Смерть и танцующий лакей - Марш Найо - Страница 23

— Видите ли, вам его не остановить, — сказал Мандрэг.

— Мне? Не остановить?! Джонатан, пустите меня.

— Подождите, Уильям. — В голосе Джонатана прозвучала непривычная резкость. Он встал спиной к двери, положив пухлые пальцы на ручку. Фигура, хотя и не героическая, но довольно угрожающая. — Я не позволю, чтобы вы с братом гонялись друг за другом по всему дому. Он решил идти, и ты не сможешь его остановить. Я провожу его по дороге до первого заноса. Уверен, что он не сможет пробиться, а я не позволю ему попасть в беду. Я возьму с собой двух человек. И если ты обещаешь вести себя нормально, пойдем с нами. — Джонатан осторожно поправил очки левой рукой. — Уверяю тебя, сегодня вечером твой брат не покинет Хайфолд.

Окна спальни Мандрэга смотрели на дорогу, проходившую вдоль восточного крыла Хайфолда и оканчивающуюся широкой площадкой перед парадным входом. Сквозь залепленное снегом стекло Мандрэг видел, как Николас Комплайн, нагнув голову и с трудом пробираясь по снегу, скрылся за поворотом. Через несколько минут появились Джонатан и Уильям, а за ними два работника с лопатами.

«Николас вышел не сразу, — подумал Мандрэг. — Почему он задержался? Попрощаться с мадам Лисс или Клорис?»

При мысли о разговоре, который мог состояться между Николасом и Клорис, Мандрэг испытал непривычное и отвратительное чувство, как будто сердце внезапно провалилось в глубочайшую бездну. Он следил за бредущими фигурами, пока они не скрылись из глаз и, внезапно осознав, что не может дольше пребывать в своем собственном обществе, решил спуститься вниз и поискать Клорис Уинн.

— Вся разница между обычной бурей и снежным бураном только в том, что в первом случае оглушает неприятный шум, а во втором — еще более неприятная тишина. Слышишь лишь скрип снега под ногами. Я очень рад, что ты пошел со мной, Уильям.

— Ну уж никак не из любви к дорогому братцу Нику, будьте уверены, — пробурчал Уильям.

— Ну, ну, ладно, — успокаивающе произнес Джонатан.

Они с трудом тащились, ступая в следы Николаса. В лесу они окунулись в странные сумерки, где тени казались светлыми от снежной белизны, а черные обнаженные стволы деревьев выглядели бесприютными и покинутыми. Снега здесь было меньше, и идти вниз по извилистой дороге стало легче. Они прошли между двумя высокими насыпями, за которыми тоненько журчала вода, вышли на открытое пространство, покрытое глубоким снегом. Перед ними расстилалась нетронутая волнистая белизна. Уильям пробормотал:

— Белое, серое, черное. Вряд ли мне удастся это передать в картине. Когда они подошли к лесу нижнего парка, то невдалеке увидели Николаса. Джонатан громко позвал его. Эхо прокатилось среди замерзших деревьев. Николас обернулся и остановился, поджидая их.

Они подошли к нему, испытывая неловкость, естественную в подобном положении. Два работника следовали за ними на некотором расстоянии.

— Ник, дорогой, — задыхаясь проговорил Джонатан, — надо было все-таки нас подождать. Я же сказал, что провожу до первого заноса. Видишь, я позвал на помощь, это мой главный пастух и его брат. Ты помнишь Джеймса и Томаса Бьюлингов? Они понимают во всем этом лучше моего.

— Конечно, помню, — сказал Николас. — Жаль, что вас притащили сюда из-за меня.

— Если через Глубокий овраг есть проход, Бьюлинги найдут его для тебя. Правда, Томас?

Старший из работников, тронув шапку в знак уважения, подошел ближе.

— Скажу вам, сэр, — проговорил он, — попотеть тут придется. Никак не меньше часа махать лопатой. А уж без этого вам через овраг никак не пролезть. Точно так.

— Видишь, Ник, а через час совсем стемнеет.

— Во всяком случае, можно попробовать, — упрямо сказал Николас.

Джонатан беспомощно взглянул на Уильяма, наблюдавшего за братом из-под полуопущенных век.

— Ладно, — произнес Джонатан с внезапным раздражением. — Давайте начинать, а то снег стал сильнее, и скоро нас совсем занесет.

— Послушайте, Джонатан, — проговорил Уильям, — возвращайтесь домой. Зачем вам из-за всего этого мучиться? Да и вы тоже, Бьюлинги. Томас, дайте мне вашу лопату.

— Я же сказал, что пойду один и прекрасно обойдусь без вас, — сердито буркнул Николас.

— Черт знает что, — сказал Джонатан. — Пошли.

Пока они спускались с холма, снегопад усилился. Глубокий овраг показался у подножия длинного откоса на опушке леса. Это было небольшое ущелье, длиной около двух миль. Здесь и проходила дорога, которая сначала резко спускалась вниз, затем круто поднималась наверх и приводила вскоре к воротам на краю владений Джонатана. Когда они подошли к оврагу, северный ветер, от которого раньше защищал лес, обрушил на них тучи снега. Томас Бьюлинг пустился в длинные объяснения:

— Здесь, это, больно ветрено, сэр. Ну и сдувает все вниз, да само от тяжести слезает, да сверху падает. Так там его внизу полно, просто пропасть. Гляньте-ка туда, сэр. Скажете, ничего, мол, маленько спускается вниз. А с ним надо ухо востро держать. Вон он, такой гладенький, как прилизанный. Вы и пойдете, а он там рыхлый и глубокий. И потонуть недолго. А вокруг овраг не обойти, сами знаете, мистер Николас, вы же из этих мест.

Николас, посмотрев на каждого по очереди, не говоря ни слова, зашагал вперед. Через десяток шагов снег стал ему по колено. Он удивленно вскрикнул и кувырком полетел вниз. В следующую минуту, распластавшись, он барахтался в сугробе, почти весь заваленный снегом.

— И так он был повержен, — тихо сказал Уильям. — Ну, приступим.

Оба Бьюлинга и он, взявшись за руки и протянув черенок лопаты, помогли Николасу покинуть столь неудобное ложе. Он упал лицом в сугроб, и вид у него был нелепый. В холеных усах застряли комья снега, фуражка съехала набок, а из носа текло.

— Оп-ля, маленький снеговичок, — промолвил Уильям.

Николас вытер лицо перчаткой. От холода оно пошло пятнами. Губы окоченели, и он растер их прежде, чем заговорить.

— Очень хорошо, — прошептал он наконец. — Я сдаюсь. Я вернусь назад. Но Господь свидетель, говорю вам обоим, что в темноте, на плоскогорье, я был бы в большей безопасности, чем в Хайфолде.

— Фрэнсис, — сказала мадам Лисс, — нам едва ли удастся еще раз поговорить наедине сегодня вечером. Я просто больше не вынесу этого смешного и неловкого положения. Почему Николас и Уильям Комплайны и эта девочка, Уинн, избегают тебя? Почему, когда я заговорила об утреннем происшествии, все насторожились и стали бормотать о чем-то другом? Куда все ушли? Я уже так набеседовалась у камина с миссис Комплайн и наслушалась комплиментов нашего хозяина, что визжать готова. Но и это лучше, чем твоя сумрачность. Где Николас Комплайн?

Они разговаривали в будуаре. Доктор Харт закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Его лицо было бледным от тусклого свечения снега за окном. В этой странной полутьме было заметно, что верхняя губа его слегка подрагивала, как будто под кожей билась маленькая жилка. Глядя на мадам Лисс, он поднял руку и прижал ее к губе.

— Почему ты мне не отвечаешь? Где Николас?

— Ушел.

— Ушел? Куда? — Не отводя от нее взгляда, доктор Харт махнул рукой, как бы показывая «туда». Мадам Лисс поежилась. — Не смотри на меня так, — проговорила она. — Подойди поближе, Фрэнсис.

Он подошел и остановился, засунув пальцы рук за жилет и внимательно глядя на нее. Ничего в его позе не выдавало ярости, но она вжалась в спинку кресла, как будто испугалась удара.

— С самого нашего приезда сюда, — сказал Харт, — он делал все, чтобы оскорбить меня, флиртовал с тобой. Он говорил тебе что-то на ухо, отпускал понятные только вам шуточки и каждый раз посматривал на меня, чтобы убедиться, что я все вижу. Вчера после обеда он нарочно довел меня. И теперь, когда он убрался, стоило мне войти, как ты спрашиваешь меня о нем.

— Ты что, хочешь еще одну сцену устроить? Неужели ты не можешь понять, что Николас просто такой тип? Он не может жить без ухаживаний.