Сказочное наказание - Ногейл Богумил - Страница 7

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая

Я натянул майку и, не обращая внимания на фонтан брызг, которые подымала, целя в меня, Алена, прошел несколько шагов по течению; там я присел на корточки возле канавы и, глядя на воду, размечтался, воображая, каким будет наш новый бассейн. Первым делом надо очистить резервуар, потруднее будет вырвать кусты и крапиву… Нет, крапивы я не боюсь. Но если Станда позволит сделать купальню, то, собственно, можно ли будет считать наказанием нашу жизнь в замке?

Внезапно я ощутил на шее чье-то дыхание и, прежде чем сообразил, что делать — отскочить в сторону или перемахнуть через ручей, — почувствовал тычок в спину и полетел вниз головой в воду. Уткнувшись лицом в мягкий ил, я судорожно шарил руками, за что бы понадежнее ухватиться, а когда мне это удалось, пробкой выскочил на поверхность.

— Ну, гады! — озлился я, стирая с глаз липкую болотистую слизь. — Вы за это поплатитесь!

С трудом протерев глаза, я шагах в десяти от себя увидел всю компанию — Алену, Мишу, Тонду и Станду. Они замерли, двинувшись было мне на помощь. И пялились на меня, как на привидение. До меня дошло, что взгляды их устремлены на что-то находящееся позади меня.

Я резко повернулся, готовясь к обороне, но тут увидел уже знакомого пса.

Старый косматый овчар сидел на задних лапах и глазел на меня. Заворчав, как печальный медведь, он завилял хвостом.

— Эй, чего тебе? — пробормотал я, ничего более остроумного в этот момент мне в голову не пришло.

Пес несколько раз хлестнул хвостом по траве, разинул пасть и, зевнув, прижал уши к голове.

А я стоял как вкопанный, с лица стекала вода вместе с грязью и потом. Этот барбос вовсе и не такой уж слабак, как считал Станда. Из-под его жуткого языка торчали еще вполне приличные клыки.

Моя неподвижность наскучила псу. Подковыляв поближе, он снова сел, да так близко, что едва не коснулся носом моих дрожащих ног. И вдруг, уткнув голову мне в колени, нетерпеливо завыл.

— Он хочет, чтобы ты его погладил! — крикнула Алена в ту самую секунду, когда у меня пропал страх и я понял, как надо поступить.

Положив руку псу на голову, я осторожно погладил его. Повизгивая от блаженства, он терся об меня своей громадной башкой с таким ожесточением, что я едва удержался на ногах.

Потом его гладили все; он переходил из рук в руки, счастливый, катался по траве, как озорной щенок, а когда мы наконец отправились наполнить свои пустые желудки, пес вместе с нами вошел в замок. Пятеро сели за стол, один под стол, и голодным никто не остался.

Спустя примерно полчаса на своей «двухсотпятидесятке» прикатила Ивана. Она дала круг по двору и затормозила у самого входа в замок. Выключив мотор, сняла руки с руля и спустила мотоциклетные очки на шею.

— А вот и я, ребята!

Ивана немного походила на нашу учительницу чешского языка, и мне было очень любопытно, что она за человек. Первым к ней подскочил Станда, но не успел он пожать Иване руку, как между ними возникла собачья голова. Так они и поделили ее руки — Станда пожимал правую, а Казан (это имя пес получил впоследствии) терся о левую. И тот и другой так рьяно проявляли свою радость, что мотоцикл начал угрожающе пошатываться.

Потом у нас выдалась свободная минутка, потому что Станда повел Ивану в замок устраиваться.

Лаская собаку, мы рассудили, что, вообще-то, здесь не так уж и плохо, но, когда восторги хлынули через край, я припомнил поговорку, которую любил повторять мой отец: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь!»

И как будто приманил злого духа. Не успел я договорить, как из боковой двери появился кастелян Клабан.

Был он в сто раз мрачнее, чем наши родители перед заседанием национального комитета. Раздраженно прогнав пса («А ну, пшел домой, урод!»), он обрушил на нас целый поток брани:

— Я запрещаю вам хозяйничать здесь! Чтоб на газоне я вас больше не видел! Нечего вам здесь делать! Сад по договору принадлежит мне! Если кого еще раз тут застану, спущу собаку!

Угроза, которой он завершил свое выступление, не произвела на нас должного впечатления. Только что познакомившись с Казаном, мы сочли это шуткой, и я даже рассмеялся.

— Нечего гримасничать, балбес, а то схлопочешь у меня, хулиган! — замахнулся на меня кастелян.

— Успокойтесь, пан Клабан, — воскликнул Станда, появившийся на ступеньках. И как раз вовремя. — Оставьте ваши угрозы, дети здесь ни при чем. Срок вашего договора о найме истекает первого июля, так что о правах вам придется говорить со мной. На заседании районного национального комитета вы обязались до конца июня перебраться к себе домой в Винтице. С квартиры мы вас не гоним, но теперь вы подчиняетесь мне. Есть постановление, что с первого июля…

Кастелян не дал Станде договорить. Побагровев, он завопил, что не позволит командовать над собой какому-то молокососу, он-де поедет в район и тогда всем нам покажет…

— Вот и поезжайте! — сказал Станда. — Я только сообщаю вам то, что черным по белому написано в официальной бумаге, которую я хотел вам показать. Не хотите читать — как хотите, не пришлось бы и в город ездить.

— Подавитесь вашей бумагой, я до вас еще доберусь! У меня брат в районном комитете…

— Идемте, ребята, — спокойно предложил Станда и направился в замок, оставив кастеляна стоять во дворе. Воспользовавшись моментом, когда пан Клабан запнулся, Станда сухо заметил: — Через полчаса я жду вас у входа, пан Клабан. Прихватите с собой ключи от всех комнат, кроме вашей квартиры, подвала и сарая. Все остальные мы осмотрим вместе и составим акт о передаче.

Кастелян судорожно вздохнул и покраснел, как мак. Он резко повернулся и, замысловато выругавшись, исчез в боковой двери, ведущей в его жилье. Прежде чем мы со Стандой успели домчаться до замка, пан Клабан уже вывел из коридора велосипед, вскочил на него и рванул через ворота прочь от замка. Тут из дома выбежал старый пес и со всех ног бросился к нам.

— Бояр, домой! — взвизгнула, высунувшись из распахнутого окна второго этажа, пани Клабанова и сопроводила свой призыв присказкой о бродягах и хулиганах.

Как вкопанный, пес замер на полдороге.

— Пойдемте в дом, — сказал Станда, и мы с тяжелым сердцем оставили Казана за дверью.

Поскольку с Иваной разговор шел на самые обычные темы (как тебя зовут, откуда ты, в каком классе учишься), у меня есть время рассказать вам, как, собственно, мы пробрались в замок.

Обойдя его по внутренней стороне ограды, мы со Стандой направились прямо к воротам. Ключ долго искать не пришлось — хорошо зная людей, Станда погрузил руку в нишу стены, рядом с входом, и выудил оттуда увесистый кусок железа с большим ушком. Сунул его в замок, висевший на воротах; щелк — и вот Миша, Тонда и Алена, навьюченные рюкзаками, вступили во двор замка.

Станда сильно толкнул железную створку, и ворота закрылись с оглушительным грохотом. Этот звук подействовал на неприступного кастеляна сильнее, чем пистолетный выстрел. Окно второго этажа распахнулось, и на нас посыпался град таких ругательств, которые даже неприлично повторять. Кастелянша усердно вторила своему мужу, и нам впервые довелось прослушать необыкновенный ругательный дуэт. Станда предоставил кастеляну возможность выговориться и спокойно провел нас через двор к запертому главному входу, развязал рюкзак, и в руках у него появился ключ, который по своим размерам явно предназначался для главных ворот Праги. Но — вот чудо! — подошел и к дубовым дверям замка.

Тут на ступеньках ближайшего входа раздался грохот.

— Откуда вы стащили этот ключ, разбойники? Вон, сию минуту вон, убирайтесь, пока целы, не то я вам кости переломаю и милицию позову!.. — шумел кастелян, набрасываясь на Станду. — Отдавай ключ, жулик, а не то…

Ключа Станда не отдал. И даже позволил кастеляну ухватить себя за ворот рубахи и что-то злобно прошипеть ему в лицо.

— Я новый временный смотритель замка, — спокойно объявил Станда, осторожно отцепив руки кастеляна и доставая из нагрудного кармана лист бумаги. — Вот что имею честь вам передать, это копия моего назначения, пан Клабан.

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая