Солдаты 21 века.
Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 12

Прошло ещё несколько минут, и окружающая картина ещё больше изменилась. Далёкие отроги гор ещё были раскрашены вечерним солнцем в золотые краски, так же, как и дальние, восточные окраины долины — там был ещё день. А вот в Шаторай, который лежал у подножия восточного склона гор Сургар, уже почти пришла ночь — глубокие, вязкие, ночные сумерки…

А вот разведчики… Разведчики находились как раз на грани дня и ночи!.. Такое можно увидеть и почувствовать только в горах! И это было удивительно!.. Вот лежишь ты на гребне и смотришь вниз, в ночную долину, где уже разожгли костры, а тебе в затылок ещё светит яркое солнце! Внизу ночь, обернулся, а за спиной ещё день!..

Только вот есть одно большое «но»!.. В таком месте можно чувствовать себя в безопасности только на рассвете, когда всё меняется с точностью до наоборот! Сейчас же не гребне не должно было быть вообще никакого движения! Иначе получалось, как в японском театре теней — на фоне светлого неба очень отчётливо были видны любые тёмные силуэты, а уж движущиеся и подавно! И не важно, что до кишлака около километра, и рассмотреть, что там происходит, можно только в мощную оптику! Местному жителю такая оптика без надобности — его глаз, с детства привыкший к горам, увидит и без бинокля, что на гребне что-то происходит! Обязательно увидит!..

…То ли устали многоопытные разведчики после длительного марша по горам, то ли просто не учли этого но… Случилось именно так…

Сом, Бай и ещё один спецназовец, которые лежали на склоне ниже гребня уже минут двадцать, они-то как раз уже были в тени…

Охрана кишлака, собрав хворост, благополучно развела костёр и уселась вокруг него, и старлей подумал, что пришло время собрать группу вместе, пока «духи» ослеплены языками пламени.

Он поправил микрофон-наушник своей Р-147[8] и тихо проговорил:

— Жук, я Сом. Начинайте движение по склону…

Небо за гребнем уже почти совсем стало черным, и старлей подумал, что уже пора…

Группа «засветилась» буквально в самых последних его лучах…

Вот где действительно Господин Великий Случай, всегда такой капризный и непредсказуемый, отвернулся от разведчиков…

Наблюдая за охраной Шаторая в прицел своей СВДушки, Бай видел, как по пыльной дорожке к «духам» из кишлака пришёл мальчишка лет четырнадцати с самой обычной котомкой в руке. Он отдал её взрослым, и пока те рассматривали её содержимое и накрывали маленький достархан, доставая из тряпицы лепёшки, сыр и ещё что-то, мальчуган с отсутствующим видом смотрел в горы… И надо же было такому случиться, что именно в этот момент остальные разведчики группы появились на гребне!..

Бай видел, как мальчишка замер, секунду всматривался в склон, а потом… Нет, его голоса за километр слышно, конечно, не было — далеко, но по тому, как он размахивал руками, указывая на склон, и как широко раскрывал рот, по тому, как повскакивали со своих мест вооружённые автоматами «духи», побросав еду, Алишер понял…

— Засекли? — спросил его Сом, который тоже всё это видел сквозь линзы бинокля.

— Засекли… — подтвердил Бай. — Уходить надо!..

— Они далеко, охотник… А потом им ещё надо за подмогой послать! Не будут же они нас впятером догонять! Да и… Пока они сюда по склону поднимутся — час пройдёт! Успеем!

— Ты никогда не жил в горах, командир… — Алишер посмотрел на Сомина с укоризной и сожалением. — У них хорошее оружие, а значит, может быть и рация. Но да же если её и нет… У нас, горных таджиков, не только язык одинаковый, но и жизненный устой… Я сам вырос в кишлаке, который немного побольше, чем этот, но… Если за его окраиной раздавалось два выстрела подряд, это означало, что стреляет пастух, а на отару овец напали волки… Мой кишлак бедный и овцы для нас всё — и одежда, и еда! — они для нас жизнь!.. Через пять минут после выстрелов все взрослые мужчины кишлака, вооружённые кто чем, уже отбивали своих овец от стаи волков!.. И ещё!.. Я бы прошёл этот километр по такому склону за десять минут! Даже ночью!

Старлей внимательно выслушал своего «новобранца»:

— Ты хочешь сказать, что они могут быть здесь через пятнадцать минут?

— Если это не простые дехкане, а подготовленный боевой отряд, то даже раньше, командир! Нет у нас часа! Десять минут, не больше!

— Хреново!.. Придётся принимать бой на гребне…

— Мы можем попробовать уйти, Сом…

— Ты же сам сказал, что у нас только десять минут!

— Это если есть командир, или уважаемый усто!.. — сказал Бай.

Но в этих его словах старший лейтенант услышал какую-то интригу.

— Говори! Быстро! Времени нет!

— Я уже знаю, кто у них главный на посту… Но обязательно ещё есть и «большой бай»… Ты уводишь группу, командир, а я остаюсь здесь на пять минут!.. Я сделаю всего два выстрела и догоню вас…

— Ты хочешь убрать командира отряда и того, кто был главным на этом посту? — догадался Сомин. — Но у них могут быть и другие «старшие»!..

— Правильно сказал! Другие! Надо знать наши жизненные устои, командир, и наши обычаи!.. Нет такого правоверного мужчины, который не захотел бы стать баем!.. Я это знаю, командир!.. Я сам из древнего рода баев!.. Если я уберу этих двоих, то остальные, те, «другие», начнут тут же делить власть над отрядом! Это может занять довольно долго времени! И они никогда не пойдут вперёд, пока не появится новый бай, командир! И ещё… В таком дележе власти они могут и пострелять друг в друга немного, а нам это только на руку, Сом!.. Я сделаю всего два выстрела и догоню группу через час!.. Решай, командир! Быстро решай!

Сомин раздумывал недолго. Просто он в эту минуту понял, что у этого «новобранца»-охотника даже ему, который провёл на этой войне уже больше года, есть чему поучиться… И он рискнул и поверил Баю…

— Хорошо, Алишер! Я уведу группу по тому же маршруту, по которому мы сюда и пришли. Ты его знаешь и найдёшь… — Он посмотрел на часы. — Сейчас 21.45… Даю тебе, на всякий случай, немного больше времени… В 23.00 ты должен догнать группу! Или хотя бы выйти на связь! Иначе…

— В моём роду всегда были воины, командир… И дед, и прадед… И не важно, за что и за кого они воевали!.. Они никогда не были предателями и дезертирами! А я единственный наследник нашей фамилии, и никто и никогда не скажет, что Алишер Шпекбаев запятнал честь рода предательством! Иди спокойно, Сом… И если я не сумею вернуться, то тогда вернуться должен будешь ты!.. Чтобы забрать моё тело и вернуть его в мой кишлак… Иди!!!

И такой незыблемой уверенностью в своей правоте повеяло от слов этого молоденького, кривоногого таджичонка, что…

— В 23.00, Бай!.. Мы будем идти ускоренным маршем без остановок!.. В 23.00!..

— Я вернусь, командир! — улыбнулся Алишер. — Я вас догоню!..

…Догнать группу в назначенное время у Алишера не получилось…

И совсем не потому, что он этого не хотел! Нет, конечно же!.. Просто он не смог этого сделать!..

Всё то, что он сказал Сомину, полностью подтвердилось!.. Он дождался, пока отряд «духов», никак не меньше пятидесяти человек, не поднялся по склону до его «рабочей дальности»,[9] и сделал своих заветных два выстрела…

Отряд «самообороны» кишлака шёл снизу по склону так, как когда-то шли в психическую атаку на чапаевцев «чёрные сотни» генерала Каппеля, с криками, воплями и стрельбой «в ту сторону», но больше в небо… Но когда на склон кулями упали две фигуры, сражённые снайперскими выстрелами, они резко заткнулись и встали, как вкопанные, на одном месте…

— Вот и хорошо, правоверные «братья»… — прошептал Алишер и, как и обещал старлею, стал бодро подниматься по склону, уже ничуть не опасаясь, что его заметят. — Вы тут пока себе нового бая повыбирайте, а мне в родную группу возвращаться пора…

Расчёт Бая был абсолютно верным, да только…

Этого уж точно не мог знать никто!.. Скорее всего, у одного из главарей в этом отряде был взрослый и достаточно авторитетный сын, брат или какой другой близкий родственник…