Дитя больших планов - Плотникова Александра - Страница 2

 В библиотеке стояла благословенная тишина. В косых лучах утреннего солнца танцевали пылинки, на полу между заполненных книгами стеллажей тикали огромные старые часы. В кресле у высокого стрельчатого окна сидел молодой человек с объемистым гроссбухом на коленях, с разворота которого свисала почти треть исписанного цифрами листка бумаги. Рядом на столе стояли чернильница с торчащим из нее гусиным пером и баночка с песком. Молодой человек задумчиво хмурил брови и ерошил пятерней отросшие до плеч волосы, белые, как кипень. Цифры никак не сходились. То ли в расчеты где-то закралась ошибка по невнимательности, то ли управляющий действительно приворовывал, пользуясь наплевательским отношением своего князя... Хотя, признаться, волновал вовсе не тающий доход семьи, а предстоящая встреча.

 Вдруг сонную тишину библиотеки разорвало громыхание двери и тяжелый, печатный шаг привычного к муштре человека. Под сводом пронесся гулкий, раздраженный голос:

 - Каинар! - глава семьи, князь Сериоли собственной персоной, изволил изливать гнев на сына во всю мощь солдатских легких. - Ты снова отлыниваешь от занятий?! Снова дышишь пылью?! Отзовись немедленно, не то тебе же будет хуже!

 Названный Каинаром вздохнул, нарочито вдумчиво перечитал свои записи, помахал листком, просушивая чернила, вложил его в гроссбух, захлопнув переплет намеренно громко, и только потом поднял спокойный взгляд на отца, стремительно выходившего из-за массивного стеллажа.

 - Отец, я, между прочим, не бездельничаю, а счета сверяю. Твой управляющий проворовался вконец, а ты в ус не дуешь.

 - Было бы чего воровать! Весь род нищает, потому что кое-кто слишком высокого о себе мнения и слишком ленив, чтобы заниматься чем угодно, кроме того, чтобы сидеть, сутками портя бумагу! Ничего толкового не сделал, а ведь тебе уже не пять и даже не пятнадцать лет! - широкие ладони тяжело бухнулись на стол. Чернильница опасливо подпрыгнула.

 - Двадцать три, если быть точным, - пронзительные зеленые глаза спокойно взглянули на мясистое, уже слегка обвисшее лицо князя Сериоли. - И я глава Круга Девяти. Еще десяток лет практики - и я первый маг Назгота. Тебе мало?

 - Магия? Опять ты за свою ересь?! Еще раз повторишь при мне это слово и сам выбью из тебя эту дурь, - угрожающе-низко прорычал тот, склоняясь ближе к нерадивому сыну.

 Каинар встал и оказался, увы, на голову ниже отца. Хотя даже под свободной рубашкой видно было, что юноша крепок телом и сложением вовсе не похож на книжного червя. Увы, рядом с массивным и тяжелым отцом, горой литых мускулов, он казался худым.

 - Лучше бы молчал, вместо того, чтобы говорить о том, в чем не смыслишь, - в голосе молодого чародея прозвенела сталь.

 Договорить парень не успел - разгневанный сверх меры дерзким поведением глупого мальчишки, князь просто сгреб его за загривок, больно прихватив за волосы, и приподнял, встряхивая, как нашкодившего котенка.

 - А теперь послушай ты, беловолосое чучело! Ты не сумел ничего, слышишь, ничего достичь за эти двадцать три года! Ни уважения при дворе императора, ни выгодного союза, ни даже на плацу себя толком держать не умеешь! Да лучше бы у меня дочка родилась, чем такой... сын!

 В юноше закипел гнев. Шипя от боли, он щелкнул пальцами правой руки, спуская с них небольшую шаровую молнию, ударившую в державшую его волосатую лапу. Пальцы мгновенно разжались, и мужчина отступил, выругавшись сквозь зубы.

 - Меня пиры при дворе старого маразматика не прельщают! У меня своя служба есть, и она меня вполне устраивает, уразумеешь ты когда-нибудь, или нет? А хочешь дочку, так надо меньше пьянствовать, чтоб мать тебя к себе в постель пускала.

 Надо сказать, что отпрыску Сайреса дин Айгур Сериоли подобные скандалы за последние пять лет изрядно поднадоели, ибо начались с того самого дня, как умер старый Рамос дин Вайнард, прежний Хранитель Равновесия. Сегодняшний был еще так, не скандалом - скандальчиком...

 - Да как ты смеешь, щенок! - рявкнул глава семейства, аж слюна брызнула с бороды. - Сидит на моей шее, еще что-то мне указывает!.. Сначала добейся чего-нибудь путного в жизни, а потом учи других, молокосос!

 Каинар молча подхватил со спинки кресла кафтан, набросил его на плечи и спокойно ответил:

 - Хорошо. Раз ты так хочешь, сидеть на твоей шее я больше не буду. Я не нуждаюсь ни в твоих деньгах, ни в твоей «опеке», ни в твоем замке.

 Он чопорно поклонился отцу и ровным шагом вышел из библиотеки.

 - Каинар! Стой! Куда?! Вернись немедленно, обормот белобрысый!

 - Подальше от тебя, - бросил тот через плечо, ускоряя шаг.

 Внутренне закипая и стараясь сдерживать ругательства в сторону отца даже мысленно - этак запросто можно проклясть и даже не заметить - Каинар поднялся в свою комнату в малой западной башне замка и плюхнулся на постель. Хорошее настроение напрочь улетучилось, на душе скребли кошки. С одной стороны, терпеть отношение отца-самодура к себе было уже вовсе невозможно, с другой... Бросать привычную жизнь и мать было страшновато, но раз уж высказался сгоряча, придется исполнять... Иначе в глазах отца он упадет окончательно.

 В конце концов, кто я? Опора мира... Но что-то пока этого не очень чувствуется. А что я могу? Двигать горы щелчком пальца, ха. Как же. Круг считает меня несмышленышем. Отец - бездарем, мать... мать. Значит, я должен и тем и другим доказать, что я чего-то стою. Вот лет через пять посмотрим, стоит ли возвращаться сюда. А так хоть поживу, как сам хочу.

 Он встал, влез в шкаф, вытащив пару седельных сумок, принялся собирать туда какую-то одежду, стараясь выбирать что попроще. Где-то сзади, у самой дальней стенки обнаружился довольно увесистый кошель с деньгами - личные сбережения. Каинар, разумеется, прихватил и его. Последний раз оглядев комнату, он забрал кое-какие личные безделушки вроде пары недоделанных артефактов и вышел.

 Он быстро сбежал по винтовой лестнице, закинул сумки на плечо и поспешил по коридорам и переходам в сторону конюшни. Попадавшиеся на пути слуги не останавливали его - ну, мало ли, куда спешит молодой господин, его дело. Тем паче, с таким званием, как у него. Замок жил своей обычной жизнью, даже не заметив ссоры. Еще бы, вспышки хозяйского гнева давно уже не пугали челядь - поорет-поорет, да и успокоится.

 Войдя под прохладные каменные своды конюшни, Каинар немного поостыл. Фыркали и переступали ногами кони, конюхи занимались привычным делом. Стоял терпкий лошадиный дух и запах сена.

 Юноша прошел в дальнее стойло, к своей любимице - гнедой кобылке по кличке Ягодка. Та хозяина узнала, потянулась к рукам, выпрашивая лакомство. Каинар улыбнулся, выудил из кармана морковку, скормил лошадке.

 - Умница ты моя...

 - Каинар!

 Тот вздохнул.

 - Кай, не уходи!

 На конюшню влетела женщина, худенькая и болезненная. Очень светлые льняные прядки выбивались из высокой прически, падали на лицо. Длинное пышное бархатное платье зеленого цвета могло бы быть роскошным, если бы не потертости и пара заплат, поставленных, правда, так, что отличить их было почти невозможно. В больших серо-зеленых глазах плескался страх, под ними залегли черные тени.

 - Кай, ну он вспылил, ну с кем не бывает!..

 - Что-то слишком часто у него это бывает последнее время, - хмуро буркнул молодой чародей, забрасывая потник и седло на спину лошади.

 - Но это же не значит, что надо...

 - Надо, мама, - Каинар привесил к седлу сумки. - Потому что иначе я не удержусь и его прокляну в один прекрасный день. Потом буду расплачиваться.

 Айрис Сериоли шагнула к сыну и умоляюще взяла его за плечо.

 - Ну а на что ты будешь жить? Как, где? А если с тобой что-то случится?

 Каинар мягко сжал руку матери, потом снял ее с плеча.

 - На что и где жить у меня есть, - ответил он. - А случиться со мной ничего не может, просто потому, что никому нет охоты устраивать ради моего убийства конец света.