Полшага до мечты - Лазарева Ирина Александровна - Страница 2
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
И все же Аня колебалась недолго: имени отца было достаточно, чтобы принять решение.
– Хорошо, встретимся в два часа в «Кофемании» на Большой Никитской. Вы знаете меня в лицо?
– К сожалению, нет.
– Я так и думала, – насмешливо бросила Аня. – Так вот: я одета в светлый брючный костюм, со мной ребенок, мальчик пяти лет, и, вероятнее всего, за моим столом будет присутствовать мужчина. Как вас зовут?
– Матвей.
– Хорошо, Матвей, встречаемся в два.
– Отлично, – сдержанно отозвался собеседник, и Аня повесила трубку домофона.
Некоторое время она в задумчивости ходила по квартире, рассеянно вынимала в большой гардеробной вещи из шкафов, подбирая блузку под брючный костюм, разглядывала туфли, стоящие рядами на полках, – можно надеть вот эти бледно-салатные. Когда погода солнечная, хочется одеваться во все светлое.
Странный звонок, размышляла она, на злой умысел не похоже, но подстраховаться не мешает: аферисты день ото дня становятся изобретательнее. Виктор богат в достаточной мере, чтобы служить приманкой для бандитов, не олигарх, конечно, но ездит на весьма заметной машине, да и у нее не слабый «мерседес», его подарок. Мама каждый день звонит и нагнетает: «Дверь никому не открывай, одна поздно вечером не приезжай, во дворе пусть тебя встречает муж, и вообще, при его-то деньгах мог бы нанять жене телохранителя».
Ага, размечталась! Да он скорее удавится, чем потерпит рядом с ней другого мужчину. К тому же временами становится до смешного прижимист, причем почему-то в мелочах. Может не глядя отвалить на приглянувшуюся Ане драгоценность десятки тысяч евро и вдруг начинает скаредничать из-за лишних ста долларов. При этом заметно мучается и сомневается, парадокс какой-то, честное слово! Будто внезапно вспоминает, что денежки родимые, честно заработанные, счет любят, и принимается считать копейки со сладострастием Скупого рыцаря… Н-да!.. То-то и оно!.. А так вполне нормальный мужик.
Аня наконец оделась, с удовлетворением оглядела себя в зеркалах со всех сторон: фигура безупречная, как всегда, костюм сидит отлично, русые – золото с серебром – волосы после мытья вытянулись в волнистые пряди до самой поясницы, косметики никакой, да и не требуется, можно самую малость тронуть губы помадой, и все – кто скажет, что ей тридцать? Да никто!
Во дворе Аня усадила Темку на заднее сиденье автомобиля, включила музыку; «мерседес» плавно выкатился из приземистой арки на улицу. Ход у машины идеальный, мягкий, едет как по маслу. Когда-то обладание такой машиной казалось Анне недосягаемой мечтой.
Аня с детства была непоседливым, энергичным ребенком. Прибавьте к тому честолюбие и трудолюбие, приятную внешность и стремление к доброжелательному общению – все эти качества немало пригодились ей в жизни, и, хотя эта самая жизнь била и обижала ее, как и всех на пути к становлению, она сумела многого добиться своими силами, без помощи родных, которым теперь помогала сама.
Первую свою машину, девяносто девятую «Ладу», Аня купила на собственные деньги. Машина была слегка подержанная, прошлогоднего выпуска, но на вид совсем новая. В девяносто восьмом, когда после перестройки на ноги встали еще немногие, для девушки двадцати трех лет даже подержанная «Лада» была достижением. Тогда она работала менеджером в турфирме и уже прилично зарабатывала. Параллельно училась в институте. Было трудно, но характер Аня имела настойчивый, упорный. Поэтому людей неудачливых и несчастных сама не любила: считала, что проигрывают только лентяи и демагоги, занятые бичеванием общества и тем оправдывающие свою несостоятельность, слабаки, неспособные выдержать столкновения с жизнью, им только и остается завидовать и качать права.
Сейчас, сидя в «мерседесе» – уже третьей своей машине, Аня не чувствовала ничего, кроме того удовлетворения, какое испытываешь от добротной в техническом отношении вещи, и больше никаких нюансов. Бесконечное смакование по телевидению и радио фирменных знаков, дорогих автомобилей, квартир, домов, рассказы взахлеб о светских тусовках вызывали у нее презрение и скуку. Да, деньги необходимы, они дают свободу, уверенность в себе, но зачем преподносить обладание дорогими вещами или кривляние в обществе сомнительных знаменитостей как смысл жизни? Нет в этом ничего интересного, уж она-то знает. Однажды Аня слышала, опять-таки по телевизору, как один американский миллионер сказал: «Кто думает, что счастье в деньгах, у того денег не было».
А ведь и вправду ей в жизни чего-то не хватает. Может быть, любви? Нет уж, спасибо, сыта по горло. Почему-то те, в кого влюблялась она, становились требовательны, властны, капризны, порой истеричны, изматывали всю душу и доводили дело до разрыва, правда, оставались в ошеломлении, обнаружив, с какой решимостью Аня шла на разрыв, в этом ей не было равных. Отношения с мужчинами она пресекала безжалостно и разом: терпеть не могла объяснений и сентиментальной тягомотины, а может быть, как сама смутно догадывалась, не любила ни одного по-настоящему. Зато другие, неспособные пробиться к ее сердцу, буквально помирали от любви, сулили золотые горы, чуть ли не валялись у нее в ногах, мигом позабыв о своем мужском достоинстве.
Интересно, мужики сами-то знают, чего хотят?
Почему она вышла замуж за Виктора? Рассудила, что пора рожать второго ребенка, и попросту выбрала его, как наиболее подходящего кандидата. Главное в жизни женщины – это дети, таково было ее глубокое убеждение. Муж должен быть добытчиком, надежным человеком, состояться как мужчина и отец – вот с кем можно создавать семью и растить детей. Кандидатура Виктора была рассмотрена Аней совместно с мамой, Елизаветой Михайловной, со всех сторон самым тщательнейшим образом, затем представлена на утверждение отчиму, Савелию Николаевичу…
– Мам, а куда мы едем? – спросил Темка.
– Заедем ко мне на работу, ненадолго, потом покатаемся на кораблике, ты ведь хотел.
– А рыцаря?
– После заедем за рыцарем.
На Воздвиженке, несмотря на блеск полированных поверхностей, в помещении дизайнерской фирмы все было обыденно, словно отсутствие Ани никак не отразилось на размеренной жизни этой, попросту говоря, конторы, и что хозяйка есть, что ее нет, никого особенно не волновало. Сотрудники сидели за столами, въехав всеми помыслами в мониторы своих компьютеров, и мудрили с программами.
Аня привезла всем сувениры из Италии, так у нее было заведено: например, Леониду – модную футболку. Леня был страшным шмоточником. Девчонки шептались, что он голубой, – правда, пристрастие мужчин к смене туалетов само по себе не являлось показателем, так как присуще стало многим представителям сильного пола. Подозрение больше основывалось на том, что Леню никогда не видели с девушкой, не засекли любопытным ухом ни одного телефонного разговора, а ведь парню уже тридцать два, к тому же его выдавала некоторая женственность движений и картинность поз, однако удостовериться в голубизне Леонида случая не представилось, стало быть, и утверждать было нечего.
Впрочем, пищи для разговоров и так было предостаточно: Надя в понедельник пришла на работу в синяках. Ужинала с бойфрендом и его друзьями в ресторане, все было чинно, благопристойно, пока добры молодцы не напились. При дамах принялись нецензурно выражаться. Надя встала и ушла. Возлюбленный, возмутившись пренебрежением к своей персоне, в пьяном раздражении навесил девушке фингал.
У Людки суд через два дня: бывший благоверный преспокойно выставил из дома ее и ребенка. Квартира записана на него, он – собственник и считает, что имеет право выгнать на улицу неугодных жильцов, будь то хоть собственный ребенок.
С Валей, главным менеджером фирмы, Аня давно и близко дружила, несмотря на предостережения Виктора – он считал, что со своими служащими надо поддерживать сугубо деловые отношения.
Валентина жила с мужчиной в гражданском браке. Периодически у муженька случались запои. Валя в такие дни часто приходила к Анне домой по вечерам, чтобы излить душу и отдохнуть от пьяного бреда своего сожителя. Жаловалась Анне, что нет приличного мужика на примете, а то давно бы алкоголика вытолкала взашей.
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
