Рыбалка на живца - Кораблев Артем - Страница 4

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая

Вскоре задребезжал на выбоине звонок Лыкиного велосипеда, и он выскочил прямо к нам. Такой встречи Лыка не ожидал, однако все сообразил очень быстро: тормознул, развернулся и, прежде чем мы опомнились, рванул прочь. Но не назад по той дороге, которой приехал, а прямо от нас в другой конец Узорова, за церковь. Мы опять погнались за ним.

На что Лыка рассчитывал, мне поначалу было не понятно. Эта дорога вела в тупик. Но вот впереди показался врытый в землю дощатый стол у кустов акации подле Семиного дома. Там сидел сам Сема и с ним несколько ребят. Лыка свернул к ним и быстро соскочил с велосипеда. Потом он спокойно прислонил свой «Спутник» к Семиному забору и подошел к столу, поглядывая на нас. Мы тоже уже подъехали.

За столом, кроме Семы, сидели на таких же врытых скамейках Игорек, Леха и Витька. Пили пиво в бутылках. Сема быстро оценил ситуацию, но молчал.

— Чо надо? — начал Лыка. — С утра, блин, за мной гоняются, все хотят чего-то, — обернулся он к Семе.

— А ты спроси, — посоветовал тот.

— А я и спрашиваю, чо надо? — Лыка опять повернул голову в нашу сторону.

— Ты сам знаешь, — зло выдавил Женька.

— Не-а, не знаю, — мотнул головой Лыка.

— Тогда я могу напомнить, — вмешался я.

Лыка зло посмотрел на меня, но промолчал, мы с ним в прошлом году уже дрались, и я набил ему морду. Вместо Лыки заговорил Сема:

— Ребята, если между вами проблемы, их надо решать. Чтобы все стало ясно. Вон за кусты зайдите, а мы посмотрим, чтобы все по-честному.

Оснований не доверять Семе у меня не было. Лыка вдруг согласился, и отступиться теперь — значило струсить. Мне пришлось готовиться к драке. Женька попытался было сунуться, — мол, это его дело. Но я отвел его в сторону и объяснил, что Лыка его сильнее, а меня слабее и что мы свои люди — сочтемся. Женька посопел, посопел и тоже согласился.

За кустами акации была небольшая ровная площадка, почти не покрытая травой, ее-то нам и предложил Сема в качестве ринга, я снял часы и отдал их Женьке. Лыка уже приготовился.

— Я думаю, сводить вас не надо? — ехидно заметил Сема.

— Не надо, — отозвался я и медленно стал приближаться к противнику.

Мне хотелось, чтобы Лыка ударил первым. Когда сходишься так, один на один, и твой противник готов к драке, легко ошибиться, нанося первый удар. Другое дело, если драка вспыхнула на улице внезапно или тебя задирают какие-нибудь козлы, тогда надо бить первым, не раздумывая. А тут я выжидал, но и Лыка не спешил тоже. Он вообще не двигался поначалу, а потом запрыгал на месте, с понтом, как боксер или каратист. И главное, все прыгает, а не бьет. Я его подразнил маленько, поиздевался, а он все скачет, но не совсем на месте, а немного вперед, немного назад, и, когда он так ко мне рыпнулся, я неожиданно ударил с правой прямым. Однако кулак мой нырнул в пустоту, а я вдруг увидел яркую вспышку с левой стороны. И чуть не сел на землю, это Лыка провел мне встречный. А дальше еще хуже, удары посыпались с обеих сторон на мою физиономию, и каждый как чугунный утюг. Видимо, продолжалось это недолго…

Очухался я сидя на земле, с одной стороны меня поддерживал Женька, с другой — Сема. Во рту опять был привкус крови, левая бровь болела, и меня немного мутило. Прошло еще некоторое время, пока я окончательно пришел в себя. Мне ничего не оставалось, как криво усмехаться и похвалить Лыкино искусство. Затем я хотел сесть на велосипед, но Сема не позволил. Он уговорил меня не ехать, а идти домой. Так как голова была у меня все еще чумная, я согласился. Самое противное, что Сема отправился провожать меня до дома, да еще и Лыка увязался. Правда, они не издевались, а, наоборот, всячески утешали меня тем, что, мол, Лыка всю осень, зиму и весну качался и занимался с Семой карате, и что у меня получится еще лучше, надо только походить к Семе на занятия. Но мне от их участия становилось только хуже. Однако я промолчал почти до самого дома и лишь там настоятельно попросил их и Женьку меня оставить. Мне не хотелось, чтобы родители видели кого-либо со мной рядом. Потому что теперь был действительно «красив». Я еще, правда, не смотрелся в зеркало, но в этом и не было особой нужды, я и так все чувствовал.

Что уж там говорить о том, что было дома… Мама плакала, потом стала собираться в Москву… Отец приходил ко мне «беседовать» в комнату, хотя и знал, что это бесполезно. Короче, вечер выдался поганый. В девять я уже лег спать с тяжелой головой и таким же настроением…

Мама, конечно, никуда не уехала, а просто на следующий день запретила мне выходить из дома. Правда, Женьку она ко мне впустила, когда он приперся навещать травмированного друга. Да еще долго допрашивала его в сенях, я слышал через дверь, кто и за что меня побил. Женька, само собой, ничего ей не сказал. Зато меня он «порадовал» еще больше, можно сказать, «поднял настроение».

Оказывается, Лыка велика не брал. После того как они меня вчера проводили, по настоянию Семы Женька и Лыка объяснились. Оказалось, мы два дня упорно шли по ложному следу. Лыка и не думал красть Женькин велосипед, а в Митяеве продал старый «Школьник» своего младшего братишки.

За эти дни я дважды здорово получил по шее, чуть не погиб под колесами автомобиля и ко всему прочему поссорился с родителями.

Стоило ли все это дело таких неприятностей? Я думаю, все-таки стоило. Не мог же я оставить друга в беде, а от неудач никто не застрахован.

Единственное, о чем я не жалел и что полностью искупало все мои злоключения, — это знакомство со Светкой. Правда, с тех пор я так ее и не видел. Да еще и не скоро мог предстать перед ней в приличном виде, левый глаз у меня почти не открывался, так — красная щелочка на черно-синей шишке. Но какая-то внутренняя уверенность, которую я даже и не смог бы объяснить, говорила мне, что со Светкой я еще встречусь и все будет хорошо.

И все ж на душе у меня было погано. Женька ушел, поблагодарив меня на прощание и сказав, что дальше искать велосипед нет смысла. Я лично промолчал и просто пожал ему руку.

Хотя мне было очень плохо, сдаваться я не собирался. Надо было только все хорошенько обдумать. Недаром я люблю читать детективы, и отец мой — владелец частного детективного агентства. Я, конечно, не собирался обращаться к нему за помощью, но кровь сыщика, или, как теперь говорят, гены, видимо, передались мне по наследству.

Когда Женька ушел, я заперся в своей комнате и просидел там весь день, анализируя ситуацию. Выходил только обедать и ужинать да посмотреть какую-то старую французскую комедию с Пьером Ришаром.

Все-таки я мало чего надумал. Не хватало улик. Однако я решил взяться за дело серьезно, как полагается. Мы-то ведь с Женькой ухватились за первую ниточку и очертя голову бросились по неверному следу. Это могло, при удачном стечении обстоятельств, принести успех сразу после похищения велосипеда, но теперь надо было действовать по-другому. Я решил вести следствие сам. Выспрашивать, наблюдать, собирать улики и все записывать в специальный дневник, чтобы во всем была система и порядок. И чтобы ни одна из деталей не проскочила мимо моего внимания. Но пока что мне почти нечего было записать в этот дневник, пухлую рабочую тетрадь в клеточку. Так я и убрал ее в стол с единственной записью: «Лыка исключается».

• Предыдущая
• 4/37
• Следующая