Тайна пишущей машинки - Краузе Ханс - Страница 21

• Предыдущая
• 21/22
• Следующая

Чтобы не выдать своего волнения, госпожа Хольведе сильно сжала кулаки. Она призвала себя к спокойствию, и ей удалось сохранить маску дружелюбия на лице.

— Ваш участок — определенно то, что мне нужно, — заверила учительница. — Я должна обязательно посмотреть его. Скажите, пожалуйста, под каким номером он значится?

— Под восемнадцатым, — ответил Шикеданц. — Березовый проезд, 18. Калитка в изгороди не запирается. Вы можете побывать там в любое время. А сейчас я буду счастлив, если вы разрешите мне угостить вас рюмкой коньяка. Чтобы сделка была успешной, ее надо обмыть.

И не дожидаясь согласия госпожи Хольведе, он поспешил по коридору на кухню за бутылкой. Но рюмки, стоявшие в посудном шкафу, оказались плохо вымытыми. И Шикеданц задержался, чтобы привести их в порядок.

Госпожа Хольведе внимательно осмотрелась. И тут она увидела пишущую машинку, которая стояла на письменном столе у окна. Старая портативная модель, выпущенная в 1912 году. Под валиком торчал лист бумаги — начало какого—то письма.

Учительница вспомнила о пляшущей литере «е». Любопытство подняло ее из кресла и заставило на цыпочках потихоньку проскользнуть к столу. Достаточно было одного взгляда на текст — и она убедилась: буква «е» везде выпадала из строки.

«Вот оно, — подумала госпожа Хольведе, — вот оно…»

Шикеданц вошел с подносом, на котором стояли бутылка и две рюмки. Официант из него был, конечно, никудышный, и ему пришлось медленно балансировать по коридору, прежде чем он добрался до комнаты. Госпожа Хольведе устремилась к креслу, она спешила и, когда садилась, задела низкий журнальный столик, на котором стояла ваза с цветами. Та опрокинулась, пролилась вода. Какой конфуз!

— Ой, извините меня, пожалуйста! Я только хотела поудобнее вытянуть ноги.

Госпожа Хольведе покраснела, как напроказившая маленькая школьница.

— Ничего, ничего, несколько пролитых капель воды не стоят такого внимания, — успокоил ее Шикеданц. Он принес из кухни сухую тряпку — светло—коричневый лоскут искусственного шелка в красную и зеленую клетку.

— Видите, кусок старой занавески как нельзя лучше подходит для этой цели, — болтал он, протирая полированную крышку столика.

Госпожа Хольведе встала и распрощалась. Она решила покинуть Шикеданца совершенно неожиданно. Это был какой—то порыв души. Распивать с подлецом коньяк и при этом желать ему здоровья было выше ее сил. Актерского мастерства у нее на это явно не хватило бы.

— Мне нужно идти, я опаздываю, — сказала учительница. — Я дам о себе знать.

С этими словами она быстро прошла к двери и сбежала по лестнице.

«Что—то должно случиться, — стучало у нее в голове, — черт бы побрал этого мошенника…»

Но на черта трудно полагаться. Госпожа Хольведе знала человека, в компетенцию которого входили подобные случаи. И она решила сегодня же рассказать ему об истории с Шикеданцем. Со всеми подробностями. Историю отъявленного мошенника, который решил обманом обобрать у старой женщины ее земельное владение, пообещав ей часть дома, который он построит на этом месте. В действительности он собрался отправить ее на богадельню, а участок продать за хорошую цену и положить деньги в карман. Хитрая бестия, но на этот раз у него ничего не выйдет, она выведет этого господина на чистую воду!

И надо отдать должное ребятам из 5 — го «А». Ведь это они фактически докопались до сути дела и разоблачили мошенника. А она, признаться, приняла поначалу все, что они ей рассказывали о Шикеданце, за детские фантазии.

С такими мыслями госпожа Хольведе отыскала дом, где жил знакомый прокурор. Однажды он сказал ей, что в случае чего она может обращаться к нему в любое время. Как говорится, даже ночью. Сейчас именно такой случай: нельзя терять ни минуты.

Учительница застала прокурора за ужином. Он встретил ее приветливо.

— Дело, несомненно, представляет для нас интерес, — сказал страж закона, выслушав госпожу Хольведе.

— Теперь я жду от вас все подробности, которые узнали вы и ваши ученики. Любая деталь может оказаться очень важной.

Отрывной календарь, висевший в простенке между классной доской и шкафом в 5 — м «А», стал тоньше на несколько листков, пока в один прекрасный день не поступило известие: «Сегодня бабушка Редлих возвращается из больницы домой».

Прокуратура приостановила намеченное Шикеданцем водворение госпожи Редлих в дом для престарелых. Все ребята хотели, чтобы их освободили от занятий для участия в торжественной встрече бабушки Редлих, когда ты выйдет у своего участка из машины. Наверное, она и не узнает его: настолько прилежно потрудились тут ребята, прихорашивая домик и буквально каждый метр владения. Но только Хеди Зивальд и Лутц Хартвиг удостоились такой чести. И то лишь потому, что им госпожа Редлих, уезжая в больницу, доверила ключи от дома.

Анналуиза Редлих, хозяйка участка, прибыла домой около полудня. В больнице ее кожа стала еще бледнее, но держалась старушка гораздо бодрее, чем прежде. И нога, спасибо врачам и сестрам, почти не болела. Водитель, который помогал бабушке Редлих выйти из автомобиля, хотел было взять ее под руку и довести до домика. Но получил решительный отказ.

— Нет, нет, — выпрямилась старая женщина, — я дойду сама. В больнице мне стало лучше.

Она сердечно поздоровалась с детьми и медленно вошла в сад. Глаза ее уже были не так остры, чтобы она смогла сразу заметить, какие изменения произошли на подворье. Лишь постепенно, так сказать, шаг за шагом осваивала она окружающее. Она восхищалась и восклицала — для бабушки Редлих путь от ворот до домика стал буквально дорогой открытий. Везде, пока она отсутствовала, потрудились прилежные и старательные руки.

— Дети, дети, чем я вам смогу отплатить, как я отвечу на это добро? — шептала бабушка Редлих. — Чем я заслужила такую помощь и заботу?

Покрытая свежим варом крыша домика блестела.

— За это вы должны поблагодарить господина Шубака, вашего соседа, — сказал Лутц.

— Что, и его тоже?

Старая женщина не могла понять, почему люди к ней так благожелательны.

В домике все сверкало чистотой. Накануне тут все чистили и драили госпожа Хольведе и девочки. Они выстирали и погладили оконные занавески. На столе стояла ваза с цветами. Яркий букет встречал хозяйку. Рядом с ним лежал кекс и пакетик с молотым натуральным кофе. Это для того, чтобы сразу же после прибытия бабушка Редлих могла подкрепиться.

— Боже мой, зачем это?

Старая женщина растрогалась еще больше. Она совсем не рассчитывала на такую встречу.

— Можно поставить на огонь воды для кофе? — спросила Хеди.

— Конечно, милая, — откликнулась бабушка Редлих. — Только вскипяти побольше, девочка. Я приглашаю вас обоих. Мы втроем отведаем этот удивительный кекс. И никаких возражений. Я так хочу.

Ожидая, пока сварится кофе, она заняла свое любимое место на узкой скамеечке.

— Ну, а теперь вы можете рассказать о моих собачках? — обратилась бабушка к Хеди и Лутцу. — Что с ними, они в порядке?

Дети, перебивая друг друга, ввели ее в курс дела. Сообщили и о неожиданных родах Зенты в пещере…

— Подумайте только, три крошечных щеночка, все живые и здоровые!

— Вот здорово! — Госпожа Редлих попросила еще раз рассказать ей эту забавную историю. Усмехнувшись, она призналась: — Дети, это моя вина. Не сердитесь на меня. Я должна была вам сказать. Но из—за тогдашних переживаний я совершенно забыла об этом. Да, да, за собак пришлось поволноваться. Я очень скучаю по ним.

— Привести их к вам?

— О да, это было бы мило с вашей стороны. Знаете, когда моих собачек нет, мне чего—то не хватает.

На следующий день к госпоже Редлих явились визитеры. Собаки, которых накануне привели на участок, залились громким лаем в своей загородке. Они, конечно, не стали бы так встречать посетителей, если бы знали, что это — сотрудники уголовной полиции. Старая женщина уже была с ними знакома: в больнице они подробно расспрашивали ее о Шикеданце. Их беседа продолжалась тогда часа полтора. Когда она закончилась, госпожа Редлих подписала протокол, но так разволновалась, что вызвали сестру, которая принесла успокоительное.

• Предыдущая
• 21/22
• Следующая