Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна - Страница 20

Но, с другой стороны, разве Тармил не предан королевской семье?

Так ничего и не решив, Эмиль поспешил выйти навстречу гостям. Лицо его пылало, но это легко можно было объяснить тем, что он сидел слишком близко к огню.

Люкка уже был у лестницы и зачем-то рвался наверх, а Тармил его удерживал. В самом деле, король был изрядно пьян, смуглое лицо его раскраснелось. При появлении Эмиля магик сделал предостерегающий знак, чтобы принц не лез на рожон. Но Эмиль пока и не собирался.

— Ваше величество, я здесь, — сказал он как мог спокойно и почтительно, и поклонился. Подобный тон по отношению к брату он усвоил давно. Люкке нравилось, когда Эмиль обращался к нему на «вы» и добавлял титул. — Вы желали меня видеть?

— А! — Люкка крутанулся на пятке и едва не опрокинулся. Тармил поддержал его под локоть. — Да! желали. Очень желали.

— Я к вашим услугам, — проговорил Эмиль кротко. Голова его пылала. Люкка — один! Свидетелем произошедшего станет один Тармил, который, кстати, так и сверлит принца очень странным, пристальным взглядом.

— Дай мне вина! — потребовал Люкка. — У тебя есть вино?

— Боюсь, что нет, ваше величество.

— У тебя нет вина для твоего короля?! Дрянь! Колдунишка! Может, ты не желаешь со мной пить?!

— Ваше величество, — склонился к тщедушному королю огромный Тармил. Глаза его блеснули. — Вам нехорошо. Лучше вернуться во дворец.

— А ты вообще заткнись! Колдун! — Люкка ткнул пальцем в грудь Тармилу. — И ты колдун! — королевский палец уткнулся в Эмиля. — Вы оба в заговоре против меня!

— Вы ошибаетесь, ваше величество.

— К Безымянному… вас… обоих! Оба… катитесь! Ты! Чтоб духу твоего здесь не было! Завтра же! Убирайся. Видеть тебя больше не желаю.

С этими словами Люкка вдруг полез за пазуху, откуда извлек свиток, украшенный свисающей на шнуре королевской печатью, и сунул этот свиток под нос брату. При виде его сердце у Эмиля ухнуло вниз. Вот оно. Дождался. Стараясь не выдать волнения, Эмиль взял свиток и нарочито медленно развернул его. Конечно, это был королевский приказ о немедленном отбытии принца крови Эмиля Даниса в пограничный Лукрос, где он и должен пребывать до получения дальнейших распоряжений. В пути принцу полагался эскорт ("Конвой", — мысленно поправил Эмиль), а в Лукросе ему предписывалось подчиняться приказам некоего мэтра Талоса, уполномоченного королем позаботиться о новоприбывшем. Надо же, подумал Эмиль, медленно опустив руку с приказом, братец не поленился лично доставить мне бумагу. Видно, уж очень хотелось ему полюбоваться на мою вытянувшуюся физиономию. Только такого удовольствия я ему не доставлю.

Свернув бумагу, Эмиль взглянул в лихорадочно блестящие глаза брата, надеясь, что ненависть не слишком явственно проступает на его лице.

— Значит, ты желаешь, чтобы я уехал?

— Да! желаю! И ты подчинишься, ясно? Иначе следующим приказом я велю тебя обезглавить!

— Куда уж яснее. Хорошо, ваше величество, я уеду завтра же.

Люкка посмотрел на него с подозрением.

— Ты не станешь спорить?

Эмиль покачал головой.

— И позволишь запереть себя в башне?

Не получив ответа, Люкка расхохотался, запрокинув голову. Эмиль продолжал молча, не отрываясь, смотреть на него. Вдруг Люкка резко оборвал смех, зашатался, побледнел и схватился за виски. Глаза его наполнились ужасом.

— Ты! — выкрикнул он, тыкая пальцем в брата. — Прекрати это! Немедленно! Я тебе приказываю!

Эмиль молчал. На лбу у него выступил пот, огромный кулак смял королевский приказ. Люкка отступил на шаг и схватился за Тармила.

— Тармил! — взвизгнул он. Теперь лицо его налилось кровью. — Прекрати это! Убери его! Убери!

Он еще продолжал что-то кричать, когда, запнувшись о первую ступеньку лестницы, он вдруг не удержал равновесия и опрокинулся на спину. Раздался глухой удар. Люкка захрипел, судорожно выгнулся и замер. Тармил, до сих пор наблюдавший за братьями с интересом, постепенно перераставшим в неприкрытое восхищение, присел рядом с ним на корточки, коснулся его шеи и поднял взгляд на Эмиля.

— Он мертв, — сказал он спокойно и спросил с любопытством: — Что ты сделал?..

Судорожно переведя дыхание, Эмиль помотал головой.

— Я его даже не коснулся!

— Это я видел. Поэтому и спрашиваю: что ты сделал?

Ошеломленный произошедшим, Эмиль присел на нижнюю ступеньку рядом с телом брата и посмотрел в его запрокинутое лицо. Увиденное едва не лишило его последних остатков самообладания. Смуглое лицо Люкки приобрело какой-то трупный багрово-черный оттенок, из носа, ушей, даже из уголков глаз тонкими струйками стекала кровь. Эмиль отвернулся и с силой сжал виски. Ему вдруг стало нехорошо.

— Ты что же, раздавил ему мозг? — продолжал любопытствовать Тармил.

— Почему ты думаешь, что это я? — сдавленно спросил Эмиль.

— А кто же еще? Уж наверное, это не Гесинда тюкнула его по маковке.

Несколько раз глубоко вздохнув, Эмиль попытался успокоиться. Собственно говоря, какая разница, что именно произошло. Главное, Люкка мертв. И если даже Тармил прав, и виновником его смерти на самом деле является он, Эмиль, то бессмысленно терзаться угрызениями совести. При мысли о том, что он, возможно, стал убийцей родного брата, Эмиль не ощутил ни раскаяния, ни ужаса.

— Он действительно мертв? — уже почти спокойно спросил он, поворачиваясь к Тармилу.

— Насколько я могу судить, — кивнул тот.

— Тогда вот что: позови сюда лекаря.

— К чему это, Эмиль? Не лучше ли…

— Я сказал — позови лекаря, — повторил Эмиль, понизив голос. Что-то в его тоне подсказало Тармилу, что лучше с ним не спорить. Поднявшись, магик расправил складки одеяния и сверху вниз взглянул на принца, который сидел, упершись локтями в расставленные колени и ссутулив плечи.

— Слушаюсь… ваше величество, — тихо сказал Тармил, и юноша быстро вскинул голову. Никакого удивления или страха в его взгляде не было, только соломенные брови сошлись на переносице, придав молодому, почти мальчишескому лицу выражение крайнего сосредоточения. Тармил улыбнулся и добавил со значением: — Король умер, да здравствует король.

Пока Тармил отсутствовал, Эмиль предавался размышлениям, сидя на ступеньке рядом с телом мертвого брата. Близость покойника ничуть его не смущала. Гораздо больше занимало его собственное будущее, и чем больше Эмиль о нем думал, тем сильнее становилась сотрясавшая его тело дрожь возбуждения. Поименовав его королевским титулом, Тармил однозначно дал понять, на чьей он стороне. Значит, как минимум один союзник у него есть, и союзник сильный. Что до остальных влиятельных вельмож, Эмиль даже представить не мог, как они отреагируют на неожиданную смерть молодого короля и появление нового претендента на трон. Конечно, никто не посмеет обвинить принца крови в предумышленном убийстве, но вряд ли кто-то с восторгом примет его как наследника престола. Не бывало еще в истории мира такого, чтобы трон занял колдун, пусть даже королевских кровей. Впрочем, Эмиль считал, что представляет собой уникальный случай, и никакие исторические аналогии к нему неприменимы.

— А хочу ли я вообще становиться королем? — спросил он себя и тут же ответил: а почему бы и нет? Уж наверное, это лучше, чем провести всю жизнь, занимаясь исключительно сомнительными магическими экспериментами. К тому же, ведь именно этого хотел дед.

Оставалось решить вопрос: а хотят ли влиятельные люди королевства видеть на троне такого короля? Позволят ли они «одержимому» надеть королевский венец? Но эти вопросы Эмиль отмел как второстепенные, хотя понимал всю серьезность предстоящего противостояния. Пусть только попробуют не позволить и не допустить. Увидят, на что способен «одержимый».

У двери послышался шум, и Эмиль поднялся навстречу Тармилу и королевскому лекарю. Тармил был, как всегда, невозмутим, а лекарь выглядел бледным и испуганным. Это был высокий худой человек средних лет, вечно чем-то озабоченный. Как и большинство придворных, он относился с опаской к принцу и старался держаться от него подальше.