Взять Тарантину - Охлобыстин Иван Иванович - Страница 48

Обалдевший от общения с лидером Кровавых Акул, Макс повернулся к тете Нине и Биллу.

Макс. Это и есть тот парень, который все может?

Билл (мрачно, открывая дверь своего автомобиля). А ты не понял?

Макс. Тогда мне кажется, что это была не совсем удачная сделка. Тем более что диск я не хотел отдавать никакому Зизу — ни белому, ни черному.

Тетя Нина (грустно). Это Америка, мой мальчик. Здесь все по-другому. Совсем по-другому. Садись в машину. Я завтра тебе сама куплю билет на самолет. В «эконом-класс».

Билл. Садись скорее! Пока Черный Зизу не передумал. Пойми, нас спасло только то, что я ему должен денег.

Макс. Бред какой-то!

Тетя Нина. Почему бред? Мы выгодно разместили твой диск.

Макс. Я же сказал — это чужой диск, с чужим кино, на свадьбу!

Тетя Нина. А я повторяю, мой мальчик, это Америка. Мало того — это Голливуд. Какая свадьба?! Поехали.

Макс. Да иди ты, «тетя»!

Тетя Нина (снисходительно). Сам захотел. Дурачок! (Биллу.) Поехали, напарник. Оставим этого советского сопляка. Он совсем не понимает Америки.

Билл через окно сплевывает под ноги Максу, заводит машину, и они уезжают, оставляя молодого человека одного на дороге. Макс долго смотрит им вслед, потом бессильно садится прямо на дорогу. У него звонит мобильный.

Макс. Алло! А это вы, профессор! Как дела? Что? Пишу. (Пишет прямо на земле пальцем номер мобильного телефона.) Ну понял. Уважаемый так уважаемый. Удачи, профессор! (Набирает написанный им ранее номер мобильного телефона.) Можно мне поговорить с уважаемым Мазанханом? Кто говорит?! Да, я говорю. Мне тут для вас кино Тарантино на свадьбу дал, а у меня его злой человек забрал. Где нахожусь? У помойки какой-то нахожусь. В Лос-Анджелесе, конечно. Куда смотреть? Ну луна! Вижу звездочку… А как оно выглядит? На ложку похоже? Есть такое. Да, буду стоять, где стоял. Тем более что мне идти-то и некуда.

Адвокат. Это ваше право. Мы тут, в Америке, ценим права. И авторские в том числе.

Феллини. Только давайте без лекций, я сам профессор.

У костра, разведенного на территории, прилегающей к бассейну, сложив по-турецки ноги, сидят Мазанхан, Найхал, сын Нальхана, и Макс. Молодой человек жадно обгладывает баранью кость. Неподалеку прямо на земле под тонкими шерстяными одеялами мирно спят сыновья Мазанхана.

Мазанхан (потягивая из пиалы чай). Э! Надо было послушать дедушку Номто! Он так и говорил: идите к самой Тарантине, объясните ситуацию, пригласите на свадьбу, и он сам вам этот фильм привезет, когда узнает, что Ходжигорхан сына женит.

Макс (продолжая обгладывать кость). Теперь нам этот фильм не достать.

Мазанхан. Почему не достать? Надо сходить к этому негру и пригласить его на свадьбу. Он скажет: «Какие хорошие люди! Надо им отдать фильм. Пусть радуются».

Макс. Крупное у меня сомнение, что он так скажет.

Мазанхан. Почему?

Макс. Он плохо говорит.

Мазанхан. Ничего, пусть Найхал, сын Нальхана, сходит, он умеет с простыми черными людьми говорить.

Найхал, сын Нальхана (заметно беспокоясь). Уважаемый Мазанхан! Мне кажется, что этот хороший юноша очень правильно рассуждает. В Америке обычно на свадьбе новые фильмы Тарантины не показывают.

Мазанхан. Все имеет свое начало и свой конец. Если раньше не показывали, это не значит, что всегда будут не показывать, это значит только то, что никому в голову не приходило. Иди, Найхал, сын Нальхана. Попроси их по-человечески.

Найхал, сын Нальхана (окончательно сникая). Пойду, уважаемый! Поговорю по-человечески.

Проселочная дорога. По дороге одиноко, поднимая пыль, едет рейсовый «пазик».

«Пазик» выворачивает на конечную станцию и, сделав полукруг, замирает. Из автобуса выходит несколько человек.

По салону «пазика» идет женщина-кондуктор. Она подходит к спящему Сальвадору.

Кондуктор (теребя доцента Сальвадора за плечо). Мужчина, мужчина, конечная. Брюнет, приехали.

Сальвадор с трудом разлепляет глаза и смотрит непонимающим взглядом.

Конечная, говорю. Приехали.

Сальвадор (исп.). Где я?!

Кондуктор (исп.). Знамо где, в Красной Горбатке.