Очень темное дело - Кораблев Артем - Страница 17

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая

А дальше за городом сияло под солнцем рябое зеркало моря. И по этому зеркалу тихо скользили в разных направлениях три корабля. Один совсем близко, а два далеко. И за ними, за дальними кораблями, Федя увидел какие-то темные, почти черные гребни. Там явно была земля. «Ну не могу же видеть другой берег моря, — удивился он. — Наверное, это какие-то острова».

— Купаться-то когда будем? — оторвал его от созерцания окрестных красот Саша. — Все же к морю приехали.

— Когда дело прояснится, — кратко ответил Федя. — Пошли.

Одним коротким броском, не дожидаясь больше товарища, он покончил с треклятым подъемом и остановился перед высоким четырехгранным обелиском, возносящимся одиноким серым клыком в самом центре вершины.

— Тут памятник! — крикнул Федя, обернувшись через плечо.

— Ага, тем, кто сюда дошел, — угрюмо сострил Саша.

— Нет, кажись, в честь каких-то военных событий. При нем пара пушек.

Это действительно оказался обелиск Славы в честь воинов отдельной Приморской армии и моряков, павших в боях за освобождение Крыма во время Великой Отечественной войны. Потаращившись на памятник и в первую очередь на пушки, Федя осмотрелся в поисках следов археологических раскопок. Совсем недалеко он увидел много рассыпанных по вершине старых камней — наверное, это и было как раз то, что они искали.

— А где ж все? — растерянно спросил подошедший Саша. Очевидно, он имел в виду археологов, потому что люди кроме них на вершине горы Митридат все-таки были — человек пять подле памятника любовались панорамой города и еще несколько, по виду туристы, ходили вокруг остатков древней столицы Боспорского царства.

— Да, это не те, — согласился с ним Федя.

— Погоди, а это кто? — Сашка указывал пальцем туда, где из-за одного из камней выглядывало нечто похожее на широкополую шляпу.

— А пошли посмотрим, — тут же предложил Федя.

За камнем скрывался заросший густой бородой человек, на голове у которого красовалась старая, почти потерявшая под солнцем свой цвет панама — такие носят в южных районах российские пограничники, — а широкие плечи прикрывала от ожогов такая же выцветшая и линялая майка. Бородач сидел на корточках у какого-то ящика, наполненного, как показалось Феде, осколками камней и землей, и перебирал содержимое, целиком углубившись в свое занятие.

Выбирать не приходилось — на вершине горы лишь этот загорелый бородач подходил, по мнению Феди, под образ археолога. Стало быть, ему и надо было задавать вопросы.

— Здравствуйте, — поздоровался Федя.

— Ой! — вскрикнул человек, вздрогнув всем телом, и едва сохранил равновесие на корточках. Даже руки в стороны расставил, словно изобразил из себя самолет. — Фу ты, напугал, — глянул он на Федю из-под изрядно помятых полей панамы.

— Извините, — смутился Федя и вежливо продолжал: — Извините, а где все?

— Кто все? — вопросом на вопрос ответил бородач.

— Археологи, — пояснил Федя.

— Археологи? — удивился его собеседник. — Ну, я археолог, а остальные купаются. Кто ж по такой жарище работает? А вам-то зачем?

— Нам? — Федя оглянулся на Сашу, как бы в поисках помощи: все подготовленные загодя слова вылетели у него из головы, наверное, он растерял их при подъеме на гору. — Мы это… Мы спросить хотели.

— Ну, — подбодрил его бородатый археолог.

— Вы Бориса Вениаминовича не знаете? — выпалил из-за Фединого плеча Саша.

— Кого-кого? — Археолог медленно поднялся в полный рост и стал сразу почти на голову выше Саши, о Феде и говорить было нечего.

— Бориса Вениаминовича, — опять взял в свои руки инициативу Федя: ему действительно стало легче, когда Саша тоже вступил в разговор. — Он археолог из Москвы, приехал сюда в экспедицию, с ним еще двое ребят было.

— Нет, мужики, — покрутил бородой археолог, — такого я не знаю. По крайней мере, у нас такого нет. Да и вообще в нашей партии никого из Москвы нету, может, он в Феодосии или на горе Илурат работает.

— А каменоломни там есть? — тут же спросил Саша.

— Где? — уточнил археолог.

— Ну, в Феодосии или на Ирулу… Иру-ла… — запутался в незнакомом названии Федя.

— Нет, — перебил археолог, — ни там ни там нет каменоломен. На Илурате — развалины крепости, а в Фео… — Но и он не договорил, потому что Саша перебил его новым вопросом:

— А где ж эти каменоломни?

— Большие каменоломни есть неподалеку, в Старом Карантине, — ответил, пожав плечами, археолог. — Только я что-то не слышал, чтобы сейчас там кто-то копался. Я бы знал, до Карантина рукой подать. Вон там, за Камышбурунским металлургическим. — Бородач махнул рукой примерно в ту сторону, где Федя видел с горы скопление дымящих заводских труб. И Феде показалось, что он уже где-то когда-то слышал это чудное и вместе с тем красивое название — Камышбурун.

— А как туда добраться? — поинтересовался он.

— Ты что? — Саша дернул его за рукав. — Ты что? На фига? Нам не туда, нам Аджимумушинские каменоломни нужны.

— Аджимушкайские, — улыбаясь, поправил археолог. — Это они и есть. Туда автобус ходит.

Спустя минуту Федя с Сашей уже мчались в обратный путь с горы Митридат, и тщетно кричал им вслед бородатый человек в выцветшей майке: «Мужики! Ради Бога! Не лазайте туда!»

— Купаться! — с энтузиазмом предложил Саша, едва они достигли подножия горы.

— Ну уж нет, — охладил его Федя.

— То есть как?

— На автобус можем опоздать. Дело уже к вечеру.

Жара действительно начинала спадать.

— Федь, ты чо?! — возмутился Саша. — Мы в Крыму или нет?

— Кто-то вообще в Эфиопию собирался, — напомнил Федя цель Сашиного путешествия. — Сначала в Карантин этот поедем, раз недалеко. Небось там тоже море рядом, а нет, так утром искупаемся.

Федя все-таки настоял на своем. Можно сказать, наступил себе на горло. Ему и самому хотелось поскорей окунуться в море, о котором он мечтал уже несколько месяцев… Только Федя понимал, что купание здесь без Петьки будет ему не в радость. Поэтому он и спешил к автобусу. Окончательно помрачневший Саша нехотя согласился.

Оказалось, что Старый Карантин, бывший в прежние времена отдельным селением, уже входит в состав города Керчи, хоть и находится на самой окраине. Но чистенькие дома все из того же белого камня выглядели здесь совсем не по-городскому. И море было где-то рядом, его запах наполнял улицу, по которой шли Федя и Саша. Федя сразу понял, что это пахнет морем, хотя ни разу раньше на море не был.

Понемногу смеркалось, воздух утрачивал прозрачность, дома, кусты и редкие в этом месте деревья казались в сумерках какими-то призрачными. Листья акаций, немного похожие на листья подмосковных рябин, теряли перистость, их ветви сливались в одну темную массу.

Ребята медленно брели, куда ноги несут, уже не зная, куда и зачем. Они прибыли на место.

Где-то рядом скрываются под землей длинные темные пещеры, целый город без солнца. Но искать их уже поздно, да, может быть, и ни к чему. Кто знает, где остановился искатель кладов Борис Вениаминович? И здесь ли он вообще? Быть может, весь проделанный Федей и Сашей путь окажется пустой тратой времени и сил…

— Пошли купаться, — предложил теперь Федя.

— Угу, — вяло согласился Саша, понемногу утративший к вечеру обычную бодрость, — наверное, тоже устал.

Они вышли к морю, которое тихо шумело, шевелилось, шуршало, жило. И Федя понял, что он никогда уже не пожалеет о затраченных усилиях. Только одно немного смутило его, море-то было морем: теплое, соленое, пахнущее тем самым запахом, по которому Федя догадался о его близости. Но почему-то оно не было бескрайним. На горизонте, за широким пространством темной, но вовсе не черной, а скорее какого-то бирюзового оттенка воды, в наступающей темноте светились и немного мерцали яркие электрические огни. И это были не корабли, там кто-то жил. Там, вдали, Федя видел другой берег моря.

• Предыдущая
• 17/37
• Следующая