Далеко ли до Сайгатки? - Перфильева Анастасия Витальевна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/44
• Следующая

— Хорошо помню, положила, — бойко ответила Варя. — Маленький и блестящий, от квартиры, я спрятала, как всегда, под дверь, а большой и ржавый, от дачи, — как ты велела, к тебе в сумочку.

— Ну, смотри… Вот и калитка.

Марья Николаевна подёргала засов, скинула его с петли. Калитка распахнулась. К остеклённой террасе вела заросшая дорожка. Разноцветные стекляшки блестели на ступеньках. Резные перила потемнели от дождя и сырости.

Наташа и Варя обежали вокруг дома.

В углу сада стояла беседка. Когда-то она была обвита хмелем, и сейчас ещё кривые засохшие стебли свисали с точёных столбиков. В беседке стояли круглый, в трещинах, стол и скамейка. У неё была оторвана спинка. На полу валялись бумажки, сухие листья. Ветер гулял под остроконечной крышей.

— Варвара! — позвала Марья Николаевна. Она сидела на ступеньке террасы, разложив на коленях содержимое сумочки. — Варвара! Где ключ от дачи?

Варя боком обошла лестницу, перелезла через перила, осторожно шагнула на террасу.

— Честное слово, — скороговоркой сказала она, — я положила его к тебе в сумочку. Большой и ржавый, от дачи. А маленький и блестящий, на тесёмке, от нашей квартиры…

— Варвара, ключа от дачи в сумке нет, а значит, и не было. Что же теперь делать? Вот и поручай тебе после этого что-нибудь!

— А в окно? Здесь целых два.

— Окно заколочено.

— Честное слово, я его сейчас расколочу!

Варя ухватилась за ставню, та щёлкнула, от неё откололась щепка, и девочка с размаху уселась на пол.

— Больно? — спросила Наташа.

— Ни капельки, — буркнула Варя.

Она вскочила, упёрлась ногой в стену…

— Нет, — сказала Марья Николаевна, вставая. — Что подумает дядя, если мы с первого же дня начнём ломать ставни? Варя, поискала бы что-нибудь вместо клещей или молотка. А ты, Наташа, помоги мне.

Варя тряхнула головой и побежала в сад. Она уже давно заметила на задней стене дома узкую деревянную лестницу, ведущую на чердак.

— Варвара, на кого же ты похожа? — ахнула Марья Николаевна, когда Варя, держа в руках котёнка, спустилась с чердака.

— А что?

Варя подошла к уже раскрытому окну и посмотрелась в стекло, как в зеркало: лица не было видно совсем, в лохматых волосах торчали какие-то хлопья, оторвавшийся пояс платья болтался на боку.

— Ой, котёнок! Откуда? — обрадовалась Наташа, высовываясь из окна. Голова у неё была повязана носовым платком, в руке она держала обмотанную тряпкой щётку.

— Оттуда. — Варя кивнула на чердак. — Там пропасть интересных вещей!.. Ну ты, не царапайся…

Она почесала котёнка, поставила его на подоконник и вдруг громко вскрикнула. Зацепившись, он вытягивал лапой у неё из кармана тесёмку, на которой болтался маленький блестящий ключ.

— Так я и знала! — всплеснула Марья Николаевна руками. — Ты перепутала ключи! Как же теперь бабушка попадёт домой? Что же ты наделала?

— Честное слово… — забормотала Варя, — я прятала этот под дверь. А большой и ржавый, от дачи… — Она подумала и мрачно добавила: — Вот что. Я еду в Москву отвозить бабушке ключ. Вернусь к вам с последним поездом.

— Да уж придётся! — вздохнула Марья Николаевна. — Только приведи себя сначала в порядок. И смотри, осторожно.

— Может быть, лучше я, Варюшка? — спросила Наташа.

— Нет. — Варя помотала головой. — Дай мне, мама, один рубль и сорок копеек на билет. И, пожалуйста, не выкидывайте без меня котёнка!

Вскоре, зажав в кулаке деньги и кинув на сестру суровый взгляд, Варя уже шагала по дорожке, покрытой прошлогодними листьями.

Варя поднялась на второй этаж.

На их квартире белела бумажка. Варя сняла её и прочитала:

— Всё пропало, — сказала Варя. — Бабушка рассердилась.

Она присела на корточки, пошарила под дверью и вытащила из-под неё большой ржавый ключ. Достала из кармана второй, маленький, и отворила дверь.

В квартире было тихо, никто не залаял.

«Где же Муха?» — подумала Варя.

Она вошла в столовую, зажгла свет. На обычном месте Мухи не оказалось. Её подстилка валялась в углу.

Варя потрогала скатерть на столе, открыла буфет. На тарелке лежали три пирожка. Вздохнув, Варя съела их один за другим. Потом взяла с письменного стола чернильницу, лист бумаги и тут же у буфета написала:

Варя поставила вместо точки кляксу, вышла на лестницу и прицепила записку к входной двери.

— Теперь проверить, где Муха, — сказала она и вздрогнула…

Из коридора донёсся странный писк. Варя на цыпочках прошла по коридору, заглянула в крайнюю дверь. В комнате было темно и совершенно явственно кто-то шевелился.

— Мама! — тихо сказала Варя.

Как бы в ответ послышался слабый мяукающий писк. Три белые кровати стояли вдоль стен. Но на одной из них двигалось что-то неясное и чёрное.

Варя бросилась вперёд.

На светлом одеяле, развалившись, лежала Муха. Около неё, попискивая и причмокивая, ползали и шевелились маленькие чёрные комочки.

— Муха, Мушечка, ощенилась! — бормотала Варя. — Один, два, четыре…

И вдруг с ужасом увидела, что всё одеяло сбито и перепачкано (а это была, конечно, Варина кровать).

Варя кинулась к лампе, зажгла её, зачем-то накрыла абажур полотенцем…

— Спокойно, — твердила она. — Первое — устроить жилище. Второе — выстирать одеяло. Потом — приготовить еду…

И вдруг Варя остановилась. Как же так? Она должна вернуться с последним поездом в Овражки — до понедельника. Бабушка рассердилась и уехала — неизвестно насколько. С кем же будут Муха и щенки? Одна бы Муха — ещё полбеды. Но щенки?

Было уже половина одиннадцатого, когда Варя вышла из ворот своего дома, держа на вытянутых руках круглую, обвязанную полотенцем корзину. На улице горели фонари, смеялись и разговаривали прохожие. Освещенные трамваи со звоном катились через площадь. Вдоль тротуара бесшумно бежали блестящие машины.

— Варь, а Варь, чего тащишь? — закричал встречный мальчишка.

Варя хотела погрозить ему кулаком, чуть не выронила корзину, подхватила её и свернула за угол.

Вот и метро. Из дверей, шумя и толкаясь, вывалились весёлые пассажиры. Варя, крепко держа корзину, шмыгнула мимо них.

— Девочка, а это у тебя что? — спросила строгая контролёрша у эскалатора.

— Это, видите ли… Это, знаете ли… — начала бодрым голосом Варя.

Контролёрша засмотрелась по сторонам, и Варя прыгнула на лестницу.

Подошёл поезд. Варя влезла в последний вагон, поставила корзину у двери и нагнулась: из-под полотенца слышалось кряхтенье и сладкое посапывание. Тогда она расправила платье и присела на корзину.

— Деточка, — загудел чей-то голос, — иди сюда, деточка. Граждане, уступите же место ребёнку!

Толстая пассажирка пробралась к сиденью и уселась, подзывая Варю рукой.

— Я не ребёнок, — сердито сказала Варя. — Мне скоро двенадцать.

— Скажите! — гудела пассажирка. — И куда же ты одна так поздно едешь?

— Тут, недалеко, — сказала Варя.

— Скажите! А что это ты… — не унималась пассажирка, но двери вагона раздвинулись, и новые пассажиры заслонили её.

Полотенце под Варей зашевелилось. Варя похлопала его рукой и сказала: «Лежи, лежи…» Но полотенце вовсе не желало лежать. Мало того: оно издавало теперь какие-то подозрительные звуки. Пассажиры, улыбаясь, переглядывались друг с другом.

— Ой, смотрите, что это там? — закричал вдруг кто-то, показывая на корзину. — Высовывается, смотрите!

• Предыдущая
• 2/44
• Следующая