Кубок чародея - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/19
• Следующая

— А мне ничего? Ого, ого, — обиженно ухнул Филин.

— Не заработал, балбес. Полетай да сам полови. Тебе полезно мозги проветрить, — язвительно заметила Ведунья.

Времени до дня рождения Глеба почти не оставалось. Нужно было спешить. Ведунья достала из подпола кубок, который накануне ей передал Гордей. Кто бы мог подумать, что она извлечёт выгоду из вещи, сделанной добрым волшебником! Вместо того чтобы спасти сына Златы, дар Чародея погубит мальчишку. Всеми правдами и неправдами нужно заставить Глеба поднести брату яд. Пускай Гордей погибнет — эту потерю она переживёт, потому что его заменит Глеб.

Глеб проснулся от невнятного звука. Он прислушался и явственно услышал шорох и поскрёбывание. Кто-то лез в комнату через дымоход. У Глеба по спине поползли мурашки. Кому понадобилось проникать сюда столь необычным способом?

«Должно быть, это мыши», — успокоил себя мальчик, и тут ему почудилось, что за каминную решётку ухватились крошечные ручки. Распахнув глаза от удивления, Глеб уставился на очаг.

Над решёткой появилась остроконечная шляпа с полями, а потом и её обладатель, сухопарый человечек ростом с кошку. У него было морщинистое лицо и острые уши, точно у зверька. Перекинув через чугунную перекладину сначала одну ногу в обтягивающем чулке и ботинке с медной пряжкой, потом другую, он спрыгнул на пол.

— Гном, — пробормотал ошеломлённый Глеб. Человечек задрал голову, уставился на мальчика и недовольно проворчал:

— Какой же я гном? Гномы ходят в колпаках, а у нас такой моды не бывало. Домовой я, Черепичник, разве не понятно?

Он показал на шляпу, служившую ему знаком отличия.

— Это мне снится, — сказал мальчик, не веря своим глазам.

— Так вы спите, хозяин? Просыпайтесь. Некогда почивать. Есть разговор с глазу на глаз, — заговорщически подмигнул Черепичник и, ловко цепляясь за покрывало, забрался на кровать.

Глеб пальцем потрогал суконный камзол ночного посетителя, чтобы убедиться, что всё это не сон, и восхищённо выдохнул:

— Всамделишный домовой?! А что ты тут делаешь?

— Я? Обычное дело. Черепицу сушу, за крышей слежу. Я свою работу исправно выполняю, а вот вы… Эх, хозяин, хозяин, нешто так можно! — с укором сказал человечек.

— Но я здесь не хозяин, — помотал головой Глеб.

— Вот до чего дошло! Где это видано: от собственного добра отрекаться. Ничего удивительного, что везде разруха, хуже некуда! Как было весело при прежнем вашем правлении! Что ни день — то балы да танцы. Бывало, сидишь на чердаке, только кареты считаешь. Дамы да кавалеры сплошь расфуфыренные. Век гляди — не наглядишься. А теперь, что я тут вижу, кроме пустого двора да паутины? Никаких зрелищ. Тоска да и только!

— Говорю же тебе, это не мой замок.

— Шутить изволите? А как же хозяйка, герцогиня Агнесса?

— Не знаю я никакой Агнессы.

— Я ему в лоб, а он мне по лбу! Хватит отпираться, хозяин. Ежели вы от меня тайну храните, то зря. Когда вы прошлый раз сюда заходили, я, грешным делом, кое-что подсмотрел, — признался Черепичник.

Слова домового озадачили Глеба.

— В прошлый раз? Но я никогда прежде здесь не бывал. Ты меня с кем-то путаешь, — возразил мальчик.

— Новое дело! С кем же я мог вас спутать? Я на зрение не жалуюсь. Когда вы тут попервой оказались, я ещё страсть как удивился: откуда в нашей глуши мальчонке взяться? Я вашу личность хорошенько разглядел. На вас тогда еще костюмчик был, вроде как у охотников. Ладненький такой.

— Как у охотников? — повторил Глеб. До него только теперь дошло, что Черепичник видел Гордея. Но брат ни словом не обмолвился, что во время охоты посещал заброшенный замок.

Черепичник продолжал:

— Гости в здешних краях нечасты, по правде говоря, вы первый. А когда я увидел, как Ведунья перед вашей персоной хвостом метёт, то сразу смекнул — неспроста. Вот я и подслушал вашу беседу, потому и знаю, что вы — наш хозяин.

Чем дальше, тем больше разговор с Черепичником заинтриговывал мальчика, открывая новые тайны и в то же время загадывая загадки. Даже если Гордею случилось ненароком забрести сюда, почему Черепичник так упорно называет его хозяином? И главное, почему Ведунья не рассказала о том, что знакома с Гордеем? Впервые недоверие к старухе шевельнулось в душе мальчика. В памяти всплыли слова Ведуньи: «Никому не доверяй. Каждый готов предать».

Глеб поглядел на домового и с горечью произнёс:

— Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Твой хозяин живёт во дворце. Это мой брат. Мы близ— нецы.

На этот раз пришло время домовому удивляться.

— Ну и ну! Брат, значит? Шельмец он, а не близнец! Сам во дворец пролез, а я торчи здесь. Неужто в королевских хоромах местечка не нашлось бы? Во дворце, небось, чердаков видимо-невидимо. Лишний домовой не помешает!

Он в сердцах сорвал с себя шляпу, сердито поглядел на неё, будто она являлась причиной всех несчастий, и снова нахлобучил на самые уши.

— Ты уверен, что Ведунья с ним говорила? — спросил Глеб.

— Ещё бы! Как в том, что сейчас я беседую с тобой, — заявил Черепичник, переходя на «ты» и нарочно сделав ударение на последнем слове.

— Мне она об этом даже не намекнула. Выходит, она что-то скрывает?

— А то нет! Нашёл кому верить, старой перечнице из Лисьей Норы. Она шага не ступит, чтобы кого-нибудь не облапошить.

Глеб думал, что его уже ничто не может обидеть, но ошибался. Предательство Ведуньи больно задело его. Старушка казалась ему единственной поддержкой, но и она стояла за Гордея. Глеб понял, что в самом деле одинок.

— Кому же тогда верить? — обескураженно спросил он.

— Никому! Каждый думает только о своей выгоде. Ведунья говорила то же самое, но Глеб не принял её слова всерьёз, зато сейчас заново переосмыслил и с горечью осознал, что в них есть правда.

— Послушай, а что твой брат делает во дворце? — неожиданно спросил домовой.

— Он принц.

Черепичник изумлённо уставился на Глеба, как будто только теперь разглядел его по-настоящему.

— Так вы, значит, тоже принц, ваше высочество? Это меняет дело. В таком случае, можете смело доверять мне, — почтительно проговорил Черепичник, снова переходя на «вы».

— Тебе?!

— Конечно. Я служу исправно: и в трубах зимними ночами завывать умею, и флюгер кручу — залюбуешься. Прежний хозяин не в обиде будет, если я отсюда уйду. И то верно, какой прок мне тут служить? Работы — пропасть! Кругом запустение, крышу не чинят. Только и гляди, чтобы где черепица не сдвинулась, да не протекло. Всё на мне. А жалованья никакого! Раньше, бывало, кухарка блюдечко молока под праздник поставит, а теперь за десять лет службы хоть бы кто стакан воды подал, — возмутился домовой и с мольбой добавил: — Вы меня только во дворец возьмите, а там убедитесь, что на меня можно положиться.

— Но я не могу вернуться. Меня прогнали, — сказал Глеб.

— Как прогнали? Чего же я тогда перед тобой распинаюсь? Больше у меня дел нету! — напыжился домовой.

— А говорил, на тебя можно положиться, — уличил его Глеб.

— Так это я принцу говорил, а ты — голь перекатная. На что ты мне такой сдался? Ни кола ни двора. Мне крыша нужна, на то я и домовой.

— Значит, ты предлагаешь дружбу не задаром?

— Конечно. А как же иначе?

— Мне такие друзья не нужны, — сказал Глеб.

— А мне и подавно. И не говори со мной больше. Только время на тебя зря тратить, — насупился Черепичник.

Глеб отвернулся к стене и с головой укрылся одеялом. На этот раз он хорошенько усвоил урок Ведуньи: никому не доверять. Все предавали его.

Но не прошло и минуты, как Черепичник потеребил одеяло.

— Эй, чего ты уклюнулся в стену? Обиделся, что ли? Ну и зря. Разве вежливо дуться, когда с тобой пришли поболтать?

Глеб сердито повернулся к домовому.

• Предыдущая
• 15/19
• Следующая