Недосягаемая - Картленд Барбара - Страница 58

• Предыдущая
• 58/61
• Следующая

Лидия попыталась рассмеяться.

— Я знаю, Роза, но ничего не могу поделать. Со слов старшей медсестры я поняла, что Элизабет очень плоха.

— Она выкарабкается, попомните мои слова, — сказала Роза. — И надо же такому случиться, когда вы не спали всю ночь, волнуясь из-за Кристин и ее бед. Хотя вся молодежь одинакова — думает только о себе.

— Как тебе показался подполковник, Роза? — Лидия была уверена, что Роза жаждет обсудить визитера. Лидия догадывалась, что Хампден вряд ли сумел покинуть дом, прежде чем Роза не разглядела его хорошенько.

— Случилось так, что мне выпало проводить его, — сдержанно отозвалась Роза. — Милый молодой человек, надо сказать, именно такой сможет поладить с мисс Кристин. Впрочем, не думайте, что с ней будет легко поладить.

— Я не думаю, — ответила Лидия.

— Он подойдет ей, когда она согласится выйти за него, — сказала Роза. — Вчера, укладывая вещи, она мне говорит: «Никогда не выйду замуж, Роза. Мужчины свиньи. Ненавижу всех до одного!» А я ей говорю: «Может, мужчины и свиньи, мисс Кристин, но не воображайте себе, что женщины могут обойтись без них, потому что не могут».

— И что же она ответила? — спросила Лидия.

— О, она ответила что-то резкое, типа «но ты же так и не вышла замуж, Роза». Тогда я ей честно сказала: «Это не моя вина, мисс Кристин. Вы ведь не думаете, что я предпочла участь старой девы тому, чтобы иметь собственный дом и детей? Однажды у меня была возможность, но я ее упустила. И дня не проходит, чтобы я не сказала себе: ты заслужила это наказание за свое высокомерие».

— Роза, как мне жаль! — воскликнула Лидия. — Я даже ни о чем не догадывалась.

— А кто догадывался? — ответила Роза. — Я не рассказываю о себе каждому встречному. Но я не хочу, чтобы мисс Кристин вообразила себе, будто ей может понравиться жизнь старой девы. Конечно, мужчина мужчине рознь, — мрачно добавила Роза, — а некоторых из них я не подпустила бы и на пушечный выстрел, даже если бы они молили на коленях. Но этот подполковник показался мне приличным парнем, и, думаю, когда к мисс Кристин вернется ум, она поймет свою выгоду.

— О Роза, ты такое утешение для меня, — сказала с улыбкой Лидия, а затем с облегчением увидела, что они поворачивают на парковую аллею, ведущую к Эйвон-Хаусу.

Лидия едва дождалась, когда снимут с багажника такси кресло и отвезут ее в холл, где она увидела старшую медсестру, спускавшуюся по лестнице навстречу ей. Лидия протянула руку.

— Доброе утро, сестра. Как она сейчас? — Лидия едва осмелилась задать вопрос.

— Поднимемся наверх, миссис Станфилд, — произнесла старшая медсестра, и ее голос и лицо были очень серьезными. — В комнате напротив спальни леди Эйвон развели огонь.

— Я смогу повидать ее?

— Через несколько минут, а сейчас… у нее посетитель.

В голосе старшей медсестры внезапно прозвучала радость, сказавшая Лидии все, что она хотела знать, прежде чем последовало следующее объяснение:

— Мистер Маклауд здесь, он прилетел из Бельгии сегодня утром.

— Слава Богу! — воскликнула Лидия. — Теперь все должно быть хорошо.

— Надеюсь, миссис Станфилд, надеюсь, — ответила старшая медсестра.

Напротив комнаты Элизабет, в маленькой гардеробной, развели яркий огонь. Старшая медсестра подкатила кресло Лидии поближе к огню и послала одну из медсестер за чашкой чая.

— С вашего позволения, — сказала она, — я вернусь вкомнату к больной. Мистеру Маклауду может что-нибудь понадобиться.

— Где лорд Эйвон? — спросила Лидия.

— Он был здесь несколько минут назад, — ответила старшая медсестра, а когда повернулась к двери, вошел Артур.

— Здравствуй, Лидия, — сказал он. — Я услышал, как подъехала машина. Рад, что ты здесь. По-видимому, они сочли целесообразным послать за тобой.

— Мне жаль, что Элизабет плохо провела ночь.

— Не могу понять, что происходит, — раздраженно заметил Артур Эйвон. — Чертовы доктора не знают своего дела. Господи, да такой пустяк следовало вылечить уже давным-давно. Я слышал, приехал этот парень, Маклауд, — это хорошо. Он лучший из них, хотя у меня ни к кому нет доверия. Вот когда я был мальчишкой…

Он неожиданно смолк. Дверь в комнату Элизабет открылась, и появился Ангус Маклауд. Он медленно пересек коридор и вошел в открытую дверь. Лидия не отрываясь следила за ним и увидела выражение его лица. Прежде, чем он заговорил, она поняла — Элизабет мертва.

Лидия сидела на веранде и смотрела в сад, где на фоне голубого неба чернели сосны. В долине поблескивал серебром юркий ручеек, солнце дотрагивалось до крыш вдалеке, и они сверкали и мерцали в деревенской зелени.

День был солнечный, только бы радоваться в такой, аЛидия мысленно была с печальной процессией, которая в эту минуту шла долгим извилистым путем от Эйвон-Хауса к серой церквушке, возле которой в течение сотен лет хоронили всех представителей семейства Эйвон.

Она бы не пошла на похороны, даже если бы чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выдержать поездку, а у Ивана в тот день был большой концерт в Лондоне, который он никак не мог отменить. От них обоих на похороны отправился Лоренс Грейнджер, их давнишний верный друг, а Лидия, оставшись наедине со своими мыслями и молитвами, не жалела, что там не будет ни ее, ни Ивана. Она не хотела, чтобы последнее воспоминание об Элизабет было связано с бледно-лиловым гробом, который несли теперь работники ферм Артура.

Для похорон Лидия выбрала обычный венок из белых лилий, а затем в последний момент вручила Лоренсу маленький букет красных роз, чтобы он положил его на крышку гроба. Лоренс принял цветы молча, но Лидия уловила невысказанное осуждение и многозначительно произнесла:

— Они подходят к случаю.

Он поднял на нее глаза, и она поняла, что он удивлен, как она может утверждать такое, учитывая огромную разницу в возрасте Элизабет и ее мужа и скучную, напыщенную жизнь, которую вела Элизабет. Красные розы означали любовь, страсть, восторг — все то, чего и близко не было в обычном, монотонном браке Элизабет.

— Она узнала любовь перед смертью, — тихо объяснила Лидия.

— Я рад, — тоже тихо произнес Лоренс Грейнджер, и было ясно, что он воспринял сообщение просто и как всегда доверчиво.

Глядя на него — высокого, седовласого, немного строгого в хорошо сшитом траурном костюме — Лидия почувствовала внезапный прилив теплоты и нежности к этому верному другу, который уже так давно рядом с ней во всех ее трудностях.

— Правильно, что ты пойдешь от нашей семьи, Лоренс, — поддавшись порыву, сказала она. — Ты один из нас.

Она увидела, как его лицо осветилось радостью, прежде чем он заговорил:

— Никакие твои слова, Лидия, не могли бы доставить мне большего удовольствия. Твоя дружба значит очень многое для меня.

— Иногда я спрашиваю себя, не требую ли я слишком многого от тебя.

Он покачал головой:

— Этого никогда не произойдет. Я доволен тем, что могу быть рядом, когда нужен тебе, и, если возникает необходимость, я всегда готов помочь.

Лидия не нашла слов, чтобы ответить. Она просто протянула руки, а он пожал их.

На похороны он отправился не один, а вместе с Ангусом Маклаудом. После первого сокрушительного удара от смерти Элизабет Лидия отстранилась от собственного горя, чтобы подумать об Ангусе и о том, что это значит для него. Она интуитивно чувствовала, что он ни за что не останется в Эйвон-Хаусе под крышей Артура, и тут же поняла, она не может позволить ему вернуться в его дом в Лондоне. Лидия отозвала его в сторону через несколько часов после смерти Элизабет.

— Поедете вечером ко мне? — предложила она. — Мы с мужем будем рады принять вас.

— А вы разве здесь не останетесь?

— Думаю, я не понадоблюсь Артуру, к тому же я должна вернуться в Фэрхерст, муж ни за что бы не согласился, чтобы я провела вне дома даже одну ночь. Пожалуйста, поедем.

— Спасибо, — просто сказал Ангус.

Лидия оказалась права, полагая, что не понадобится Артуру. Не успели они уехать из Эйвон-Хауса, как начали прибывать родственники Артура, а также телеграммы и сообщения, оповещающие о новых приездах. Стало совершенно очевидно, что Артур намерен устроить для Элизабет пышные похороны. По традициям семьи ее представители съезжались на сбор, когда умирал кто-то из их числа. Артуру, безусловно, не грозило остаться в одиночестве, и Лидию слегка подташнивало от той готовности, с какой его родственники приветствовали возможность собраться вместе.

• Предыдущая
• 58/61
• Следующая