Атабаска - Маклин Алистер - Страница 23

— Вам приходится сегодня перерабатывать, джентльмены? — спросил Маккензи.

— Сегодня вечером? Галантные добровольцы. Рабы любви. Не думаю, чтобы были какие-нибудь серьезные неприятности, — усмехнулся Кармоди.

— Присматривайте за ними. Как бы ни была она хороша собой, но Стелла коварная маленькая кокетка. И еще, мы опасаемся, что некие дурные люди могут попытаться ее обидеть, или увести. Это только подозрение, но будьте начеку.

— Думаю, мы сможем о ней позаботиться.

— Уверен в этом. Спасибо вам, джентльмены. Очень вам признательны. Я уверен, что мистер Брэди был бы рад сам вас поблагодарить, но пребывает сейчас в стране грез, так что я делаю это от его имени. Приятного вам вечера.

Демотт и Маккензи вернулись к своему столу, где некоторое время вели довольно бессвязный разговор. Затем снова зазвонил телефон. На этот раз звонили с Аляски, из Прудхо-Бейя.

— Говорит Тим Хьюстон. Боюсь, у меня плохие новости. Сэм Броновский в больнице. Я нашел его без сознания на полу в кабинете Финлэйсона. Кажется, его стукнули по голове чем-то тяжелым. Попали по виску, где черепная кость совсем тонкая. Врач говорит, что, возможно, есть трещина, он сейчас заканчивает делать снимки. Но сотрясение мозга есть точно.

— Когда это произошло?

— Полчаса назад. Не больше. Но это не все. Пропал Джон Финлэйсон. Он исчез вскоре после возвращения с четвертой насосной станции. Обыскали везде. Никаких следов. Ни в одном из зданий. А если он на улице в такую ночь, тогда… — Последовала многозначительная пауза. — Его хватит ненадолго. У нас сильный ветер, метель и температура между тридцатью и сорока ниже нуля. Все заняты его поисками. Возможно, он был атакован тем же человеком, который напал на Броновского. Может, он вышел наружу чем-то одурманенный. Может, его увели насильно, но не понимаю, как это могли сделать в присутствии такого количества людей. Вы появитесь?

— ФБР и полиция штата уже на месте?

— Да. Но имеет место дальнейшее развитие событий.

— Сообщение из Эдмонтона?

— Да.

— Требуют закрыть трубопровод?

— Откуда вы знаете?

— Они выставляют одинаковые требования. Мы здесь тоже получили. Я поговорю с мистером Брэди. Если не перезвоню, значит, мы на пути к вам. — Он положил трубку и сказал Маккензи: — Армагеддон? Достаточно, чтобы разбудить Джима?

— Более, чем достаточно.

Фергюсон, пилот, был не в духе и не без оснований. В течение всего полета он многократно связывался с центром управления в Прудхо-Бейе и знал, что погода впереди очень опасная. Порывистый ветер достигал сорока миль в час, несущийся снег снижал видимость у поверхности земли до нескольких футов, а толщина несущегося снежного одеяла оценивалась в шестьдесят футов и даже больше, — условия для посадки в темноте скоростного реактивного самолета очень далекие от идеальных.

Фергюсон имел в своем распоряжении новейшие навигационные и посадочные средства, и хотя мог совершить приземление вслепую, предпочитал видеть твердую землю своими глазами прежде, чем коснуться ее колесами. Но зная Фергюсона как законченного пессимиста, трое его пассажиров не особенно беспокоились, так как были совершенно уверены, что он не станет рисковать своей жизнью и жизнью тех, кто у него на борту, и просто повернет назад, если найдет условия для посадки неприемлемыми.

Брэди, чей глубокий сон был прерван, тоже пребывал в кислом настроении, и едва ли обронил несколько слов на всем пути на север. Маккензи и Демотт, понимая, что полет может быть их последней возможностью поспать, воспользовались этой возможностью в полной мере.

Посадка была трудной, с многократными подпрыгиваниями, но, тем не менее, прошла благополучно. Видимость упала до двадцати футов, и Фергюсон с большой осторожностью выруливал по полосе, пока не увидел свет фар машины. Когда дверь открылась, в кабину ворвался снежный вихрь, и Брэди, не теряя времени на обычное свое слоноподобное укутывание, стремительно бросился в укрытие ожидавшего их микроавтобуса, за рулем которого был Тим Хьюстон, замещавший выбывшего из строя Броновского.

— Добрый вечер, мистер Брэди, — приветствовал Хьюстон, даже не утруждая себя приветственной улыбкой. — Отвратительная ночь. Даже не спрашиваю, как долетели, знаю, что полет был ужасным. Боюсь, вам ни разу не удалось выспаться с тех пор, как вы прилетели на северо-запад.

— Я совершенно измотан, — сказал Брэди, не упоминая шестичасовой сон перед вылетом из форта Мак-Муррей. — Есть новости о Финлэйсоне?

— Нет. Мы осмотрели каждый закуток насосной станции, каждый закоулок в пределах мили от центра управления.

— Какие у вас мысли?

— Он мертв. Иначе не может быть, — Хьюстон покачал головой. — Если он не в помещении, он не прожил бы и четверти того времени, которое отсутствует. Без вариантов, тем более, что его меховик остался в комнате. Без меха — десять минут, не больше.

— ФБР или полиция что-нибудь нашли?

— Ноль. Очень трудные условия, мистер Брэди.

— Это заметно, — сказал Брэди, дрожа. — Полагаю, вам придется ждать рассвета, чтобы предпринять поиски?

— Завтра будет слишком поздно. Даже и теперь уже поздно. Даже если он где-то рядом, вполне вероятно, что мы его не найдем. Возможно, он не будет найден, пока не потеплеет, и не сойдет снег.

— Вы имеете в виду заносы? — спросил Маккензи.

— Да. Он может быть в сточном колодце или в канаве рядом с дорогой, — наши дороги на пятифутовой гравийной насыпи — он может лежать на дне такой придорожной канавы и даже сугроба не будет, указывающего на то, что он там. — Хьюстон поежился.

— Ну и смерть, — сказал Маккензи.

— Я примирился с мыслью, что он умер, — сказал Хьюстон. — Хотя звучит жестоко, но это не самый худший способ умереть. Возможно, простейший. Никаких страданий, вы просто засыпаете и никогда больше не просыпаетесь.

— В ваших устах это звучит даже привлекательно, — сказал Демотт. — Как Броновский?

— Трещины нет. Тяжелая контузия. Доктор Блэйк утверждает, что сотрясение мозга в легкой форме. Я забежал посмотреть на него перед выездом, он начал двигаться и казалось делает попытки выбраться на поверхность.

— Есть какой-нибудь прогресс в другом направлении?

— Ничего. Сомневаюсь, что удастся что-нибудь раскопать. Сэм был единственным, кто мог видеть нападавщего, но тысяча к одному, что его ударили сзади, и он даже не успел взглянуть на напавшего, иначе, его бы прикончили. Убив двоих, можно не бояться убить еще одного.

— Вы думаете, это те же люди?

— Для того чтобы это было не так, слишком много совпадений, мистер Брэди!

— Наверно. Этот телекс из Эдмонтона?

Хьюстон почесал голову.

— Говорят, чтобы мы заглушили трубопровод на неделю. Проверят через сорок восемь часов.

— И закодировано собственным кодом кампании, вы говорили? — спросил Демотт.

— Они не скрывают даже, что служат в кампании. Поразительная самоуверенность, и телекс был адресован мистеру Блэку. Только наши могли знать, что он здесь, он же почти постоянно находится в Анкоридже.

— Как Блэк отнесся к этому? — спросил Демотт.

— Трудно сказать. Рыбья кровь, своих чувств не показывает. Я знаю, что бы я чувствовал на его месте. Он ведь генеральный директор, на нем вся ответственность.

Хьюстон был к Блэку несправедлив. Когда они добрались до его кабинета в центре управления, Блэк выглядел совершенно явно несчастным и растерянным. Он сказал:

— Я вам искренне благодарен за то, что вы прилетели, мистер Брэди. Представляю, как ужасен был полет глубокой зимней ночью. — Он повернулся к высокому загорелому мужчине с волосами стального цвета. — Познакомьтесь, пожалуйста, мистер Моррисон, ФБР.

Они обменялись рукопожатиями.

— Наслышан о вас, мистер Брэди. Могу поспорить, вам не приходится иметь дела с подобными историями в странах Залива.

— Никогда. Не говоря уж об этой чертовой стуже. Мистер Хьюстон сказал, что вы оказались просто перед глухой стеной. Финлэйсон бесследно исчез.