Падение Иерусалима - Картун Дерек - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

Наблюдатель из контрразведки за это время получил строжайшую инструкцию — во что бы то ни стало сфотографировать подозрительного гостя. Но все, что ему удалось, — это ничего не значащий снимок черного «фиата» с номером, который был известен давным-давно. А машина, срочно выехавшая с улицы Соссэ, застряла в утренней толчее и появилась на улице Ламуре, когда Ханифа и след простыл.

Злосчастный наблюдатель счел за лучшее доложить обо всем не Альфреду Бауму, как того требовала инструкция, а его заместителю Алламбо, рассчитывая на некоторое снисхождение, однако был выслушан в суровом молчании и обруган идиотом, после чего раздались короткие гудки — Алламбо, швырнув трубку, направился к Бауму.

— Извольте радоваться, этот дурень не успел снять, — объявил он с порога.

Прослушав его рассказ, Баум только вздохнул: — Еще, может быть, какие вести есть?

— Ничего хорошего. Интересно вам, как обстоят дела с этим русским из Дамаска? Помните — товарищ Беляев…

— Выкладывай. Может, отвлечешь от грустных мыслей.

— Похоже, Беляев действует по чьему-то наущению, — высказал предложение Алламбо. — Мои ребята доложили, что он отправился прямиком в Булонский лес. И на следующий день — вчера, то есть, — снова туда двинул, а дождь, между прочим, с самого утра хлестал, так что вряд ли он получил удовольствие от прогулки. Тем более, что свидание не состоялось.

— Где именно он был?

— Да в одном и том же месте, в западной части леса, у большого пруда. Мы там сегодня с утра установили пост, чтобы не сопровождать его через весь город.

— Отлично. Только пусть ребята не забывают, зачем их послали в лес, а то расслабятся и пропустят самое интересное.

— Я их на этот счет проинструктировал.

— Сколько их там?

— Пеших два парня с двумя девушками и две машины — еще четверо. — Хорошо бы они хоть пару снимков сделали, если он все-таки встретится с кем-нибудь. Этот русский может вывести нас на что-нибудь любопытное…

По дороге в свой кабинет Алламбо размышлял о том, с чего это КГБ понадобился сотрудник из Сирии и зачем его сюда вызвали; в Париже этого добра и так полным-полно.

Ханиф, придя в условленное место, застал Таверне за столиком в нижнем зале ресторана, перед ним стоял наполовину пустой фужер. За обедом оба молчали и только когда подали, наконец, сыр, Ханиф счел уместным приступить к делу:

— Мне трудно раздобыть сразу такую сумму — пока в моем распоряжении всего полтора миллиона.

— Тогда останемся каждый при своем.

— Может, вы согласитесь получить оставшуюся половину не сразу, а через несколько месяцев после того, как выполните заказ?

Таверне внимательно изучал качество камамбера в своей тарелке.

— Боюсь, я не смогу изменить своих требований, — сказал он, покачивая головой. — Видите ли, за килограмм обогащенного урана вы заплатили бы десять миллионов. Такие сделки совершаются довольно часто — стало быть, существует рынок и рыночные цены. Посудите сами: пять миллионов за две готовые бомбы — это, выходит, сущие пустяки.

— Не понимаю, почему готовые бомбы дешевле урана, если его к тому же легче достать, чем бомбы?

— А это просто. — Таверне, наконец, решился и, подцепив сыр на вилку, съел его с видимым удовольствием. — Я, естественно, должен заплатить за бомбы и за их транспортировку — но это не Бог весть какие расходы, и в сделке участвуют двое-трое. Если же вы покупаете уран, то он проходит через многие руки и каждый в этой цепочке подвергается риску, а потому и требует соответствующего вознаграждения. Как видите — тут нет никакого противоречия.

— Как я смогу убедиться, что доставленные вами бомбы пригодны к действию?

— Пусть их примет ваш собственный эксперт прямо в порту. Я представлю ему всю техническую документацию. Как только он закончит экспертизу и сообщит свои выводы, мы с вами посылаем общий телекс в ваш банк, и вторая половина суммы переводится на мой счет.

Принесли кофе. В ресторане понемногу становилось людно, и Таверне, сидевший лицом к залу, то и дело обводил его глазами.

— Я неплохо разбираюсь в вашем бизнесе, — сказал Ханиф. — Знаю многих торговцев оружием. Но о вас ничего и никогда не слышал.

— Я не торговец оружием.

— Но мне нужно знать о вас хоть что-нибудь.

— Вас может заинтересовать только одна деталь моей биографии, потому что только она и имеет значение в данном случае: мой родной брат занимает очень высокий пост. Вот и все.

— А ваши политические взгляды?

— У меня их нет. Я бизнесмен.

— А как этот ваш брат смотрит, скажем, на проблемы стран Ближнего Востока?

— Он разделяет ваши взгляды и потому готов участвовать в данном предприятии. В этом смысле он действует так же, как майор Савари. Кроме того, он, естественно, получит и свою часть от ваших миллионов. В конце концов, больше всех рискует он.

— Вы жесткий делец, — высказал свое мнение Ханиф.

— Да ведь я никого не принуждаю. Может, в другом месте купите дешевле…

— Считайте, что мы договорились.

Таверне вынул из кармана листок бумаги:

— Это название банка и номер счета. Как только они меня известят, что деньги получены, начинаю действовать.

— Но как вас найти?

— Тут номер телефона. Позвоните — и мы встретимся здесь. Условимся только о времени.

— Хорошо.

— Не стоит выходить отсюда вместе, — Таверне поднялся, протянул Ханифу руку. Пожимая ее, Ханиф удивился про себя, какая она потная и вялая. Через несколько минут ушел из ресторана и он, его путь лежал по Елисейским полям к Триумфальной арке.

— Свиные ножки с фасолью — твое коронное блюдо, — польстил Баум жене. — Тут тебе просто равных нет.

— Так что ж ты не ешь? Вилкой поковырял — и все. Плохо себя чувствуешь?

— То-то и оно! — Баум отложил вилку и нож и отодвинул тарелку, взял было стакан с вином, но передумал и поставил на место. — Что-то у меня с печенью, странно, сам не пойму, что такое.

— Твои старые дела, вот это что! — расстроилась мадам Баум.

— Боюсь, ты права.

— Опять у тебя заботы и неприятности, да, Альфред?

— Что ж тут удивительного?

— Может, таблетку выпьешь?

— Таблетку… — Баум тяжело поднялся, вышел из-за стола и порылся в ящике тяжелого дубового комода. Отыскав там коробочку с таблетками, он вернулся за стол.

— Разве можно лекарство вином запивать?

— Пилюли эти да еще вода — это уж слишком! Тогда и беспокоиться не стоило! — Он вытряхнул на ладонь два маленьких белых шарика, проглотил и выпил все вино из стакана — чтобы запить их, хватило бы и глотка. — Все равно толку никакого!

— Ну, может, они как-то смягчают…

Мадам Баум убрала почти полную тарелку в холодильник:

— Полегчает — тогда доешь.

— Может быть. Пока что-то не похоже, чтобы скоро полегчало.

— Тяжелый день был? — осведомилась она, закрывая дверцу холодильника.

— Да уж не из приятных. Мы с Жоржем ходили в Елисейский дворец — а там публика эта…

После обеда Вавра вместе с Баумом действительно вызвали в президентский дворец. Вэллат, как бы дублер президента, ледяным тоном выразил от имени своего патрона неудовольствие по поводу расследования убийства высокопоставленных израильских чиновников.

— Ведь господин президент настаивал, чтобы в этом деле не было никаких задержек.

Сказано это было так, будто быстрота расследования целиком и полностью зависела от контрразведки.

— Мы же не расписание поездов составляем, — возразил Вавр с таким видом, будто он как раз расписание и составлял, и выдохнул при этом густое облако табачного дыма. — Те, кого мы ищем, вовсе не стремятся нам помочь. И господину Дюпарку они тоже вроде бы навстречу не идут.

Начальник созданной при президенте группы борьбы с терроризмом смущенно уставился на свои колени и, похоже, ничего утешительного там не обнаружил.

— Так мы получим ответ? — Вэллат обвел всех троих недобрым взглядом. — Мне все равно, кто из вас будет отчитываться, лишь бы я мог представить господину президенту конкретные данные. — Тут он сделал паузу, специально заставляя собеседников понервничать. — Господин президент весьма недоволен и, насколько могу судить, недовольство его растет с каждым часом.

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая