Скрытное сердце - Картленд Барбара - Страница 44

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая

– Кто-нибудь из вас раньше встречал миссис Брент?

– Нам кажется, что да, – ответила одна из них. – Да, собственно мы с Долли уверены, что это Ромола Рома. Она выступала с нами в «Скарлет Батерфляй». Это было два года назад. А когда мы последний раз слышали о ней, она уже танцевала в вашем шоу. Но вы же, должно быть, и сами знаете ее.

Роберт ничего не ответил и уставился на Ромолу. У нее было необычное имя и, кроме того, в ее движениях было что-то, явно свидетельствующее о том, что перед ним актриса, хотя она и назвалась другим именем.

Но как, черт возьми, ей удалось проникнуть в Шелдон-Холл? Почему его мать пригласила ее?

Он снова направился к незнакомке. Один из лакеев как раз передавал ей второй бокал шампанского, и когда она подняла на него глаза, Роберт понял, что предыдущий бокал уже возымел свое действие: ее глаза сияли, и она что-то с юмором рассказывала обступившим ее гостям. Было очевидно, что женщина прекрасно себя чувствует среди людей, казавшихся такими чужими и неуместными в этом доме. Она определенно была одной из них, и Роберт понял, что должен срочно во всем разобраться.

– Я бы хотел знать о вас все, – сказал он.

– А разве вам не нравятся тайны? – кокетливо спросила она.

– Не очень. Ромола вздохнула.

– Ну что ж, хорошо. Если вы так настаиваете, я вынуждена буду сообщить вам банальные факты. Но знайте, вы меня разочаровали.

При этом ее глаза говорили совсем другое. Она слегка наклонилась к нему, подняла голову и при этом изогнула губы так, будто приглашала поцеловать себя.

– Вы, незнакомая молодая женщина, вдруг неожиданным образом оказались в моем доме, – сухо сказал он.

– Разве это не кажется волнующим?

– Для кого?

– Для нас обоих.

Она разговаривала мягко, разумно, с приятной уверенной интонацией, и неожиданно для себя Роберт подумал, что ему нравится то, как она себя ведет. Определенно незнакомка чувствовала себя хозяйкой ситуации.

– Прошу вас не испытывать мое терпение, – попросил он. – Расскажите же мне, почему вы здесь.

Ромола снова вздохнула.

– Никогда не встречала такого привередливого мужчину. Ладно, скажу. Приготовьтесь к очень простому объяснению. Я – сестра Сильвии!

Какое-то недолгое время он молчал, а затем голосом, который показался ему странно незнакомым, спросил:

– Сестра Сильвии? Вы хотите сказать, Сильвии Уэйс?

– Да, вы правы. Ну что, вы наконец-то счастливы?

Она подняла глаза и вдруг увидела человека, выражение лица которого ее испугало. Слова, которые она собиралась произнести, так и застыли у нее на губах. Сэр Роберт молча, повернулся и ушел.

Сильвия сидела в детской с шитьем на коленях. Она была взволнована и никак не могла сосредоточиться на работе. Мысли и чувства, наполнявшие ее, менялись как в калейдоскопе, пока, наконец, совсем не перепутались.

Девушка испытывала абсолютно новые ощущения, о которых раньше и не догадывалась. Вид сэра Роберта взволновал ее даже больше, чем можно было ожидать. Она снова увидела его, статного, властного и надменного, как говорится, во всей своей красе, таким, каким он ей запомнился. Но в своих мечтах Сильвия представляла его другим, более мягким, добрым и даже нежным. Теперь она понимала, что это было всего лишь плодом ее воображения и что на самом деле все не так.

Увидев его утром стоящим с бесстрастным видом среди толпы безвкусно одетых людей, она поняла, какими нереальными и совершенно неосуществимыми были те мечты и желания, лелеемые ею на протяжении последних недель. Сильвия так тосковала по нему, а теперь, когда он был здесь, поняла, что они с ним совершенно чужие, даже более чужие, чем раньше. Глупая, по своей наивности она думала, что достаточно будет лишь того, чтобы просто видеть его и знать, что они дышат одним воздухом, что они живут под одной крышей. Но теперь ей стало совершенно ясно, что такие мысли были просто фантазиями школьницы. Она была женщиной, а он тем мужчиной, по которому томилось ее естество. Человек, которого она себе представляла, не был похож на того сэра Роберта, который несколько часов назад стоял перед лебезящими простолюдинами и который, как ей стало ясно, не мог предложить им ничего, кроме пьяного веселья.

Почему он выбрал этих людей? Интуитивно она знала ответ на этот вопрос: он пытался, от чего-то, убежать. Но от чего? От своего воспитания? От круга тех, кому принадлежал? От своей матери? А может быть, от самого себя? Этого она не знала, ей было понятно только, что он пытался убежать. Девушка почти чувствовала, как он протягивает руки и молит об освобождении, которое никак не может получить. Сэр Роберт страдает, и страдает каким-то необъяснимым и совершенно непонятным для нее образом. А у нее нет возможности ни помочь ему, ни хотя бы утешить.

Ближе к вечеру Сильвия подумала, что рано или поздно он должен либо прислать за Люси, либо прийти к ней, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи. Девочка была так взволнована его возвращением домой. Она ждала, что отец позовет ее. Уже давно пора было ложиться спать, но Люси отказывалась раздеваться.

– Я хочу пойти вниз, к папе, – твердила она, но Сильвия не осмеливалась дать ей разрешение. Наконец ей удалось уговорить девочку принять ванну, поужинать и лечь в свою маленькую белую кроватку. Она накрыла ее одеялом, подоткнув его со всех сторон. – Уэйси, скажи папе, что я хочу видеть его, – скомандовала Люси с категоричностью, столь свойственной ее отцу.

– Он придет, когда освободится, дорогая.

– Папа не хочет меня видеть? – спросила девочка, и ее нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами. – Я думала, он соскучился по мне, ведь его так долго не было, – печально добавила она.

В этот момент Сильвия почувствовала, что начинает просто тихо ненавидеть сэра Роберта. Почему он, используя свою власть над женщиной и ребенком, позволяет себе сначала очаровать их, вызвать к себе любовь, а затем так мало дает в ответ?

– Он придет позже. Я уверена, он обязательно придет, – сказала она Люси в надежде, что ее слова принесут хоть какое-то успокоение ее сердцу.

«Мы с ней одинаковы, – с горечью подумала она. – Приписываем ему больше, чем он того достоин, а потом испытываем разочарование, когда он не оправдывает наших ожиданий».

Она выключила свет и пошла в детскую. Люси продолжала приговаривать:

– Уэйси, сходи на лестницу, посмотри, не идет ли папа. Уэйси, который час? Я так устала ждать.

Наконец девочка утихла. Сильвия на цыпочках, со свечою в руке, вошла в спальню и увидела, что Люси крепко спит. На ее щеках застыли слезинки, и даже во сне ее дыхание прерывалось тихими всхлипываниями. Сильвия сердито поправила одеяло и пошла назад в детскую. Какие же они все идиотки. Люси, леди Клементина, да и она сама! Все втроем любят этого человека, который так мало смыслит в любви, что может оставить тоскующего ребенка ради развлечений с раскрашенными женщинами, у которых такие резкие визгливые голоса и глупые речи. Но, несмотря на то что Сильвия была очень зла на сэра Роберта, она продолжала жалеть его. Ведь он упускал так много! Пройдет совсем немного времени, и такая милая непосредственность и искренность Люси исчезнут навсегда. Ведь дети так быстро вырастают и становятся подростками, а потом взрослыми людьми, контролирующими свои эмоции, скрывающими чувства! И только в таком нежном возрасте они открыто и с гордостью говорят о своей любви и плачут, если им не отвечают взаимностью.

«Я тоже могла бы сейчас заплакать, но не могу позволить себе этого», – подумала Сильвия, глядя на огонь и чувствуя, что ее душу переполняют сдерживаемые рыдания.

Она боялась, да, именно боялась, и не только своих чувств, но и много другого. Переживая за Люси, она почти забыла о еще одной неприятности, поджидавшей их в детской, куда они вернулись после прибытия сэра Роберта. Стоило Сильвии войти в комнату и увидеть Ромолу, как она поняла, что сестра очень расстроена. Она стояла у камина, прямая как стрела и очень напряженная. Голова была высоко поднята, а губы вытянулись в тонкую ниточку. До того, как она успела что-то сказать, Сильвия спросила:

• Предыдущая
• 44/69
• Следующая