Песня синей птицы - Картленд Барбара - Страница 42

• Предыдущая
• 42/45
• Следующая

— Кто такой Билл Доуз? — перебил его лорд Хобарт.

— У него самое быстрое время от Лондона до Брайтона, — кратко пояснил маркиз. — Владелец ливрейной конюшни и лучший ездок во всей Англии. Продолжай, Джеб.

— Я Билла знаю, — повиновался Джеб, — поэтому я к нему подгребаю и говорю так небрежно: «Хорошие у тебя сегодня лошадки. Чей рекорд собираешься сегодня побить?»— «Мой собственный», — отвечает. «Ну-ка, ну-ка, — говорю я, — его королевское высочество едет из Лондона в Брайтон четыре с половиной часа, а ты — четыре часа двадцать минут. Но тебе не хочется обижать гордых принцев, поэтому ты помалкиваешь».

«Не этот рекорд, — отвечает Билл. — В прошлом месяце я проехал из Лондона до Дувра за три часа двадцать пять минут. Если мне не удастся срезать десять минут с этими клячами и теми, что я приготовил на полпути, то я их всех сведу на живодерню». — «Удастся, — говорю я. — Тебе ведь нет равных в том, чтобы заставлять лошадок пролетать милю за милей, а, Билл?» Он ухмыляется, и я уже думаю: вот сейчас он мне даст пару медяков, чтобы я выпил за его здоровье, но тут его окликнули из подъезда, он хлестнул лошадей и полетел.

— Дувр, так вот куда направляется Каддингтон! — воскликнул граф Сент-Винсент.

— Ты еще не договорил, Джеб? — прервал графа маркиз.

— Нет, хозяин. Я прицепился сзади, как вы и велели, чтобы убедиться, что он не повернет. Скажу я вам, милорд, опасное это дело, — ехать между колес, когда правит Билл. Да и увидеть меня могли, потому что верх был опущен.

— Что он называет «бритсей»? — осведомился лорд Хобарт.

— Он имеет в виду легкую бричку, — объяснил маркиз. — Это новый экипаж, рассчитанный на быструю езду. Кучер сидит впереди, а за ним места для двух пассажиров. Они чертовски скоростные, могу вас уверить. Продолжай, Джеб.

— Я надеялся, что ваша светлость наградит меня за то, что я рисковал здоровьем и жизнью, — проныл Джеб.

— Сначала я хочу услышать всю историю до конца, — резко сказал маркиз. — Ты действительно убедился, что он поехал по Дуврской дороге?

— Да, милорд, но мы оказались бы там гораздо раньше, если бы он не остановился в Чел-си, чтобы забрать свою кралю.

Маркиз застыл.

— Челси? — спросил он голосом, который разнесся по комнате, как гром.

— Да, милорд, совсем меня это ошарашило. Билл останавливается у какого-то дома на Куин-Уок, и его честь выскакивает. Я еле успел отбежать, чтобы он меня не увидел.

— Что было дальше? — спросил маркиз таким голосом, что больше никто не решился вмешиваться в их разговор.

— Через пару секунд она выходит. Прехорошенькая…

— Она шла добровольно? — прервал его маркиз.

— Святой истинный крест! — ответил Джеб. — Сбежала по ступенькам в синем дорожном плаще с капюшоном на голове.

— Она не протестовала, не кричала? — пытал его маркиз.

— Нет, хозяин, чтоб мне провалиться, если я вру! — сказал человечек, испуганный резким тоном маркиза и его гневным выражением лица. — Она бежит по тротуару и влезает в карету, как будто торопится не меньше его.

— Она с ним не говорила? — спросил маркиз, чуть помолчав.

— Клянусь, милорд.

Казалось, Алтон окаменел.

Сидящие за столом люди, глядя на него, поняли, что речь идет о какой-то неприятной неожиданности, и молчали.

И тут, словно почувствовав, что должен как-то ослабить невыносимое напряжение, Джеб нерешительно сказал:

— Она что-то сказала, хозяин.

— Что?

— Только не ему, а старухе, которая подошла к двери, когда они уезжали.

— Что она сказала?!! — взорвался маркиз. Говори, пока я тебя не придушил!

Он сделал шаг в сторону тщедушного оборванца, и тот испуганно попятился.

— Она сказала, милорд, — и я уверен, что не ошибаюсь: «Не волнуйся, дорогая, — может, Клайд ранен не так уж серьезно». Вот что она сказала, хозяин. Я не вру, это ее собственные слова.

— Так вот как он заманил ее! Маркиз распахнул дверь библиотеки и вышел в холл.

— Пусть мне немедленно оседлают самого быстрого коня! — приказал он. — Мерку… Нет, Громовержца. И пусть моя дорожная карета с четверкой и лишним грумом едет по Дуврской дороге, пока не догонит меня. Я поеду напрямик. Все понятно?

Лакей бросился выполнять приказ.

Маркиз вернулся в библиотеку, бросив на ходу Джебу кошелек, и, подойдя к столу в дальнем конце комнаты, достал дуэльные пистолеты и начал их заряжать, не обращая внимания на гостей, изумленно смотревших на него.

Когда он наконец сунул в карман сначала один пистолет, а потом второй, лорд Хобарт не выдержал:

— Что вы собираетесь делать, Алтон?

— Убить это отребье, — коротко ответил маркиз.

Лорд Хобарт откинулся на спинку стула:

— Я полностью поддерживаю вас.

— И я, — добавил граф Сент-Винсент. Только лорд Хоксбери смотрел на маркиза озабоченно:

— Осторожнее, Алтон! Нет ничего опаснее крысы, загнанной в угол!

Но его предупреждение не было услышано: маркиз быстрыми шагами вышел.

Сильвина сошла к завтраку настолько переполненная счастливыми мыслями, что не сразу заметила непривычную молчаливость брата.

Накануне всю дорогу домой из Алтон-Парка он без умолку говорил о маркизе, о том, как он им восхищается и как хотел бы во всем ему подражать.

— Ты обратила внимание на то, как на нем сидит фрак, Силь? — спрашивал он. — Надо узнать, кто ему шьет: Уэстон или Стульц! Ни морщинки! Сидит, как влитой! А его галстуки! Если бы мне хоть раз удалось завязать узел, хоть немного похожий на его, я, наверное, умер бы от счастья.

Он все говорил и говорил… Сильвина поняла, что со свойственным юности энтузиазмом Клайд нашел себе кумира.

— Видела бы ты, как он ездит верхом! Кажется, они с конем — одно целое. Я знаю, у него породистые лошади, но он их великолепно показывает, Силь. И я уверен, что и на какой-нибудь старой кляче он выглядел бы не хуже. Вот это мастерство верховой езды! Мне бы хотелось увидеть, как он правит четверкой. Говорят, он делает повороты круче всех в Лондоне!

Сильвина была счастлива сидеть и слушать бесконечные похвалы человеку, одно имя которого заставляло ее трепетать от радости и восторга.

«О, сэр Юстин, сэр Юстин! — повторяла она про себя. — Я снова нашла вас. Ничто на свете не важно, раз вы… любите меня».

Она вспоминала, как он целовал ее ладони, вручая ей свое сердце, и лелеяла в душе эту тайну… Она даже уснуть не могла от счастья, и только прижималась губами к своим ладоням, словно на них остались следы поцелуев Юстина Алтона.

Но, как ни странно, этим утром Клайд хмуро молчал.

— Что с тобой, милый? — спросила наконец девушка. — Я вижу, ты плохо спал.

Ее брат встал из-за стола и подошел к окну.

— Когда мы вернулись вчера домой, я все думал, — тихо сказал он, — что поступаю, как трус, Силь. Не годится мужчине прятаться за спину женщины.

— Но, Клайд… — начала было Сильвина, но он поднял руку, призывая ее замолчать.

— Я принял решение, — сказал он, — и поступлю так, как сделал бы маркиз, окажись он на моем месте. Я собираюсь ему во всем признаться, Силь. Я скажу ему правду — и надеюсь, что он поверит мне.

Сильвина сжала руки.

Секунду она колебалась, не сказать ли брату, что эта жертва уже не нужна. Маркиз обещал спасти их обоих и знал, что трудное положение, в котором оказался Клайд, — не его вина. Но тут она вспомнила, что обещала маркизу никому не рассказывать о происшедшем. А как она могла успокоить Клайда, не открыв ему, что попала в чужую спальню, убегая от любвеобильного мистера Каддингтона?

— Если маркиз будет сегодня у себя, — нервно произнес Клайд, — я попрошу, чтобы он принял меня. Наверное, после ленча это будет удобно. Если нет, то обязательно завтра. Не спорь со мной, Силь, я решился.

Он посмотрел на сестру словно впервые и увидел у нее на глазах слезы.

— Ничего, — сказал он, — не надо огорчаться. Я приму то наказание, какое мне назначат, и, надеюсь, покажу себя мужчиной.

— Ах, Клайд, я так горжусь тобой! — воскликнула девушка.

• Предыдущая
• 42/45
• Следующая