Колечко с бирюзой - Мельникова Ирина Александровна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/88
• Следующая

Наташа пожала плечами и вновь повернулась к зеркалу.

Минут через пятнадцать Наташа вышла на кухню, за окном послышался шум автомобильного мотора. Наташа выглянула из окна и увидела у калитки «Жигули». Открыв багажник, Петр вытаскивал из него какие-то коробки и чемоданы. Наташа подозвала бабушку.

– Кажется, Наталья, у Петра и вправду полный развод с родителями. Ну что это за люди такие? – Анастасия Семеновна огорченно посмотрела на внучку. – Неужели из-за какого-то барахла можно расплеваться с собственным сыном? Иди-ка помоги мужику, – подтолкнула бабушка Наташу, и та поспешила на помощь Петру. Анастасия же Семеновна, заметив брошенный украдкой взгляд будущего зятя на окна, отступила в глубь кухни. Не увидев ничего подозрительного, Петр обнял Наташу и поцеловал в губы.

– Ты не представляешь, я уже успел по тебе соскучиться! Разреши мне хотя бы через день приезжать к тебе. Часок, думаю, сумеешь выкроить, чтобы повидаться и побыть вместе.

– Наверно, сумею. – Наташа чмокнула его в щеку и впервые со вчерашнего вечера улыбнулась. – Ну, пошли завтракать, а то на работу опоздаю.

Петр обнял ее за плечи, так они и вошли в кухню, где бабушка уже накрыла стол к завтраку. Наташа очень быстро управилась с тем, что лежало на ее тарелке, потом принялась торопливо глотать чай. Но Петр лишь ковырнул яичницу и отодвинул ее в сторону, к чаю же совсем не притронулся. Бабушка многозначительно скосила глаза в сторону Петра, и Наташа подсела к нему, участливо взяла за руку, отметив горькие складки около рта и глубокую морщину, прочертившую лоб.

Петр поднял на нее глаза и вдруг изо всех сил сжал ее руку, так что Наташа сморщилась от боли. Но Петр, похоже, не заметил этого и с грустью произнес:

– Понимаете, родители даже не захотели со мной разговаривать. Выкинули все мои вещи на крыльцо. Галина, правда, вышла, открыла гараж, но тоже молча. Но когда я сообщил, что мы с тобой, Наташа, поженились, она чуть с ума не сошла. Схватила полено – и на меня! Хорошо, я успел вовремя увернуться. Кое-как скрутил ее и затолкал в курятник. Орала как блаженная. Теперь весь поселок в курсе, что мы с тобой практически поженились! – Он невесело улыбнулся. – Извини, что так получилось!

– Знаешь, сплетен я меньше всего боюсь. – Наташа с вызовом тряхнула головой. – Поговорят и через неделю забудут.

– Я тоже так думаю. – Петр нежно погладил ее по плечу. – Утром я все успел обдумать. До регистрации, так уж и быть, поработаешь в госпитале, а я подготовкой к свадьбе займусь. А в сентябре у меня отпуск, так что следом за тобой прикачу в Ленинград. Там и решим все вопросы с твоим переводом, не возражаешь?

«Что мне теперь остается», – подумала Наташа, а вслух произнесла:

– Естественно, нет. Немного жалко, конечно. Я ведь так хотела именно в Ленинграде учиться. И дедушка наш мединститут окончил, и папа с мамой... – Наташа на секунду задумалась, словно избавляясь от сомнений, махнула рукой. – Обязательно приезжай! Я тебя с Сонькой познакомлю, с ее мамой и тетушками...

Анастасия Семеновна поставила на стол перед Наташей две стеклянные баночки: одну – с медом, другую – с лимонником:

– Отвези своему подопечному. Пускай быстрее поправляется!

Петр одобрительно усмехнулся:

– Спасибо, Анастасия Семеновна, вы всегда все правильно понимаете!

До начала дежурства оставалось чуть более получаса. Петр помог Наташе донести чемодан до входа в отделение. Тут их увидела Нина Ивановна. Строго оглядела ладного парня, сопровождавшего Наташу. Старенький халат, позаимствованный девушкой у знакомой санитарки, доставал ему едва до середины спины, а на плечах держался вообще на честном слове.

– Познакомьтесь, Нина Ивановна, это – Петр Романов, мой жених. – Наташа смущенно улыбнулась и виновато посмотрела на свою начальницу.

Обомлевшая от удивления Нина Ивановна машинально пожала протянутую руку. Парень улыбался и внешне производил весьма неплохое впечатление. Нина Ивановна с некоторым недоумением глянула на Наташу. Интересно, почему девочка ни разу не вспомнила о нем во время их вечерних чаепитий? Стеснялась? Из многолетнего опыта работы в женском коллективе Нина Ивановна знала, что основной темой разговоров молоденьких медсестер являлось обсуждение достоинств и недостатков женихов и мужей, толкование снов, различных высказываний, вольных или невольных намеков, которые могли бы поведать о грядущей судьбе. А тут вдруг ни слова! Нина Ивановна еще раз удивилась подобной выдержке и приказала попавшемуся под руку санитару отнести Наташины вещи в палату.

Оставив молодых людей за дверями отделения, она ушла по своим делам. Но прощание у них получилось неловким и скомканным. Врачи и сестры, спешившие мимо них на службу, считали своим долгом оглядеть их с ног до головы. Поэтому Наташа ограничилась лишь быстрым поцелуем в щеку и выпроводила будущего мужа восвояси, еще раз заверив его, что непременно отпросится у Нины Ивановны на пару часов, чтобы подать заявление в загс.

Она быстро добежала до первой палаты, радуясь в душе, что Нина Ивановна не стала расспрашивать ее о Петре. Честно сказать, она немного побаивалась грядущих объяснений со своей строгой наставницей. Хотя что тут особенного, если до поры до времени она скрывала скорое замужество? И совсем не обязательно Нине Ивановне знать, что все получилось так неожиданно, буквально с бухты-барахты...

В палате Наташа обнаружила Екатерину с очередной капельницей. Но больной по сравнению с предыдущим днем выглядел несравненно лучше: на впалых щеках появился едва заметный румянец, а глаза оживились и весело заблестели, когда он увидел свою сиделку.

– Я уж подумал, что вы мне приснились! – Раненый приподнял голову, точно пытался оглядеть Наташу с ног до головы, но, заметив косой взгляд Екатерины, широко улыбнулся и ей. – Вот вас-то мне уже никак не забыть! Ведь это не капельница, – он хитро блеснул глазами, – а прямо райское наслаждение, особенно в ваших искусных руках!

Процедурная медсестра покраснела и смущенно улыбнулась.

– Скажете тоже! – Она удобнее уложила его руку, которая свесилась с кровати. – Через часик капельницу уберем, и вам станет легче. После этого Наталья вас напоит, а до этого лучше не пить.

Екатерина вышла из палаты, а Наташа принесла из ванной тазик с теплой водой и осторожно влажным полотенцем протерла лицо и руки раненого лейтенанта. Все это время Игорь молча и исподлобья рассматривал Наташу. Она тоже молчала и старалась избегать его пристального взгляда. Стоило ей войти в палату, и она вновь ощутила знакомое возбуждение. Обнаружив, что ее подопечный выглядит вполне прилично, девушка неожиданно для себя страшно обрадовалась, поэтому чувствовала себя сейчас не в своей тарелке.

Странно, но все вчерашние события вдруг отступили на задний план как малозначительные и не требующие того, чтобы о них постоянно помнить.

Закончив умывание, Наташа решилась все-таки посмотреть на него и вдруг вздрогнула. Точно мощный электрический разряд проскочил между ними, и ее словно током ударило. Глаза лейтенанта на мгновение вспыхнули, и Наташа поняла, что он тоже испытал нечто подобное. Сиделка испуганно отпрянула, но раненый лишь молча усмехнулся и закрыл глаза. Девушка поспешила в ванную, чтобы вылить воду.

Вернувшись, она подошла к окну, раздвинула шторы и распахнула оконные створки. Поток свежего воздуха ворвался в палату. Стараясь лишний раз не смотреть в сторону своего подопечного, Наташа принялась наводить порядок на столике рядом с его кроватью. Судя по обилию фруктов и соков в холодильнике, вчера у ее пациента перебывало немало посетителей. Два огромных букета гладиолусов мешали друг другу на столике, и один из них она решила переставить на тумбочку у окна. Среди цветов что-то белело. Девушка вытащила из букета маленький кусочек картона и увидела аккуратные буквы, выведенные, несомненно, женской рукой: «Несравненному и любимому Игорю Карташову с надеждой на скорое выздоровление!» Наташа протянула карточку «несравненному» и кем-то любимому пациенту:

• Предыдущая
• 18/88
• Следующая