Борьба с будущим - Картер Крис (1) - Страница 22

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая

Все это произошло за считанные секунды, но что-то в фигуре соглядатая показалось Малдеру знакомым. Высокий рост, коротко постриженные волосы… “Где-то я его видел… Где?.. Нет, не помню”. Малдер нахмурился и устало провел ладонью по лицу, а потом поспешил вниз по улочке за Куртцвайлем.

Доктора не было нигде. Запыхавшись, Малдер выскочил на тротуар и оглядел улицу и окружающие здания. Куртцвайль как сквозь землю провалился. Еще несколько минут Малдер слонялся в окрестностях бара, высматривая знакомый плащ и седую шевелюру доктора. Но наконец он был вынужден признать прискорбный факт: Куртцвайль от него ускользнул.

Добравшись до своей квартиры, Малдер повернул ключ в замке и поспешно вошел внутрь, забыв закрыть за собой дверь. Бросив на диванчик свой пиджак, он решительно направился к письменному столу и рывком выдвинул один за другим все ящики, пока наконец не нашел то, что его интересовало: стопку альбомов с семейными фотографиями.

Он по одному начал просматривать альбомы, переворачивая листы с прозрачными кармашками, в которых лежали яркие квадратики моментальных снимков и потемневшие фотокарточки 9х12. Один за другим альбомы летели на пол, пока Малдер не нашел то, что искал — альбом с маргаритками на обложке. Переводные картинки, которые когда-то налепила сюда Саманта.

Он резким движением раскрыл альбом, и карточки посыпались на пол. Малдер присел на корточки и принялся их перебирать. Это были фотографии из далеких чудесных времен, из золотой поры детства: вот он поливает лужайку, вот он в летнем лагере, вот он удит рыбу в озере, вот снимки, сделанные в день рождения его сестры Саманты, когда ей исполнилось пять лет. Вот Фокс и Саманта впервые идут в школу. Вот Фокс и Саманта с мамой. Вот Саманта с их собакой.

И там, среди портретов его родителей, его самого и его двоюродных братьев и сестер, которых он не видел уже несколько десятилетий, снимок семейной вечеринки. В тот день они позвали гостей на барбекю. Его мать сидит на лужайке между Фоксом и его сестрой Самантой; над ними, возле жаровни, стоит отец и улыбается. А рядом с ним — высокий мужчина с темными волосами. Он тоже улыбается и ничуть не сутулится, поскольку тогда он был молод, значительно моложе, чем сейчас. Элвин Куртцвайль.

Старик говорил правду. Черт! Куда же он исчез? И этот соглядатай на лестнице. Если старик не лгал про отца, значит, возможно, не лгал и в остальном. И, возможно, его жизни и впрямь угрожает опасность.

Стук в дверь вывел его из задумчивости. Малдер повернулся и увидел Скалли, стоящую на пороге его квартиры. Их взгляды встретились.

— Ну что? — Он поднялся на ноги, рассыпав фотографии. — Скалли? Что-нибудь не так?

— Солт Лейк Сити, штат Юта, — тихо сказала она. — Распоряжение о переводе уже получено.

Он покачал головой, словно отказываясь ее слушать.

— Я уже подала Скиннеру прошение об отставке, — добавила она отрывисто.

Малдер уставился на нее.

— Ты не можешь уйти, Скалли, — сказал он тихо.

Она покачала головой.

— Могу, Малдер. Я долго думала, стоит ли вообще говорить тебе об этом лично, потому что я знаю…

Он шагнул к ней, но остановился и показал на рассыпанные по полу фотографии.

— Мы уже почти у цели, — проговорил он, повышая голос, словно думал, что чем громче будет говорить, тем убедительнее прозвучат его слова.

— Это ты уже почти у цели, Малдер. — Она моргнула и отвела взгляд. — Я тебя прошу — не мучай меня.

Он продолжал глядеть на нее, не веря, что она здесь, не веря, что это она.

— После того, что ты видела вчера ночью, — сказал он наконец, — после всего, что ты видела, Скалли, ты не можешь просто так уйти в сторону.

— Могу, — твердо ответила она и поспешно добавила: — Я уже ушла, Малдер. Теперь уже ничего не поделаешь.

Он ошеломленно покачал головой.

— Вот так вот, взять и…

— В понедельник я обращусь в государственную службу, чтобы мне восстановили мой медицинский диплом. — Скалли говорила спокойно. Так говорит человек, который уже принял решение.

— Но мне нужна твоя помощь, Скалли! — воскликнул он горячо.

Она печально улыбнулась.

— Ты справишься сам, Малдер. Я никогда не была тебе так уж необходима. Я тебе только мешала. — Она заставила себя отвести взгляд и закусила губу, чтобы не заплакать. Потом повернулась и направилась к двери. — Ладно. Привет, мне нужно идти.

Он поймал ее прежде, чем она дошла до лифта, и крикнул:

— Ты совершаешь ошибку!

Скалли обернулась к нему.

— Помнишь, для чего меня к тебе приставили? — с отчаянием воскликнула она. — Чтобы мешать твоей работе. Чтобы я держала тебя в узде. Чтобы ты наконец угомонился. — Она замолчала.

Малдер покачал головой.

— Нет. Ты спасла меня, Скалли. — Он положил руки ей на плечи и заглянул в ее широко распахнутые голубые глаза. — В те минуты, когда мне бывало тяжело и свет казался не мил, твой проклятый строгий рационализм и знания спасали меня — сотню раз, тысячу раз. Ты… Только ты одна помогала мне оставаться честным и вернула мне самого себя. Я так многим тебе обязан, Скалли, но ты не обязана мне ничем.

Он опустил голову. К горлу подступил комок, и Малдер продолжал уже почти шепотом:

— Я не хочу вести это расследование без тебя, Скалли. В одиночку у меня ничего не получится. А если я брошу это дело, они победят…

Он смотрел на нее, а Скалли молча смотрела на него, и ее голубые глаза в полумраке коридора казались темными. Потом она слегка отстранилась, но не отвела взгляда; на ее лице появилось смешанное чувство уважения и печали. Его руки по-прежнему слегка касались ее плеч, и вдруг она приподнялась на цыпочки и поцеловала Малдера в лоб.

Он не отстранился и какое-то мгновение вообще не двигался. Взгляды их встретились; казалось, между ними протянулась незримая нить. Чувствуя неожиданное, необъяснимое волнение, Малдер крепче сжал ее плечи, притянул Скалли к себе и медленно провел пальцем по ее шее, приподняв густые темно-рыжие волосы, а потом по ее щеке. Она колебалась не больше мгновения — и прильнула к нему. Она уже почувствовала, что его губы касаются ее губ, как вдруг…

— Ой! — Скалли отпрянула от Малдера, потирая шею в том месте, где была его рука.

— Прости. — Малдер озабоченно посмотрел на нее, боясь, что каким-то неловким движением причинил ей боль.

Голос Скалли был хриплым.

— По-моему… Мне кажется, кто-то меня укусил… Она убрала руку. Малдер быстро провел пальцами по ее шее и покачал головой.

— Наверное, это тебя кольнуло что-то в рубашке.

В следующее мгновение он ахнул, увидев, что Скалли вдруг начала падать. Он едва успел ее подхватить. Ее голова моталась из стороны в сторону, как у пьяной, и Малдер испуганно прошептал:

— Скалли…

Она посмотрела на него сквозь полуприкрытые веки и разжала руку. На ладони у нее лежала пчела.

— Мне плохо… — пробормотала она, уже почти теряя сознание. — У меня режущая боль в груди… Моторика нарушена. Я…

Быстро, но с максимальной осторожностью Малдер опустил ее на пол и помог лечь. Она казалась обмякшей и беспомощной, как спящий ребенок; голова безвольно склонилась набок. Скалли продолжала говорить, но ее голос звучал все слабее и слабее, и она уже не могла сфокусировать взгляд.

— …пульс становится нитевидным и еще… У меня какой-то странный привкус во рту.

Малдер встал на колени и склонился над ней, чтобы лучше слышать.

— Мне кажется, у тебя анафилактический шок…

— Нет… Это… — Она замолчала и попыталась вздохнуть.

— Скалли… — голос Малдера дрогнул.

— У меня нет никакой аллергии, — прошептала она. — Это что-то… Малдер… Я думаю… Я думаю, тебе надо вызвать “скорую”…

Он вскочил на ноги, бросился к телефону и набрал 911.

— Говорит специальный агент Фокс Малдер. У меня чрезвычайная ситуация. Срочно нужна медицинская помощь…

Прошло несколько минут, и он услышал снаружи вой сирены. Не дожидаясь лифта, Малдер промчался вниз по лестнице и распахнул дверь перед двумя санитарами, которые несли складные носилки. Он поднялся за ними и по дороге вкратце объяснил, что произошло. На площадке, где лежала Скалли, один санитар раскрыл носилки, а другой опустился рядом с ней на колени.

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая