История культуры древней Греции и Рима - Куманецкий Казимеж - Страница 47

• Предыдущая
• 47/107
• Следующая

Если для простых египтян власть Птолемеев была тяжелее прежнего господства персидских царей, то грекам и македонцам служба в царском войске или в административном аппарате сулила почести и богатство. Как явствует из мимов Герода, из многих документов на папирусе, Египет считался страной изобилия и сильно привлекал молодых греков, искавших выгодную службу.

Александрия, главный греческий город в Египте, поражал богатством и пышностью. Треть городской территории занимал обширный дворцовый комплекс, сверкавший множеством самоцветов. Ненамного уступали ему дворцы аристократии, с мозаичными полами и стенными росписями. Царские парки были украшены монументальными фонтанами из гиметского и паросского мрамора, подобные фонтану, описанному в одной из эпиграмм «Палатинской антологии» и изображавшему царя Птолемея Филадельфа и его жену Арсиною. Знаменитый Мусейон с огромной библиотекой свидетельствовал о значении Александрии как центра наук и искусств. Греки и македонцы, переселившиеся на берега Нила, принесли с собой все, что им было привычно на родине: гимнасии и палестры, театры и стадионы. Тон в жизни города задавал царский двор, откуда распространялись моды в одежде и благовониях: александрийские знатные дамы старались подражать царице и принцессам, перенимали фасоны их платьев, пользовались теми же духами. Гладко выбритые лица не оставляли сомнений в том, что македонский обычай возобладал здесь над греческим; бороды продолжали носить лишь философы-киники.

Двор Птолемеев отличался необыкновенной роскошью, а сами они слыли богатейшими владыками эллинистического мира. Об этом говорит хотя бы описание празднества, устроенного царем Птолемеем Филадельфом в память своего отца. Мулы тянули повозки с шатрами, в которых сидели индийские женщины; один за другим выступали верблюды, нагруженные миррой, шафраном, кинамоном и прочими благовониями; далее шли эфиопы, держа в руках 60 сосудов из золота, серебра и слоновой кости. Посмотреть на пышную процессию собрались толпы александрийцев.

Город был многоязычным. Наряду с повсеместно господствовавшим тогда среди греков «общим» языком, «койнэ», в основе которого лежал аттический диалект, обогащенный элементами ионийскими, в толпе можно было услышать и диалект дорический: именно им обращают на себя внимание окружающих две подруги-сиракузянки, обитающие в Александрии, — героини мима Феокрита «Сиракузянки». Греческие, македонские наречия, язык коренных жителей — египтян, древнееврейский язык… В Александрию люди съезжались со всего Средиземноморья. Ни на происхождение, ни на веру человека там не обращали внимания, зато имели значение богатство, социальное положение, образование. Эллином считался всякий овладевший в достаточной мере уже упоминавшимся «общим» языком, которым пользовались и при дворе, и в царской канцелярии, и в кругу ученых.

Взаимное проникновение греческой и восточных культур шло очень быстро, особенно в сфере религиозных культов. Царь Птолемей Сотер ввел в стране культ бога Сараписа из Синопа, отождествив его с египетским богом Аписом. Так была сделана попытка создать культ, общий для греков, отождествлявших Сараписа с Зевсом, Гелиосом или Асклепием, и египтян, видевших в новом божестве своего Аписа. Такую же политическую цель, цель объединения, преследовало утверждение религиозных культов правителей: Арсиноя, сестра и одновременно супруга Птолемея Филадельфа, была после смерти причислена своим братом к сонму богов эллинистического Египта, ей был посвящен храм неподалеку от Александрия. Вскоре возник культ «божественных брата и сестры»: еще царствовавшего тогда Птолемея Филадельфа и покойной Арсинои. Таким путем Птолемеи стремились дать религиозную санкцию своей династической власти над завоеванной страной.

Как и в Египте Птолемеев, в Сирии и Месопотамии Селевкидов немногочисленная греко-македонская знать правила над широкими массами местного населения. И здесь царская власть, усердно прославлявшаяся греческими философами в политических трактатах, опиралась на культ властителей, один из которых, Антиох, не побоялся даже присвоить себе прозвище «Теос» («Бог»). И здесь к царской земле были прикреплены крестьяне, платившие подати продуктами и деньгами. Но городов в царстве Селевкидов было гораздо больше, чем в Египте, городское население играло более значительную роль, а сама царская власть не была столь абсолютной, как власть Птолемеев. Некоторые города имели право чеканить собственную монету; транзитная торговля находилась в руках отдельных купцов и купеческих объединений. Наряду со старыми греческими городами Малой Азии, занявшими в государстве Селевкидов привилегированное положение и называвшимися свободными, возникло много новых: предполагается, что царь Селевк, идя по стопам Александра Македонского, основал 75 новых городов. Названия некоторых из них (Эвроп, Пелла, Бероя, Эдесса, Перинф, Марония и др.) просто повторяли названия старых македонских городов и указывали на то, что Селевкиды стремились создать на развалинах бывшего Персидского царства «новую Македонию». Сеть таких греко-македонских городов составляла опору великой полиэтнической монархии Востока.

В результате сознательной, целенаправленной колонизационной политики Селевкидов греки и македонцы поселялись не только в Сирии, где прославились своим богатством такие города, как Антиохия, Лаодикея, Апамея и Селевкия, но и во всей Месопотамии, а также за рекой Тигр, в гористой Бактрии и плодородной Согдиане, которая, впрочем, в середине III в. до н. э. отложилась от монархии Селевкидов, образовав самостоятельное царство. Расселяясь по всей территории обширного государства, основывая на границах Афганистана и Белуджистана города (Бактрия, Таксила), выходцы из Греции и Македонии несли элементы греческой культуры далеко на восток, но и сами испытывали на себе влияния Востока, особенно в сфере религиозных культов. Не удивительно, что вблизи некоторых греко-македонских городов на Евфрате раскопано немало святилищ, посвященных местным божествам, получившим греческие имена. Еще интереснее то, что в I в. до н. э. два греческих храма в городе Эвроп были превращены в святилища восточные. Распространению восточных культов способствовала религиозная политика Селевкидов, покровительствовавших, например, сирийским культам Ваала и Атаргаты, эллинизированным и находившим себе все больше приверженцев среди греков в Сирии и Месопотамии. Подобную же политику поощрения восточных культов Селевкиды проводили и в Вавилоне, представляя себя законными преемниками вавилонских владык древности. Священный город Урук, храмы в Эламе, в Сузах пользовались щедрой поддержкой новой династии.

И все же сближение культов и культур, союз Селевкидов и греко-македонской знати с верхушкой местного населения не сделали царство Селевкидов внутренне прочным. Бго так же сотрясали социальные конфликты, как и соседний Египет Птолемеев, и так же усиливался там во II в. до н. э. римский ростовщический капитал, прокладывавший пути политической и военной экспансии Рима.

• Предыдущая
• 47/107
• Следующая