Бесы в Париже - Картун Дерек - Страница 12

• Предыдущая
• 12/53
• Следующая

Баум ухмыльнулся и стал необыкновенно похож на хомяка.

— Должен признаться, что некоторый риск тут есть.

— Выкладывай!

— В общем-то все просто. Я хочу, чтобы эти люди вновь завладели конвертом и доставили его по назначению.

Вавр заерзал на стуле и простонал:

— Господи, ты что, с ума сошел?

— План, может, и смелый, но уж никак не безумный. Я тут вижу только два пути. Один — начать расследование в министерстве обороны и среди членов Комитета обороны вместе с их персоналом. В конце концов десятка два среди высших чинов в министерстве обороны и в других министерствах имеют доступ к этим бумагам и теоретически могли бы снять лишнюю копию. Но это означает, что на какой-то стадии дело попадет в руки должностных лиц, ведущих проверку, и уж тут-то от прессы не спрячешься, а к тому времени мы, возможно, виновного еще не обнаружим. И попадем под обстрел — и мы, и правительство. То есть произойдет именно то, чего хотел бы избежать президент. Стоит только намекнуть Пеллерену, что мы собираемся побеседовать с его подчиненными, как в тот же миг эта опасность становится реальной.

— Это точно. В кабинете министров не больше солидарности, чем на арене для петушиного боя.

— Так лучше действовать по-другому. Если мы будем иметь дело с людьми более низкого ранга, попробуем заставить их выдать себя. Допросы таких людей, кто бы они ни были, шума в прессе не наделают.

— Ты имеешь в виду этого парня в больнице?

— Если он скоро очнется. Врачи сомневаются — такие пациенты могут находиться в состоянии комы иной раз неделями. И даже когда он придет в себя, на него первое время особо не надавишь.

— Итак?..

— Итак, мы должны заняться теми, кого можно спокойно, без шума допросить — они могут нас вывести на того, кто все это организовал…

— Но если секретные данные окажутся у Сейнака или еще у кого-нибудь, это ведь тоже риск.

— Документы мы заменили. Но бумага и конверт идентичны, почерк на конверте скопирован абсолютно точно. А насчет самих документов — тут уж ребята поработали. Машинописный шрифт от того не отличишь — у нас есть разные протоколы и другие документы на бланках министерства обороны, которые ничего важного не содержат, но могут кому-то показаться интересными. Текст я сам составил, мне помогал Алламбо, он в этом здорово разбирается. Вы его сами посмотрите и сличите с оригиналом. Может, конечно, случиться, что тот, кто знает первоначальный текст, перед отправкой вздумает распечатать конверт и проверить. Но такой шанс, по-моему, невелик.

— Ну и получит Сейнак эти данные. А дальше что?

— Дальше? Если нам повезет, так он постарается их кому-то передать. Установим за ним круглосуточное наблюдение, чтобы выследить его контакты с советскими, это в любом случае полезно. Но если мы хотим обойтись без скандала, то и это не обязательно.

Вавр молчал, разглядывая собеседника. От него не укрылась искорка в глазах Баума и чуть заметная улыбка в уголках его губ.

— Рискованно, — вздохнул он.

— Да не так уж рискованно. Но хотите — предлагайте другой план, если он у вас есть. Только не забудьте, что на той копии, которая попала к нам, стоят инициалы Г.М.Сами пойдете к нашему приятелю Ги Маллару? Или мне пойти? Проводить расследование среди персонала нашего собственного начальника, в собственном министерстве! Он и так-то всех своих сотрудников ненавидит, а самомнение какое! Будет он соблюдать секретность или хотя бы разумно себя вести?

— Да черт с ним, не тяни, говори, что придумал, — заторопил его Вавр.

Баум протянул ему папку.

— Вот почитайте, потом вызовите меня. Тут настоящий текст и фальшивый. По-моему, мы неплохо поработали.

Воротясь к себе, Баум по внутреннему вызвал человека, которого посылал искать свидетелей происшествия на площади Мобер. Когда тот явился, он ему даже сесть не предложил:

— Ну?

— Двоих нашел — выскочили из соседнего кафе сразу, как парня сбили. Машину не разглядели — говорят, что вроде «симка-пикап», на большой скорости ушла к бульвару Сен-Жермен. Номера не видали.

— А как все случилось, никто не видел?

— Нет, но мы с напарником поболтаемся еще там сегодня. Может, кто из прохожих видел…

— Возьми с собой еще троих, они могут понадобиться. Скажи дежурному, что это я распорядился.

Телефон зазвонил, Баум снял трубку.

— Докладываю из клиники. — Это был голос Леона.

— Что-нибудь новое?

— Он по-прежнему без сознания. Я только что сменил напарника, который дежурил всю ночь. Он говорит, все было тихо.

— Слушай внимательно. Я тебе попозже пришлю конверт. Ты его положишь в кожаный рюкзак, который находится в комнате у Ферри, среди его вещей. Понятно?

— Понятно.

— Это очень важно, старина, это самое главное — как котлета в сандвиче. К Ферри может кто-нибудь прийти в приемные часы. Никого не пускать. Пусть скажут, что сегодня видеть его нельзя, доктор не разрешает, но завтра в то же самое время можно его навестить. Понял?

— Понял, шеф.

— За посетителем, когда он выйдет из клиники, следить. Но если он заметит слежку, всех уволю, начиная с тебя, дружище. Дошло?

— Дошло. Но нас здесь всего четверо.

— Я пришлю машину с людьми. Ты старший. Расставь их вокруг больницы. И кто-то пусть будет пешком. Ну, тебя учить не надо, правда ведь?

— Конечно, шеф.

— Вот и хорошо. Желаю удачи. Пивом угощу, если дело выгорит. Но запомни — лучше вы его упустите, чем он вас заметит.

— Запомнил, шеф.

Зазвонил внутренний, и Баум снова поднялся на два этажа к Вавру.

— План принимаю. — Вавр вернул папку. — Но под твою ответственность. Я этого не видел. В случае чего скажу, что ты превысил свои полномочия. Я не смогу тебя прикрыть, Альфред.

— Понимаю. Я бы на вашем месте поступил точно так же.

В четверть третьего из автобуса, остановившегося метрах в трехстах от клиники Божон, вышла блондинка и направилась к главному входу, внимательно приглядываясь к машинам, стоящим вдоль улицы. Она шагала легко, как и подобает спортивной молодой женщине, но при этом не выделялась из толпы: в Париже сколько угодно привлекательных длинноногих блондинок в тесно облегающих джинсах и майках.

В холле она направилась к справочному окну, за которым сидели двое мужчин в форменных халатах.

— Я хотела бы навестить одного человека, — обратилась она к тому, что помоложе.

— Имя, пожалуйста.

— Гвидо Ферри. — Она произнесла это очень внятно.

— А ваше имя?

— Адриенна Ферри. Сестра.

— Какая палата?

— Не знаю.

Служащий посмотрел списки. Потом поднял глаза на посетительницу. Его компаньон в это время рылся в ящике стола и, не находя того, что ищет, что-то ворчал сквозь зубы.

— Ферри в реанимации, — сообщил молодой человек. — Туда нужно специальное разрешение.

— Но я же его сестра, я только что узнала… Мы так беспокоились. Пожалуйста, помогите мне его повидать.

— Пойду возьму другой штемпель, черт бы его побрал. Побудь без меня, — сказал второй служащий и, встав из-за стола, вышел в холл. На полдороге он почесал правое ухо; человек с портфелем, ждавший кого-то у дверей, ответил незаметным кивком и вышел на улицу.

— Попробую помочь вам, мадемуазель, — сказал молодой служащий и взялся за телефонную трубку. — К Ферри сестра пришла. Нельзя? Она настаивает. Понимаю. Ладно, передам.

— Очень жаль. — повернулся он к блондинке. — Разрешение лечащего врача обязательно, а его сегодня уже не будет. Палатная сестра сказала, что завтра она с ним поговорит и если вы придете в это же время, то сможете пройти.

— Неужели другой врач не может дать разрешение? — Девушка явно встревожилась. — Это же просто бюрократизм! Если я наверняка могу повидать Гвидо завтра, так почему же сегодня не проявить гуманность? Хоть на минуту!

— Мне очень жаль, мадемуазель, — повторил молодой человек. — Это не в моей власти.

Уж очень она была хороша, он бы с радостью ей помог. Но правила есть правила, да, кстати, сегодня утром он получил дополнительные инструкции насчет этого Ферри. Интересно, с чего бы это? Он испытывал искушение рассказать об этом девушке, пусть знает, что он абсолютно ни при чем, но тут вернулся второй со своим штемпелем — его только час назад сюда посадили, интересно, откуда он взялся? И молодой человек передумал.

• Предыдущая
• 12/53
• Следующая