если он вздумает прощаться с холостяцкой жизнью и устроит мальчишник, ему придется не только заказывать зал и угощение в ресторане, но и нанять за большие деньги «друзей» на один вечер.

— Долг так и не уплачен, — продолжал Гарсиа — Годо мертв, а от жмурика пользы никакой, он долги не возвращает. Короче, — вдруг вскинулся он, будто неожиданно принял решение, — с твоего разрешения, крестник, я забираю Розу. Она была его невестой или подружкой, как говорят молодые. Глядишь, объявится и истинный виновник. А нет — так она расплатится со мной.

— Послушай, Гарсиа, это расточительно — бросать свиньям маргаритки. Или розы. В общем, метать бисер…

— Тогда ты, Макс… Понимаешь, о чем я толкую?

— Нет. — Я сделал дурацкое лицо. — О чем ты?

— Сделай что-нибудь, мать твою так!

Когда Гарсиа вдруг выходил из себя, его лицо багровело, а яремная вена вздувалась так, что казалось, вот-вот лопнет. При этом он мог мгновенно успокоиться и обрести свой обычный вид.

— Укради, убей, изнасилуй, сбей старушку, да хоть муху прихлопни! На худой конец, разбей тарелку, или отними конфету у малыша, или проткни мяч, ну как в этом фильме, как его, Хичхока [17]… ну, который мастер держать в напряжении… Займись делом! Вливайся в мою команду, через пару недель ты будешь вторым на корабле! Эти недоумки тебе в подметки не годятся, У нас был классный тандем… Для начала мы купим тебе костюм в полоску. Я знаю, ты не будешь вмешивать в это дело полицию. Ты тоже из тех, кто предпочитает стирать грязное белье дома, ты — сторонник классического стиля, как и я, таких уже мало, крестник, у людей остается все меньше принципов. Давай без обид! Сделай что-нибудь, чтобы Эльза посмотрела на тебя другими глазами. Она считает тебя неудачником. Она подсчитала: если двигаться такими темпами, как теперь, тебе понадобится 127 лет, чтобы обзавестись домом вроде моего, и то если экономить, как последняя шлюха. Посмотри на меня: разве мне дашь 127 лет? У меня четыре дома, в каждом спутниковое телевидение, пятнадцать ванных комнат, пять автомобилей, самый плохой — шестнадцатицилиндровый, коллекция картин больших художников, некоторых из них даже показывают по телевизору, шесть абонементов в Лас Вентас [18] до 2010 года, я купил бы и больше, но их не было в продаже, три набора столового серебра, целые коллекции компас-дисков, многие так и нераспакованные, новенькие… Взгляни на эту зажигалку!

• Предыдущая
• 22/37
• Следующая