100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941 - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 52

Тем не менее вплоть до наших дней указание Хрущева все еще действует. Хотя ни КПСС, ни СССР давно уже нет. А вот, поди ж ты, хрущевское указание для современных правителей и их прихлебателей в СМИ по-прежнему священно!? Чудны дела твои, «дерьмократия»!..

Причем они бывают настолько чудны, что только и остается, что диву даваться. Абсолютные антисталинисты М. Янсен и Н. Петров (научный работник пресловутого «Мемориала») в своей книге «Stalin's Loyal Executioner: People's Commissar Nikolai Ezhov, 1895–1940» указали: «Законность не заботила ежовский НКВД. В январе 1939, уже после отставки Ежова, комиссия в составе Андреева, Берия и Маленкова обвинила его в использовании противозаконных методов следствия: «Следственные методы были извращены самым вопиющим образом, массовые избиения огульно применялись к заключенным с тем, что бы получить от них фальшивые показания и «признания»»[102].

В основе этой цитаты документ из Центрального Архива ФСБ РФ — ЦА ФСБ РФ.Ф. 3 ос. Оп. 6. Д. 1. Л. 1–2. Но вот ведь какое дело. Материалы этой комиссии были вновь засекречены и в настоящее время недоступны исследователям. Так что же в итоге получается? Документы партийно-государственной комиссии, которые четко и однозначно показывают, что Ежов и его банда присных самовольно применяли запредельно извращенные методы следствия, в том числе и прежде всего массовые избиения заключенных, повторно засекретили, а исследователям молча предлагают довольствоваться фальшивкой из Архива Президента! Более того. Документы партийно-государственной комиссии, которая работала в январе месяце 1939 г. и которая самым резким образом осудила допущенное во времена Ежова вопиющее беззаконие, извращенные методы следствия, особенно массовые избиения заключенных, в результате выведены из научного оборота! Почему?! Зачем?! А не затем ли, чтобы у исследователей не появился бы убойный аргумент, которым однозначно была бы разоблачена находящаяся в Архиве Президента фальшивка?! Как ни крути, как ни верти, но это единственное объяснение. Потому что оно четко показывает, что после работы такой комиссии и тем более ее выводов, Сталин ни при каких обстоятельствах не стал бы готовить и тем более рассылать на места указание о якобы возможности дальнейшего применения методов физического воздействия. Ведь ничего подобного не имело место быть в 1937 г., никто никогда не давал Ежову и НКВД санкцию на применение таких методов, и уж особенно никто не давал санкцию на продление срока применения таких методов в январе 1939 г. Кроме того. Следует иметь в виду, что уже только сам факт работы такой комиссии, не говоря уже о ее выводах, самым положительным образом характеризует и Сталина, и Берия. Потому что и тот и другой решили до конца разобраться с ежовским «наследством» и осудить его.

9.2. Другая, более сокрытая стратегическая цель этой фальшивки заключалась в том, чтобы задним числом опорочить Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.

«Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», в котором резкой и обоснованной критике были подвергнуты именно незаконные методы ведения следствия. Ведь после этого не только окончательно и резко был положен конец ежовскому беззаконию, но и значительно был усилен контроль за соблюдением законности в стране, а масштабы репрессий и арестов снизились в десятки раз, сойдя до малозаметного минимума. Кроме того, была произведена массовая (сотен тысяч!) реабилитация незаконно арестованных и осужденных, из-за чего новый Генеральный прокурор СССР М. Панкратов даже дважды писал доносы на Берия — что-де он отпускает на свободу «врагов народа»!? Дважды специальная партийно-правительственная комиссия проверяла деятельность НКВД и дважды же подтвердила полную законность действий Берия и органов госбезопасности по восстановлению законности в стране!

9.3. Еще одна стратегическая цель этой фальшивки состоит в том, чтобы выставить партийных секретарей — этих подлых мерзавцев, подонков и губителей народа и державы — этакими невинными агнцами божьими. Потому как Хрущев прекрасно знал, что именно они, эти проклятые партийные твари на местах, являлись подлинными инициаторами массовых репрессий и провоцирования органов НКВД на применение физического насилия. Сам же был среди главных инициаторов. Это прекрасно и, самое главное, документально доказал блестящий современный ученый-историк, доктор исторических наук, профессор Ю.Н. Жуков — автор книги «Иной Сталин».

Именно с этим обстоятельством — стремлением выставить партийных секретарей невинными агнцами божьими — и связано то обстоятельство, что в начале текста анализируемого «документика» в качестве поборников законности выставлены именно они, партийные секретаришки. Более того. Именно с этим же связано и то, что фальсификаторы перемудрили и с природой происхождения состряпанной ими фальшивки. Они выставили ее как результат жалоб партийных секретаришек, в то время как в действительности — уже если стряпать фальшивку, то нужно делать все, как полагается в реальности, — необходимо было состряпать инициирующий продлевающую применение методов физического воздействия санкцию документ НКВД СССР за подписью самого Лаврентия Павловича Берия, адресованный в ЦК. Но то ли действительно там собралось стадо отпетых баранов с куриными мозгами, то ли попросту побоялись столь уж грубо фальшивить — бес знает этих партийных сволочей, — но, слава богу, они до этого не додумались.

9.4. И, наконец, преследовалась еще и такая стратегическая цель. Та идиотская внешне ссылка на якобы имевшую место в 1937 г. санкцию ЦК на применение методов физического воздействия, что фигурирует в тексте анализируемого «документика», позволяла одним махом полностью дезавуировать все показания фигурантов основных дел о деятельности не столько даже антисталинской, сколько антисоветской, антигосударственной по любым меркам деятельности оппозиции. Мол, выбили из них силой эти показания, и потому не стоит им верить. И все тут. Никакой оппозиции и заговора, мол, не было — все это выдумки Сталина. Ежова же, между прочим, Хрущев постоянно старался выгородить и ответственность за преступления перед народом, совершенные им в 1937–1938 гг. (до 25 ноября 1938 г.), свалить непосредственно на Лаврентия Павловича Берия.

10. Теперь о том, что и почему Хрущев счел необходимым не упоминать при цитировании на шабаше недобитых троцкистов якобы написанной и подписанной самим Сталины «телеграммы».

Выше уже упоминалось, что составители фальшивки действительно перестарались — в ее тексте упоминаются оценка и разграничение условий применения «методов физического воздействия», а также названы имена известных высокопоставленных сообщников Ежова по НКВД, которые, как там подчеркивается, «понесли заслуженную кару» за свои преступления. Однако все дело в том, что при том гигантском жизненном и политическом опыте и авторитете Сталина, которым он обладал к 1937 г., просто априори исключено, что он мог пойти на санкционирование применения методов физического воздействия. Не надо быть даже Сталиным, чтобы заранее понимать простую вещь — если хоть один раз санкционируешь применение таких методов в ходе следствия, то это едва ли не мгновенно превратится в постоянную и повсеместную практику. Потому как никто и никогда не уследит, что делается в кабинетах или камерах органов НКВД[103]. К тому же, как это испокон веку хорошо известно на Руси, ничто не является более постоянным, чем что-то временное. Оценивай или не оценивай, разграничивай условия применения таких методов или не разграничивай, но результат будет только один — постоянная и повсеместная практика избиения подследственных и арестованных. Сознательно пойти на такой шаг — выдать санкцию на применение методов физического воздействия, да еще и продлить ее во времена Берия, — Сталин не мог ни при каких условиях. Слишком высок был его статус выдающегося политического и государственного деятеля планетарного масштаба, чтобы опускаться до санкционирования применения методов физического воздействия. Особенно если учесть, что из всех членов Политбюро он вообще был наименее склонным к применению любых форм насилия, особенно самых жестоких. Он нередко противился вынесению смертных приговоров, причем зачастую вопреки мнению остальных членов Политбюро. С какой же стати он должен был инициировать санкцию на применение методов физического насилия, да еще и продлять ее для Берия, тем более после упоминавшегося выше постановления от 17 ноября 1938 г.?!