Книга желаний (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 30

— Здесь стены гладкие.

— Для вас.

Монахи нахмурились, а мои ребята заулыбались, сообразив, что я собираюсь делать. Правильно, я ведь демонстрировала уже, на что способен да-ори.

— Сможешь?

— Смогу.

Меченый пошевелил губами, не понять, то ли молится, то ли мысли свои пережевывает.

— А почему я должен тебе верить?

— А ты и не должен. Фалько, где здесь ближайшее окно?

Ух, и давно я не баловалась подобными штуками. Впрочем, ничего сложного, пальцы привычно ощупывают каменную стену, выискивая малейшие трещинки и выступы, за которые можно было бы уцепиться, а когти крепко впиваются в цементную кладку. Действовать приходилось самостоятельно, ветра, который бы помог, поддержал, а то и просто перебросил бы в нужное окно, не было.

А здесь высоко, если что, падать будет больно. Значит, падать не будем. Я ползла по стене, точно муха по крынке с молоком — мишень почти идеальная, в отличие от той же мухи, улететь не смогу. К счастью, никому и в голову не приходило глядеть вверх, у людей и без того было чем заняться — внизу развернулся настоящий ад. Похоже, танграм удалось протащить внутрь крепости достаточно воинов, чтобы почти полностью парализовать Володарово войско. Стража сопротивлялась, но и только: замолчавшие пушки говорили сами за себя — еще немного и крепость падет.

Вот и окно, будем надеяться, что это именно то окно, которое мне нужно. Хорошо, что люди не умеют больше делать бронебойные стекла! То, которое стояло, разлетелось при ударе колючим дождем, кажется, какой-то осколок расцарапал мне руку. Пустяк! И серо-голубое лезвие, мелькнувшее перед глазами, тоже пустяк. Палаш я просто выдернула из руки князя, а уж потом сообразила, что передо мною Володар. А он сообразил, что перед ним я. Княжьи слова повторить не решусь, но палаш я вернула, и Володар, ухватившись за эфес обеими руками, спросил.

— Что тут происходит, черт возьми?

Он был изрядно пьян, похоже, одним кувшином вина дело не обошлось. Понимаю, но не принимаю: правитель обязан сохранять спокойствие в любой ситуации.

— Кто меня запер? Почему пушки молчат?

А вот это уже интересно. Если появление тангров на территории крепости поддается объяснению — подкоп, подрыв, десант… то Володар, запертый в собственных покоях, — это уже явное предательство. Кто-то не только открыл танграм ворота, но и позаботился, чтобы князь оказался отрезан от войска.

Мысли излагаю осторожно, одновременно пытаясь сообразить, что делать дальше.

— Отобьемся, — заверил Володар. Разочаровывать его не хотелось: по моим прикидкам стоять Вашингтону осталось пару часов, сопротивление продлит агонию, но крепость не спасет. Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их возникновения. Что там на очереди? Дверь? Помню, хорошая, толстая, из цельного дуба сделанная и железными полосами укрепленная. А огнеметчик в случае прорыва успеет развернуться, тогда от нас с князем останется небольшая кучка золы.

— Сможешь выбить? — мрачно поинтересовался Володар. Дверь же хранила на себе следы княжьего гнева — глубокие царапины, оставленные палашом, уродовали поверхность, но не приближали к долгожданной свободе. Выбить дверь я не сумею, не таран все-таки, вот если бы…

— Эту штуку, — я дотронулась до ошейника, — можно ослабить.

Володар нахмурился, судя по всему, идея не понравилась.

— Сбежать удумала?

Все-таки, люди — параноики, куда мне бежать? К танграм? Нет уж, мне моя шкура дорога. А в следующий момент существо, ограничивающее мою свободу, вдруг исчезло. Нет, не совсем исчезло, а отползло куда-то далеко, настолько далеко, что я почти и не ощущала его присутствия. Зато слышала, как поют Ветра.

Они вились вокруг и пахли свободой. Ну же, помогите мне! Пожалуйста! Не могу приказывать — ошейник лишил меня этого права, я прошу вас о помощи! Первым отозвался Истер, потянулся было ко мне, но в последний момент отпрянул, точно от зараженной. А вот Яль оказался смелее и сильнее, здесь его территория, здесь его дом, а тангры нарушают границы этого дома. Горячее дыхание южного ветра согрело меня, князь попятился, правильно, нам нужно место, нам нужно много места… сейчас… Сила переполняла, кипела в крови, оставалось лишь направить… Правильно, к двери, смести, убрать негодную деревяшку, осмелившуюся встать на пути песчаной бури…

Яль уничтожил преграду и… больно, как же мне больно. Нельзя так резко разрывать контакт, но изрядно побледневший Володар пробурчал.

— Ты это… не думай, что… вставай, остроухая.

Вставать? А я что, лежу? Точно, лежу, пол горячий, словно песок Южной пустыни, а в теле не осталось ни капли силы. Не хочу вставать, буду лежать, пока камни не остынут, и вспоминать ласковое дыхания Ветра.

— Ты не подохни тут, — Князь дружелюбно пнул меня, это стало последней каплей, мало того, что Володар едва не убил меня, он еще и пинается, скотина неблагодарная. Здоровая злость вернула силы.

— Так-то лучше. А вы, твари, все-таки приколдовываете, — похоже, сие открытие несказанно обрадовало Володара. — Может, ты и этих вышибить сподобишься?

— Нет.

— А, если прикажу? — Князь нехорошо прищурился.

— Все равно.

— Понятно, значится, любую силу силой переломить возможно.

Как оказалось, Яль уничтожил не только дверь, но и огнеметчика, в противном случае, наша содержательная беседа прервалась бы гораздо раньше. У мертвого огнеметчика — кстати, топлива у него осталось от силы на два-три выстрела — я разжилась не только ножом, но и аптечкой.

Аптечка — это хорошо, не мне, так людям пригодится.

— Чего копаешься? — Поинтересовался Володар, которого гораздо больше занимала смятая ветром труба огнемета.

— Ишь, чего придумали. — Пробормотал он. — Ну, где, ты говоришь, тут люди?

Небольшой размер отряда — не больше двадцати человек вместе с монахами и примкнувшими по пути стражниками — князя не смутил. Володар пребывал в уверенности, что стоит поднапрячься, и враг будет выбит из стен замка. Спорить и доказывать обратное было бесполезно, да и зачем, коль скоро он сам все поймет. Мною владела странная тоска и обреченность, даже крови не хотелось, зачем мне стараться и восстанавливать силы, если финал предопределен?

— Чего загрустила? — Володар почти дружелюбно ткнул в бок рукоятью палаша. — Помирать собралась?

— Не раньше тебя.

— У, какая говорливая.

Князь был странно весел, точно сражение и необходимость убивать себе подобных доставляли ему радость. Все-таки, прав Карл, люди те еще садисты. Мы пробивались ко внутреннему двору замка, где кипело настоящее сражение. Пробивались — громко сказано, внутри крепости царило поразительное спокойствие — отдельные, попадавшиеся на нашем пути солдаты противника не в счет. Это нелогично, но это так.

Может, и прав Володар, чего паниковать раньше времени. В какой-то момент я расслабилась.

По замку пронесся ветер, самый настоящий, дикий южный ветер, который сшиб Вальрика с ног и, лизнув на прощанье горячим шершавым языком, унесся прочь.

— Магия, — Ильяс перекрестился. — Это Они вызвали.

Спорить с ним Вальрик не желал, тем паче, что и сам не до конца понял, откуда и зачем взялся ветер. И какая разница, ветер и ветер, ничего страшного. Вальрик поднялся и, отдышавшись, жестом приказал двигаться дальше. Нужно спешить, они уже порядком отстали.

— Если тут пойти, то короче будет. — Ильяс указал на узкий темный коридор. — Сюдою слуги ходят.

Слуги так слуги, Вальрик и по крысиной норе пополз бы, если бы это помогло выиграть время. Коридорчик петлял, точно ручей, который старательно обходит крупные камни, но в конце концов вывел на центральную галерею.

— Погоди. — Вальрик решил отдышаться. Ну почему он не может залечивать раны так же быстро, как тварь? Или убивать с такой же легкостью… или хотя бы быть столь же быстрым.

На центральной галерее было тихо. Неужто опоздали? Выломанная дубовая дверь — это ж какую силищу иметь надо, чтобы так, вместе с косяком и запором вынести? — мертвый человек в незнакомом костюме, судорожно сжимающий длинную черную трубу, и голые стены коридора. Странные стены, выглаженные, вылизанные, потемневшие. И потеки кое-где, точно камень не выдержав солнечного жару, поплыл. Что же здесь творилось? Может, прав Ильяс, все дело в магии?