Все по-честному - Мэй Сандра - Страница 22
- Предыдущая
- 22/30
- Следующая
– Аккуратнее, Мэри Лу, а то я не смогу остановиться и выйдет неловко.
Насмешливый шепот привел ее в себя, и Мэри Лу посмотрела на Дэна затуманенными глазами пьяной вакханки.
– Растлитель!
– Вовсе нет. Я всего лишь поцеловал тебя, а ты сразу кинулась меня раздевать.
– Охрану позову.
– Давай вместе: охрана!!!
– Тихо, дурак! Люди же смотрят…
– Мэри Лу?
– Что?
– Поедем домой, а?
– Зачем это?
– Чтобы расставить все точки над «i». Мы взрослые люди, хватит игр.
– Я не понимаю, о чем ты, Лапейн. Отпусти меня.
– Не отпущу. Ты меня хочешь не меньше, чем я хочу тебя, а я хочу тебя так, что скоро простужусь под ежевечерним холодным душем. Скажи, почему ты мне не веришь?
– Я… не знаю…
– Ты трусиха, Мэри Лу. Ты боишься признаться самой себе, что ты уже взрослая и сама можешь принимать решения. Я мог бы принять их за тебя – например, завалить тебя прямо сейчас вот в эту симпатичную джакузи на глазах всего супермаркета. Но это унизит и тебя, и меня. Посмотри мне в глаза и скажи честно: ты хочешь меня?
– Нет! Да! Отстань! Я все равно этого не сделаю.
– Почему?
– Потому что… потому что тогда… все кончится. Ты не поймешь, Дэн. Пожалуйста, отпусти меня…
– И куда мы пойдем?
– Мы пойдем в отдел постельного белья.
– Отлично! О постели я и мечтаю.
– Пошляк вы, а не юрист, мистер Лапейн.
– Не забудь розовые полотенца. То есть арбузные.
– Посмотри, какая прелесть…
– Мэри Лу, ты переигрываешь.
– О чем ты?
– О том. Ты думаешь, я так глуп, да?
– Не понимаю, о чем ты, не слушаю тебя, выбираю простыни…
– Ты надеешься, что рано или поздно я разозлюсь на твою кошмарную готовку. Психану при виде всех этих рюшечек и оборочек. Шарахну об стену всю коллекцию фарфоровых собачек, больных врожденным идиотизмом – судя по их мордам, и выгоню тебя из дому?
– Кошмарная готовка? Но ты хвалил, я думала…
– Мэри Лу, мы с тобой полгода, даже чуть больше, были соседями и друзьями. Мы часто ужинали вместе, и ты из дешевых продуктов готовила королевские блюда. Иногда я буквально питался ароматами, доносящимися из-под твоей двери. Розового цвета в твоей комнате я тоже что-то не припомню, и фарфоровых собачек у тебя не было. Сухие букеты были, очень стильные и красивые. Подушки на диване были мягкие. А собачек – не было. К черту постельное белье! У нас есть дело поважнее.
– Куда ты меня тащишь?
– Увидишь.
Смущенная, сбитая с толку Мэри Лу не сразу поняла, куда они пришли. После гомона толпы, броских сверкающих витрин здесь, в маленьком элегантном салоне, было тихо и даже немного скучновато.
Деревянные старомодные столы-витрины, зеленый и черный бархат, старинные резные шкафы, удобные кресла возле небольшой конторки…
Седобородый старик посмотрел на Мэри Лу поверх очков в тонкой золотой оправе, жестом предложил ей присесть и удалился за тяжелую бархатную портьеру. Через минуту он появился снова, неся в руках большой плоский ящик. Поставил его на конторку, развернул к Мэри Лу, распахнул деревянные створки…
Миллионы маленьких радуг отразились друг от друга и расцветили темные деревянные панели, покрывавшие стены салона. Поплыла перед глазами алмазная дымка.
На черном бархате царственно и бесстыдно, словно египетские царицы и вавилонские цари, ВОЗЛЕЖАЛИ бриллианты.
В простых оправах – и в причудливых переплетениях золотой и серебряной филиграни. В белом и желтом золоте, в платине, в золоте червонном… Звезды и розы, снежинки и капли воды, прекрасные и равнодушные. Очарованная призрачной игрой радужных бликов, Мэри Лу сидела не шевелясь, и в черных омутах ее глаз отражались сверкающие алмазные звезды.
В эту минуту Дэн был способен бросить к ее ногам все бриллианты мира – она все равно была прекраснее любого из этих царственных камней. Однако никакое волшебство не длится вечно. Охрипнув от молчания и волнения, Дэн выговорил полушепотом:
– Выбирай любой, Мэри Лу.
Волшебство рассеялось мгновенно и окончательно.
– Я не собираюсь выбирать себе обручальное кольцо!
– Почему это? Только что мы выбирали идиотские полотенца и дурацкие простыни. Кроме того, кольцо – это часть нашего соглашения, помнишь?
– Я не буду! Я ухожу!
– Сначала выбери кольцо. Любое. Не верю, что тебе это неприятно. Все женщины любят бриллианты.
– Я – не все.
– Это я знаю.
– Но если бы я была, как все… Я бы выбрала вот это! Все, закончили с этим. Я ушла.
И она действительно ушла, а Дэн остался, глядя на кольцо, которое выбрала бы Мэри Лу, если бы на самом деле согласилась бы стать его женой.
Холодная многолучевая звезда в простой и потому прекрасной платиновой оправе. Идеальный блеск идеальных лучей. Ничего лишнего.
Через минуту Дэн догнал Мэри Лу на эскалаторе. Одну руку он держал в кармане, лицо было суровым и жестким.
– Вот что, Дженнингс! Ты меня доконала. Я заявляю тебе решительный протест. Мы не идем покупать розовые простыни, мы едем домой.
– Ого! А как же компромисс?
– Компромисс возможен только в браке. Если мы поженимся, я буду образцовым ходоком на компромисс. До тех же пор – никаких розовых тряпок в моем доме! Никакого шпината! Никакой трески! Никакого тофу!
Остаток пути они проделали в полном молчании. Глядя на них, присмирел даже неугомонный Барт.
12
В понедельник Дэн Лапейн сидел в своем кабинете, задрав ноги на стол и смотрел на раскрытый бархатный футляр, стоящий у него на колене. Из футляра исходило сдержанное сияние.
Брови Дэна были нахмурены, но мысли его были заняты отнюдь не юридическими вопросами.
То, что начиналось, как невинная – с его точки зрения – шалость, потихоньку превращалось в проблему. Имя этой проблеме было – Мэри Лу Дженнингс.
С одной стороны, он был счастлив, что она живет в его доме, разговаривает с ним, ходит с ним в рестораны, ссорится, мирится, хохочет над его шутками, поливает из крохотных леек свои растения… С другой стороны, он постепенно превращался в мрачного маньяка.
Запираясь в ванной, он прижимался лицом к еще влажному полотенцу, которым вытиралась Мэри Лу, ловил отголоски слабого аромата ее кожи – аромата весенних цветов и трав.
Слушал ее дыхание по ночам, скорчившись у запертой двери в ее спальню.
То и дело норовил дотронуться до тугих локонов, водопадом рассыпающихся по точеным плечам моющей посуду Мэри Лу.
Носил цветы охапками – чтобы лишний раз суметь прикоснуться к ее тонким и нежным пальчикам.
И целовал ее – редко, отчаянно и каждый раз – с ужасом. Вдруг именно сейчас она вспыхнет, разозлится и уйдет в ночь навсегда?
О ежевечернем холодном душе мы и не упоминаем.
Он дошел до того, что боится подарить ей бриллиантовое кольцо!
В дверях раздалось хорошо знакомое покашливание, и Дэн жестом фокусника убрал футляр в карман, едва не выронив по пути содержимое.
Папа Лапейн был непривычно тих и торжествен. Дэн устало скорчил рожу любимому родителю.
– Ревизия из головного офиса? Рад тебя видеть. Что привело тебя в Город Золотого Тельца?
– Поздней ночью мне позвонили, сынок.
– Э-э-э… ты хочешь, чтобы я угадал с трех раз, кто именно? Судя по тому, что ты здесь, миссис Арбетнот наябедничала, что я прогуливаю работу. А вообще – не знаю.
– И не догадываешься?
– А должен? Нет, папа, не догадываюсь. Но надеюсь, что ты мне расскажешь сам.
– Твоя теща.
– Кто?!
– Твоя будущая теща. Она пригласила меня, Аманду, Джоша и детей на семейный праздник. В Нью-Йорк. В твою квартиру.
– Ох уж эта шалунья Илси…
– Вначале я решил, что звонит какая-то сумасшедшая. Собственно, я сейчас продолжаю считать, что у нее не все дома, но, по крайней мере, она сообщила, что ее дочь Мэри Лу Дженнингс помолвлена с моим сыном Дэниэлом Лапейном. Ответь мне: это правда?
- Предыдущая
- 22/30
- Следующая
