Тонгор и Пираты Таракуса - Картер Лин Спрэг - Страница 16

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая

Тонгор понимал, что жить ему осталось какие-то секунды.

Разжав одну руку, он дотянулся до висевшего на поясе кинжала и, вытащив его, по самую рукоятку вогнал в рану, нанесенную чудовищу мечом. Затем он резко повернул кинжал в ране.

новое облако черной жижи окрасило воду. Несмотря на свою огромную силу, поа начинал слабеть от потери крови. Он уже не жаждал сокрушить, раздавить человека, осмелившегося бросить ему вызов в его родной стихии. Дракон ослабил стальные кольца, готовясь перейти от нападения к бегству.

Но Тонгор продолжал железной хваткой держать чудовище за шею, второй рукой давя и поворачивая в ране кинжал.

Страшная конвульсия пробежала по змеиному телу. Шея поа вырвалась из руки валькара, а извивающиеся кольца туловища выбили из его рук кинжал, скрывшийся в придонном иле. Поа резко дернулся, наверное, после того, как кинжал задел какой-то важный нерв. Дикая боль вновь заставила чудовище забыть об отступлении. Поа в ярости вновь бросился на противника.

Сильный толчок отбросил Тонгора на несколько ярдов. Ударившись спиной о торчащий из ила камень, валкар от боли открыл рот и нахлебался воды. Диким усилием воли оставаяь в сознании, он увидел, как поа вновь приближается к нему, вытягивая оскаленную пасть по направлению к его горлу.

Опустив руки, чтобы, оттолкнувшись от дна, встретить противника, Тонгор почувствовал ладонью знакомый металл.

Это была рукоять Саркозана, наполовину утонувшего в иле!

Из последних сил Тонгор вырвал меч из засосавшей его жижи и направил клинок навстречу несущемуся на него чудовищу. Острие прошло между челюстями, пронзило насквозь мозг и, раздробив череп, вышло наружу на затылке змееподобного дракона.

Поа, в безумном броске, сам налетел на клинок Тонгора.

Предоставив рептилии биться в конвульсиях в мутной придонной воде, Тонгор, теряя сознание, ничего не видя перед собой, кроме плавающих красных кругов, с легкими, раздираемыми от недостатка воздуха, оттолкнулся ногами от дна и пробкой вылетел на поверхность.

Вдохнув и выдохнув несколько раз, он из последних сил подплыл к берегу и, цепляясь за траву, с трудом вылез из воды. Правая рука по-прежнему крепко сжимала рукоять меча.

Дальше Тонгору пришлось идти пешком. Оказалось, что в этой части джунглей растут лишь деревья-великаны, чьи толстые корни уничтожали любых конкурентов из растительного мира. Поискав, Тонгор не обнаружил ни молодых деревьев, ни упавших стволов подходящих размеров и в нужном состоянии. Ничего не поделаешь — остаток пути до города пиратов придется пройти пешком.

Валкар быстро пришел в себя и восстановил силы после подводной схватки. Сила Тонгора казалась невероятной, но еще более поразительной была его выносливость. Любой другой на его месте долгие часы, а то и дни пролежал бы без движения после такого страшного боя, но Тонгор уже вскоре был на ногах и готов отправиться в путь.

Жизнь в его родной северной стране была непрерывной борьбой за существование. В этой борьбе выживал лишь сильнейший. И Тонгор принадлежал роду сильных охотников и воинов — людей, равных которым сегодня уже не найти. С самой колыбели непрерывно сражаясь с враждебными соседми, дикими животными, страшным холодом, он наполнил невероятной силой каждую мышцу, каждую клетку своего могучего тела. Долгие годы городской жизни во даорце не смогли ослабить его дикой, варварской мощи. Меньше часа отдыхал Тонгор на берегу — и уже вновь готов был вступить в сражение с любым противником. Кривая ухмылка появилась на губах валькара, когда, осмотрев клинок меча, он убрал клинок в потертые кожаные ножны. Да, боги были на его стороне в этом бою на дне Амадона. Не наткнись он рукой на меч — не выйти бы ему живым из этой схватки. А если бы чудо и произошло, то безоружным он не смог бы выжить в джунглях, не смог бы защитить себя от опасностей, ждущих его впереди.

Всю оставшуюся часть дня и всю ночь напролет Тонгор брел вдоль реки вниз по течению. Он без устали прорубал себе путь сквозь прибрежные заросли, ни разу не остановившись, чтобы отдохнуть или поесть. Время шло, а Таракус все еще лежал где-то впереди, хотя находился явно ближе, чем в начале пути.

Оказалось, что он даже ближе, чем Тонгор мог предположить.

К рассвету джунгли стали редеть, а острый слух Тонгора уловил гул далекого прибоя. Тонгор сумел перебраться на другой берег реки, не пускаясь вплавь, по сомкнутым ветвям двух лесных исполинов. Оказавшись на другой стороне, он, не задерживаясь, углубился в заросли.

Неожиданно для самого себя валкар вышел на опушку леса и увидел перед собой каменистый склон горы, на вершине которой в первых лучах рассвета алели стены и башни Таракуса.

Вынув меч из ножен, Тонгор сделал шаг вперед, разглядывая город своих врагов.

И почти в тот же миг, темная на фоне алого рассветного неба, перед ним появилась фигура человека с клинком в руке. Незнакомец, держа саблю наизготовку, приготовился вступить в бой…

Трактир «Череп и кости» находился в конце улицы Ростовщиков, в одном из наименее населенных кварталов Таракуса, неподалеку от порта. Вокруг поднимались глухие стены складов и заборы мастерских по ремонту корабельной оснастки. оживленные площади и широкие освещенный кабацкими фонарями улицы, где кипела веселая жизнь пиратского города, расположились выше по склонам гор. Именно из-за некоторой уединенности и выбрал капитан Барим Рыжая Борода этот трактир в качестве места отдыха своего экипажа. Город пиратов был полон внимательных глаз и навостренных ушей шпионов и осведомителей. Да и большинство жителей не отказали бы себе в удовольствии предать приятеля за золотую монету. Поэтому-то команда «Ятагана»и забралась в самый глухой квартал Таракуса, чтобы избежать внимания соглядатаев.

В тот вечер на закате Барим сидел у пылающего очага, вытянув к огню ноги и время от времени прикладываясь к изрядно полегчавшему бурдюку с элем. Рядом с ним, словно сильный зверь, посаженный в стальную клетку, ходил из угла в угол, огибая столы и раздвигая столы и табуреты, молодой воин Патанги — Чарн Товас.

Холодный ветер завывал на улицах вокруг грязного трактира. Ледяные капли дождя барабанили по окнам и тяжелой двери из дубовых досок, словно како-то оживший скелет настойчиво требовал впустить его. Барим поежился и поплотнее запахнул плащ. Целый день он провел, шатаясь по городу и собирая слухи и сплетни. Капитан изрядно облегчил свой кошелек, заказывая тут и там выпивку старым приятелям и случайным новым знакомым, чтобы выудить из них нужную информацию. Результаты поисков оказались не очен-то обнадеживающими.

Выяснить удалось немногое. Во-первых, Карм Карвус действительно попал в плен к Каштару Карсному Волку, а затем пропал. Почти все в городе были уверены, что он погиб в темных водах подземного залива — ибо кто может уцелеть, оказавшись в небольшой бухте, где беснуется гигантский ящер, сведенный с ума и распаленный каким-то древним колдовским прибором?

Но утонул ли князь Царгола или его сожрал дракон — этого никто сказать не мог, а значит — и сам факт его гибели оставался недоказанным. Стражи Каштара обыскали весь город из конца в конец, но ничего не нашли. Даже Белшатла, со всем своим колдовским мастерством, не смог определить судьбу и местонахождение Карма Карвуса. пропавший пленник словно испарился с поверхности Лемурии.

Рассказав все это молодому чандару, Барим угрюмо замолчал, наблюдая за ним. Истинный арстократ, Чарн Товис не выражал вслух все свои чувства, но по выражению его лица Барим понимал, что тот чувствует.

В какой-то момент Рыжая Борода и сам почувствовал угрызения совести. Но, поразмыслив, он решил, что не должен винить себя в исчезновении Тонгора. В конце концов, никто ведь не мог предположить, что на «Ятаган» нападет морское чудовище. Никто и подумать не мог, что Правитель Патанги решится вступить в единоборство с огромным ящером и оседлает его. И уж точно, ни один другой капитан не стал бы так долго и упорно искать пропавшего с борта судна человека, как это сделал Барим.

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая