Как приручить дракона - Коуэлл Крессида - Страница 24

• Предыдущая
• 24/24

Слова его эхом раскатились по окрестным холмам и были мною раз повторены ликующей толпой. Ночной ветерок подхватил их и разнес по островам, и вскоре, казалось, весь мир повторяет, каким Незаменимым оказался в конце концов Иккинг.

Таков, друзья мои, таков Самый Трудный Путь в Герои.

История на этом, само собой, не заканчивается.

Все девятнадцать мальчишек, много лет назад вместе со мной проходивших Посвящение, были приняты в Племена Лохматых Хулиганов и Безжалостных Остолопов за их Героические Деяния по истреблению сразу двух Моредраконусов Гигантикусов Максимусов в один день. Битва у Мыса Мертвая Голова вошла в викинговские легенды и будет передаваться бардами из уст в уста, покуда на земле существуют барды, способные петь.

Но в наши дни бардов осталось совсем мало. Более того, никто с тех пор не видел Моредраконуса Гигантикуса Максимума, и люди потихоньку перестают верить в то, что подобные великаны существовали на свете. Ученые написали много статей, утверждали, что существо такой величины не способно поддержать свой собственный вес. А все драконы, которые могли бы подтвердить мои слова, уползли обратно в море, туда, где человек их не достанет, и. поскольку Героизм нынче не в моде, никто не верит Герою вроде меня на слово.

Но с драконами нужно держать ухо востро – уж я то их знаю. Может быть, они просто затаились и спят в черных океанских глубинах. Бесчисленные сонмища драконов оцепенели в Сонной Коме, и неведомые рыбы плавают среди их хвостов, прячутся за когтями и мечут икру в драконьих ушах.

Но однажды может настать время, когда Герои снова понадобятся.

Однажды может настать время, когда Драконы вернутся.

И когда это время придет, людям будут нужны знания о том, как дрессировать драконов и как воевать с ними. Надеюсь, эта книга поможет славным Героям Будущего больше, чем когда-то месс помогла некая книжечка с таким же названием.

Легко забыть, что на свете существуют такие Чудовища.

Я и сам иногда про них забываю, но тогда я поднимаю глаза – а сейчас я как раз их поднял – и представляю себе большой щит, покрытый толстой коркой ярких, как самоцветы, раковин и кораллов, и восьмифутовый Зуб, торчащий посередине этого щита. Я протягиваю руку и трогаю край этого Зуба. Он до сих пор, по прошествии многих лет, остр как бритва, и при неосторожном касании пальцами страницы этой книги могут окраситься кровью. Я склоняю голову (не слишком близко к Зубу) и отчетливо слышу далекое, едва различимое пение:

• Предыдущая
• 24/24