Игра в поддавки - Митич Александр - Страница 47
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая
В передней части корпуса возвышалась призматическая башня высотой под два метра. Положим, это торс кентавра.
Башня была увенчана двумя черными яйцевидными объектами, отполированными до зеркальной гладкости. Есть такой ценнейший артефакт, «яйцо дьявола», так вот эти объекты весьма и весьма на него смахивали. Но, конечно, никакого отношения к настоящему «яйцу дьявола» они не имели.
Эти положенные набок черные яйца крепились к вершине башнеподобного торса при помощи гофрированных рукавов. Я догадывался, что передо мной — две головы кентавра. И что гофрированный рукав-шея может удлиняться до нескольких метров, отправляя голову в увлекательное путешествие по какой-нибудь особо интересующей робота норе.
По бокам башни крепились конечности-манипуляторы — руки кентавра. Судя по конструкции, они имели огромное число степеней свободы: могли выгибаться назад, вперед, вправо, влево, вращаться, втягиваться, удлиняться…
Смертоносных вооружений в виде гатлингов, лазеров и огнеметов, которые сулила байка Паганеля, при Авеле замечено не было. Но это не означало, что их нет вовсе. Корпус робота, конечно же, располагал вместительным транспортным отсеком, в котором могло поместиться любое оружие вплоть до атомной бомбы.
— Авторизуйтесь или будете проигнорированы, — повторил робот.
— Ты понимаешь, что он от нас хочет? — спросил я Тополя.
— Нет.
— На Речном Кордоне тебя не учили обращению с роботами?
Тополь грустно вздохнул.
— Меня не учили обращению с неизвестными, сумасшедшими, сбежавшими от хозяев роботами. Если бы перед нами был обычный армейский беспилотник, уж как-нибудь разобрались бы.
— Авторизуйтесь или будете проигнорированы, — повторил робот в третий раз.
— Ну покажи ему свой аларм-маячок. Может, подействует, — предложил я.
Тополь не стал спорить и молча повиновался.
Эффект был нулевой. Демонстрация девайса, который есть у всех военсталкеров и который используется для экстренной отправки сигнала бедствия, а заодно и как система опознавания «свой-чужой», не произвела на Авеля никакого впечатления.
Впрочем, неудивительно.
— Ливанов, — сказал я отчетливо. — Профессор Ливанов.
Ливанов — фамилия блистательного ученого, который заправлял в лагере в тот год, когда были закуплены Адам, Авель и Ковчег.
Трудно сказать, на что я рассчитывал. Но на что бы ни рассчитывал, все равно к фамилии Ливанов робот остался безучастен.
Авель молча приблизился.
Протянул к нам обе верхние конечности. Они оказались еще длиннее, чем можно было заподозрить!..
…И вдруг одним ловким, не лишенным изящества движением Авель вытрусил содержимое моего рюкзака на землю!
Совершенно бесцеремонно!
— Э… Э!.. Э!.. — только и хватило меня.
— Что тут экать, — безучастно заметил Тополь. — Он же на поиск артефактов настроен, сам говорил. Обыщет сначала тебя, потом — меня. Найдет «звезду Полынь», заберет, и — до свидания.
— Дьявол! Так нельзя! Так нельзя, Тополь! Какого же черта мы на это смотрим?!!
— У тебя есть ГВБ? — спросил Тополь.
— Что?
— ГВБ, глубоковакуумный боеприпас.
— Нет, разумеется.
— И у меня нет.
— Но у меня есть граната «Wiper»! Очень мощная штука! Пожалуй, ему хватит!
— А если не хватит? Стоим, короче, и не рыпаемся. Пока он не рассердился.
— Я ему сейчас рассержусь!
Я едва не задохнулся от гнева. Нет, ну надо же, прошлись в Зону за хлебушком, а?
Да почему же нас все имеют сегодня?! Сговорились?
Сперва эмпатический тушкан! Потом этот нудный Пятнистый!
Но этого, видите ли, оказалось мало!
И появился Авель!
Интересно, кстати, где Адам и Ковчег…
— Авель, где Адам? Авель, где Ковчег? — спросил я, громко выговаривая каждое слово едва не по слогам.
Никакой реакции. Похоже, Авель исполнил свое обещание. Мы не «авторизовались», и теперь он нас «игнорировал».
Авель между тем демонстрировал повадки бывалого мародера.
Он ухватисто разбросал рядками по земле содержимое обоих наших рюкзаков. После чего — только конечности в воздухе мелькали! — принялся сортировать предметы на ценные, малоценные и не имеющие (в его цифровых глазах) никакой ценности.
«Слизь» — налево, кофе — направо.
«Звезду Полынь» — налево, магазины к автомату — направо.
«Морского ежа» — налево, мои мокрые (после незапланированного купания в Янтарном) носки — направо.
Любопытно, что его алгоритмы принятия решений очень странно повели себя при встрече с иридиевой клеткой. (Напоминаю: одна клетка была истрачена на то, чтобы разрядить электру, а вторая все это время пролежала в рюкзаке Тополя.)
Авель взял клетку, из которой на него злобно зашипел крысиный волк.
Помедлил. Затем положил ее направо — к вещам, которые были им классифицированы как не имеющие ценности.
Но потом — впервые видел, чтобы робот менял принятое решение, да еще так быстро! — Авель передумал и переместил клетку туда, где лежали все артефакты Зоны. То есть к «звезде Полыни» и прочим.
И вот, когда клетка оказалась вблизи от «звезды Полыни», крысиный волк издал глухой булькающий звук и… начал как-то странно пританцовывать! Ловить себя за хвост! И даже кувыркаться через голову!
С ним что-то происходило, я только не мог понять — что именно.
Ясное дело, у меня в мозгах в ту секунду все было перемешано, как в зыби, куда одновременно свалились сталкер, ворона и псевдоплоть. Поэтому мысли мои были фрагментарны и не очень-то внятны.
Так, я одновременно думал о том, как отобрать «звезду Полынь» у Авеля; о том, как Авеля убить; о том, как Авеля выключить; о том, сколько мне даст денег Трофим, если я сдам ему выключенного Авеля; даст ли мне Рыбин за Авеля денег больше, чем Трофим…
И вот среди этих мыслей мелькнула вдруг одна вовсе не меркантильная.
Я же дал обещание Трофиму! Я обещал ему поднести клетку с крысиным волком к «звезде Полыни» и включить аппаратуру на запись!
А я, между прочим, привык свои обещания выполнять. Комбат я или не Комбат?!
Клетку с крысиным волком к «звезде Полыни» за меня уже поднес Авель. Теперь оставалось только включить датчики.
Не задумываясь о том, что мое поведение может вызвать гнев Авеля, я подошел к клетке и нажал на кнопку.
Затем я перевел взгляд на крысиного волка и обомлел…
Уродливая крыса-мутант размером с кошку, чьи зубы могли спокойно разгрызть надвое ствол пулемета или в один укус отхватить человеку кисть, на глазах превращалась в…
Я поначалу не понял, во что именно превращался крысиный волк.
Объективная картина была следующей. Первым делом мутант потерял две полоски оранжевой шерсти, которые тянулись по сторонам от хребта. У особо матерых крысиных волков таких полосок появляется четыре и даже больше. Вот, например, у крысиного волка, которого я отпустил, их вообще шесть было.
Итак, оранжевая шерсть выпадала. А на ее месте оставался лишь светлый подшерсток.
Вслед за шерстью выпали и кинжалы клыков.
Затем начали нормализоваться глаза и уши. У крысиных волков все органы чувств переразвиты. Так вот у этого они начали возвращаться к исходным, крысиным размерам!
В общем, тут для меня наконец-то прояснились мотивы некробиотика Трофима. Когда молодое светило науки подсовывало мне клетки с крысиными волками, оно явно руководствовалось информацией, полученной от кого-то из бывалых сталкеров. А то и — как знать? — от Хозяев Зоны. Мне вот, например, о демутационных свойствах «звезды Полыни» слышать никогда не приходилось…
Поскольку Авель никак не отреагировал на коллизию с крысиным волком, я, особо не таясь, перевернул клетку и извлек из нее флэшку с записью показаний датчиков.
«Ну хоть кому-то будет польза от наших с Тополем сегодняшних злоключений, — подумал я. — А так, конечно, слезы одни. „Полынь“ добыли, да только достанется она, похоже, сумасшедшему роботу… И этот Пятнистый, дурак-воен-сталкер, из-за нас, по сути, погиб…»
В этот миг меня как громом поразило.
- Предыдущая
- 47/79
- Следующая
